Когда вошёл Мезенский, все встали по стойке смирно. Они узнали в нём военного, хотя Александр Владимирович был в гражданской одежде. – Кто не знаком, знакомьтесь, – небрежно бросила Ирина. А незнакомыми с Мезенским были только Дуся и Маховец. Лариса, правда, тоже представилась, решив, что он её не помнит. Маховец, которого генерал по фильмам не помнил и соответственно не узнал, был немного огорчён. У него вообще не было причин радоваться – явился настоящий мужчина, соперник, которого при всей его звёздности вряд ли удастся побороть. Маховец выглядел уже не таким помятым, как дома. Было видно, что он приложил немало усилий, чтобы привести себя в порядок. Костюм новый, рубашка свежая, в глазах молодой блеск. Ирина, должно, должно быть, не разочаровалась. – Хорошая у нас сегодня компания, сказала Татьяна, когда все расселись, – но собрались мы по печальному поводу. Мезенский решил, что речь пойдёт о его несчастьях, и весь напрягся. Потом он очень удивился, что Татьяна заговорила о другом. – Умерла наша любимая подруга Нина. Умерла далеко от родины, в Париже. Вот Фёдор Матвеевич, известный и любимый многими артист, был её мужем, а нашим другом. Думаю, он таким и останется. Маховец элегантно склонил голову в знак согласия. Мезенский удивлённо разглядывал его. Нину он тоже никогда не видел, а потому плохо представлял, о ком речь. Татьяна открыла альбом Нины – и все почувствовали её присутствие. – Симпатичная… была, – принял участие в разговоре Мезенский. Маховец молчал. После того, как все высказались, выразив своё сожаление, и восхищение, и надежды на будущее, Татьяна решилась заговорить с Мезенским. – Вы что-то хотели мне сказать? Просили помочь? Я слушаю. – Опять на “вы”? – укоризненно заметил генерал. – Что поделаешь, если так принято в нашем самом умном обществе. Мне самой эти “вы” не нравятся. Как будто не к одному человеку обращаешься, а к нескольким. Наверное, нигде в мире такого нет. Но… Татьяна остановилась, чувствуя, что её заносит куда-то не туда. – Так я готова вам помочь. – Нам? – Вам с женой. Может, вам адвокат нужен? Так у меня сын… неплохой и за умеренную плату… – Ты мне уже помогла. Мне так хорошо, так тепло в вашей компании. Даже жить хочется, – со вздохом и не очень весело произнёс Александр Владимирович. – А что, не хотелось – Не хотелось. Ты меня сюда привела, чтобы я, как в прошлый раз, проводил одну из твоих подружек? Но я без машины… – Она недалеко живёт. – Кто? – Лариса. Посмотри на неё внимательнее. Это наша первая красавица, не поблекшая с возрастом. Она могла бы соперничать – страшно подумать – даже с твоей женой. Мезенский грустно улыбнулся и послушно посмотрел в сторону Ларисы. Она была очень хороша. Кто-то сказал, что внешность – наш позыв миру. Поймав взгляд Мезенского, Лариса улыбнулась. Это был тот самый позыв. – Так где искать твоего адвоката? – Александр вновь обратился к Татьяне. Она достала из сумочки визитку Андрея и протянула потенциальному клиенту. – Я ничего не понимаю. Моя жена сделала что-то не так… За что меня-то с работы выгнали? – Ты работник правоохранительных органов. А потому не мог не знать о преступлениях жены. А если знал – почему не постарался их пресечь? – строго, как в милицейских фильмах, сказала Татьяна. – Ничего я не знал. И знать е хотел, что она там делает. – Вот вы адвокату это расскажите. А я замолвлю за вас словечко. В это время Ирина внушала Фёдору, что в беде его не оставит. Такое горе, как смерть жены, пережить тяжело, но можно. Особенно с такой заботливой женщиной, как она. Дуся по-свойски спрашивала Ларису о её личной жизни. После смерти мужа Лариса Финк жила одна, хотя при её-то красоте давно должна была найти себе пару. Будучи замужем, Дуся не могла понять, что хорошего находят женщины в одиноком существовании. – Поклонники-то у тебя хотя бы есть? – не унималась она. – Поклонники, говоришь? А поклонники у нас, пока мы замужем. Стоит остаться одной – и всех, как ветром, сдует. Эту коронную фразу Лариса произнесла с таким пафосом и такой уверенностью в своей правоте, что все собравшиеся это услышали, но никто не посмел ей возразить. Все молча смотрели на королеву, оставшуюся без короля. – А вы о чём так долго шептались? – Ирина подошла к Татьяне и Мезенскому, – даже неприлично как-то. Она не упустила случая сверкнуть своими красивыми карими глазами в сторону и этого кавалера. Мезенский счёл нужным ответить даме. – Да вот, дела, – сообщил он хозяйке дома и положил визитку в карман. – А-а… – разочарованно протянула Ирина, – Танька своего адвоката рекламирует. Хотя, признаюсь честно, адвокат неплохой. Мне лично он очень помог. – Я тоже на это надеюсь, – Мезенский посмотрел на Ирину доброжелательней, чем прежде. Ирина, подмигнув Татьяне, взглядом попросила её выйти с ней на кухню. Татьяна повиновалась. Пора, в конце концов, оставить генерала в покое. И так все заметили, что она к нему подсела. Пусть на других посмотрит. – Так он знает или нет, кто его жену подставил? – быстро спросила Ирина, едва они остались наедине? – А ты как думаешь? – Я не думаю. Я спрашиваю. Мне что-то страшно стало. Вот так. Испугалась правдоискательница. Погубила женщину, погубила её мужа, практически разрушила семью. И что получила взамен? Удовлетворение? Татьяна молча смотрела на Ирину, думая о своём. Стоило ли затевать весь этот сыр-бор? Никого же не убила Мезенская, пусть любовалась бы на свои картины. И на своего мужа. А теперь неизвестно, что будет. – Он меня ни о чём не спрашивал, но, возможно, догадывается. И думает, что это я сделала. Из ревности. Ирина залилась звонким смехом, который мешал ей говорить. С трудом она вымолвила: “Так он тебе, наверное, благодарен…” Когда все собрались по домам, Мезенский подошёл к Ларисе. – Разрешите вас проводить? – Татьяна приказала? Ну что ж, провожайте, – и Лариса озарила его такой улыбкой, которая и не снилась самому Аполлону Бельведерскому. Татьяна вышла на улицу с Дусей, и они пошли пешком обмениваясь впечатлениями о встрече. Фёдор остался у Ирины, Александр ушёл с Ларисой, а они возвращались к мужьям. Снег всё ещё падал с небес на землю, но Татьяна уже не боялась за свой макияж. 24. Рита. Новый, 2007 год начался правильно: с понедельника. Многие подумали, что это хороший знак: пора начинать новую жизнь. Об этом задумался и Владимир Деревянкин, решив, что наступило время для окончательного разрыва с женой. Рита ждала этого момента и боялась его. С одной стороны формальное присутствие мужа дома только раздражало её, а с другой ей не хотелось уступать его сопернице. Она попыталась внушить Владимиру, что Наташа ждёт не его ребёнка – молодёжь сейчас очень развращённая, а он, старый лопух, прикрывает чужие грехи. Устав от её скандалов и нравоучений, Деревянкин занял такую позицию, что не оставил ни одной лазейки для проникновения к себе в душу. – Я смотрю, тебе очень хочется, чтобы этот ребёнок был чужим, – сказал он, – пусть так и будет. Лучше я буду жить с чужим ребёнком, чем с тобой без ребёнка? Поняла, старая калоша? Доведёшь меня, я тебе и содержания никакого не оставлю. Рита замолчала. Такого оборота дела она не ожидала. Теперь ей нечем крыть, её основной аргумент рассыпался. – Я не виновата, что у нас с тобой нет детей. Почему ты во всём винишь меня? Я здорова. У меня нет никаких отклонений. Я тебе справку от гинеколога каждый год приношу. Владимир посмотрел на жену с презрением. И как он раньше не замечал, что эта женщина, объявившая его бесплодным, что-то темнит. Каждый год справку от гинеколога… Зачем? Он не требовал от неё никаких справок. Или эти справки сплошь фальшивые или есть какая-то другая причина, заставившая её поступить именно так. – Здоровая, говоришь? Так где же твои справки? Он открыл ящик её туалетного столика. Рита побледнела. Владимир никогда не позволял себе рыться в её вещах. – Здоровая? А зачем столько лекарств? Деревянкин дрожащими руками перебирал содержимое красной пластмассовой коробочки.