– Почему? – Да места слишком много, опять же чердаки всякие, подвалы… Вот живут Деревянкины вдвоём, им и требуется-то немного, а остальное куда? – Как куда? – вопросом на вопрос ответила Юля, – для гостей, для приёмов всяких… – Это не каждый день. А свято место пусто не бывает – чем-нибудь или кем-нибудь заполнится. Поселится эхо, кошмары всякие… – Кстати о кошмарах, – вспомнила Юля, – я где-то прочитала, что если к сорока годам дом не наполняется детскими голосами, он наполняется кошмарами. Так что кошмары могут быть, а вот привидения… Они обычно селятся в старинных замках, где жило и умирало несколько поколений. Привидения любят жить в своём доме, а не в чужом. А у Деревянкиных дом новый, никто не умирал и не собирается. Наташа поёжилась. Ей стало страшно, и она уже ругала себя за то, что не уехала в Москву вместе с молодожёнами, а согласилась здесь переночевать. Вдруг в комнате для гостей кто-нибудь уже поселился? Они подошли к металлической решётке, обрамляющей дом с красной крышей, но в это время потемневшее уже небо озарилось яркими брызгами салюта. Они вспомнили, что Владимир обещал фейерверк, и поспешили вернуться. Привидения. Когда девушки подошли к дому Владимира, уже наступила ночь. Дорожки между домами в посёлке не освещались, фонари горели только вдоль асфальтового полотна, ведущего к трассе. Сгустившиеся сумерки разряжали освещение окна домов да яркие брызги салюта. – Какая красота! – восхитилась Наташа, – и стоит, наверное, недёшево. – Бешеные деньги, – согласилась Юля, – но бизнесмены себе на удовольствие их не жалеют. Удовольствие – вот что главное в жизни. Над их головой распустился ещё один сиренево-розовый, сверкающий букет. Гости визжали от восторга, а хозяин тихонько сидел в сторонке. – Как он старается для Андрея, – сказала Наташа, кося глазами в сторону Владимира, – а кто он, ему, собственно… Такая свадьба запомнится надолго. Юля тоже посмотрела в сторону Владимира, который в эту минуту их демонстративно не замечал. Издали казалось даже, что он спит. – Для тебя он старается, – уверенно ответила Юля, – пока ты на свадьбе не появилась – как мимолётное виденье – он и не думал нас сюда приглашать. Наташа смутилась, опустила голову. Хорошо, что вокруг темно, а то ещё Юля заметит, как она покраснела. Почему-то ей были приятны эти слова. – Ну, я право, не заслужила такого внимания. Даже мечтать об этом было бы глупо, – только и нашла она, что ответить. – Время покажет, – уклончиво ответила Юля. А салют всё не кончался. То и дело, вспыхивающее зарево освещало крышу дома, верхушки деревьев, радостное лицо Андрея, счастливое – Майи, празднующих свою свадьбу. Девочки молчали, и каждая представляла на месте невесты себя. Дождутся ли они этого счастливого дня, если до сих пор Он – единственный и неповторимый – не определился? – Пойдёмте в дом, здесь становится прохладно, – предложило Маргарита Григорьевна, когда за последним залпом наступила тишина. В доме продолжалось застолье. Владимир, отдохнув, почувствовал себя на десять лет моложе и продолжил ловеласничать. На этот раз без комплиментов не осталась ни одна из женщин. Более того, после ужина он каждой вручил коробочку – французские духи. – Я человек консервативных взглядов, всяких новшеств не люблю, – сказал он, – поэтому Татьяне – “Мадам Роше”, она их любила в юности, не думаю, что с тех пор постарела, девушкам – “Шанель №5”, сама нежность, ну а жене Владимир сделал значительное лицо, – самой главной женщине на свете, моей жене –“ Шанель №19”. Вскоре все, довольные и счастливые, разошлись по спальням. Майя, попавшая в разрез девушек, никогда не держала таких духов. Бабушка, воспитавшая её, не имела таких денег, и её собственная зарплата в библиотеке была небольшой. А муж Андрей в духах не разбирался. – Что он себе позволяет! – возмутился он, когда вместе с женой зашёл в комнату, где спал Максим, – устроил фейерверк, а теперь на жён наших покушается! Майя посмотрела на мужа удивлённо. Он что же ничего не заметил? – Если Владимир Васильевич на кого и покушается, то не на жён, а на незамужнюю Наташу. Она тебе ведь тоже нравится, правда? – Наташу мы ему не отдадим, – твёрдо заявил Андрей, игнорируя последнее замечание жены, – седина в бороду, бес в ребро… Вылечим! Тем временем Наташа с Юлей тоже готовились спать в своей комнате – одной на двоих. – Какой насыщенный сегодня день. Прямо голова трещит, – подала реплику Юля, ложась в постель. – И я совсем без сил, – согласилась Наташа и закрыла было глаза. Но сон не шёл. – По-моему, Майя беременна. Ты не заметила? – спросила она. – Это давно всем известно. Поэтому Андрей и женится. – Только поэтому? – Я не знаю. Может быть, не только. Если уж он с ней так активно спот, возможно, нравится она ему. Сама же Майя на седьмом небе от счастья. Я лично бывших в употреблении не люблю. А уж когда с пузом под венец – тем более. Надо всё-таки приличия соблюдать, – серьёзно сказала Юля. Наташа промолчала. Она не знала, что сказать. В жизни бывает всякое. У одних всё правильно, а у других – совсем наоборот. Лишь бы была любовь, было счастье. – Ты сама-то замуж собираешься? – спросила она наконец, – мне кажется, ты ревнуешь Андрея. Тут намёкали на какие0то ваши чувства. Юля недовольно поёжилась в постели. Потом села, сбросив одеяло на сторону. В окно светила луна – огромная полная луна. Она никогда не видела такой в городе. – Ну и луна сегодня, просто ночь любви, – сказала она, вставая и подходя к окну, вот только любить некого. – И мне некого, – сказала Наташа, – он мне изменил. – Кто? – Одноклассник. Моя первая любовь. Я его у подруги отбила. Хороший был парень, душевный, спортивный… Это я из-за него в Москву помчалась. Уж как меня мама уговаривала остаться. Ведь педагогический институт и в Коломне есть. Но куда там! Любовь! Юля слушала с интересом, даже подсела поближе к Наташе, на её кровать. Слушать про несчастную любовь всегда интересно. Особенно, если она не твоя. – До третьего курса всё было нормально. Учились – он в одном вузе, я – в другом. – А почему не вместе? – спросила Юля. Наташа усмехнулась и грустно уставилась в окно. Луна всё ещё светила, настраивая девушек на сентиментальный лад. – Способности у нас разные, – ответила она после паузы, – он поэт, учился в Литературном институте. Пушкина из себя строил. Его и звали Саша. Мне, говорит, нельзя без Натали. Вы, Наталья Николаевна, муза моя. Даже пару стихов мне посвятил. – Интересно. А что же потом? – Обещал на мне жениться к концу учёбы. Я, говорит, для тебя терем построю. Прямо у Москвы-реки, с видом на Кремль, чтобы бой курантов было слышно. Оказалось – пустые слова. – А ты прямо поверила в этот терем? У Москвы-реки то все места давно заняты. – Я поверила, потому что с милым рай и в шалаше. Была согласна на самую маленькую комнатку в коммуналке. Я всегда мечтала жить в коммуналке. – Ничего себе! – Да. В детстве я завидовала подружкам, у которых на кухне были соседи. Я считала, что это очень весело. Юля рассмеялась. Как и Наташа, она никогда не жила в коммуналке. В детстве жила с родителями, с бабушкой и дедушкой. Народу вокруг было много, но они были свои, родные люди, они любили её, Юлю, заботились о ней. Как можно жить в одной квартире с чужими, она себе не представляла. – В коммуналке хорошо провести вечер, на кухне, например, когда все весело поют песни в честь какого-нибудь праздника. Но быть в этом обществе каждый день… Голова заболит. Особенно, если соседи склочные, – согласилась Наташа, – но я-то видела совсем другое… Кажется, за окном кто-то ходит… Она встала и прислушалась. Юля посмотрела на неё недоверчиво и подошла к окну. – Кроме луны, ничего не вижу. Тебе показалось. Это ветер дует, ветки трясутся… Так что же поэт Саша, который не Пушкин? Наташа грустно покачала головой. Она дала себе зарок никогда не вспоминать о Саше, вычеркнуть его из своей жизни. А вот не удержалась, поделилась своим горем с почти незнакомой девушкой. Наверное, ночь была слишком романтичной. – Он женился на дочке известного писателя, – констатировала она, – наверное так и должно было быть. Я его отбила у подруги, теперь его отбили у меня. Тот, кого хоть раз отбили, больше не прибиваются. Думаю, что и в браке он долго не проживёт. – Интересная мысль. Отбила – теперь не прибьёшь. Ты слишком много на себя берёшь. Не ты отбила, а просто он никогда не был прибит. Не из тех он людей, которые к кому-то привязываются. И вообще… Замуж за поэтов выходить рискованно. Они же работать не хотят, дети им сочинять стихи мешают. Даже Пушкин своими стихами семью обеспечить не мог, всю жизнь был в долгах. Наташа согласно кивала головой, думая при этом, какая же Юля умная, всё знает, во всём разбирается, хотя старше её всего на пару лет. Уж она-то не влюбится в кого попало, а обязательно найдёт себе достойного жениха. – У тебя в Германии, наверное, есть жених? – Жениха нет, – ответила Юля, – есть так называемый друг, но это совсем не то. Он человек свободный, независимый, никакие сердечные привязанности ему не свойственны. Вот я поехала в Москву, и его приглашала. Нет, он предпочёл отдых на Гавайях без меня. Мои родители развелись, но ведь выросла-то я в семье. Я знаю, что какие-то другие должны быть отношения между супругами. Время было уже позднее, давно перевалило за полночь, но девичьи разговоры о любви продолжались. Девушки, которые впервые встретились и скоро расстанутся, неожиданно для самих себя почувствовали друг к другу доверие. – Я тут в Москве свою первую любовь встретила, – продолжала Юля, – или это было только виденье… – Как? Расскажи, – попросила Наташа. И Юля поведала ей историю своей виртуальной любви, уже известной читателю. – Но хватит болтать. Я, кажется, уже сплю, – и Юля, положив голову на подушку, закрыла глаза.