— Нам надо вернуться в Хейли! — я попытался схватиться за руль и сразу же получил удар в нос от друга. — Успокойся, Тони! В Хейли уже делать нечего. Тела увезли в Сиракьюс. — Надо поговорить с ее крестной, Марией! — Ну так мы и едем к ней! Ты слышал, что сказал шериф? Она в Сиракьюсе. Доставлена в частную клинику Кэрол Стоун. — Нам, надо в Хейли, поговорить с Марией, — как заведенный повторял я. — Тони, приди в себя! Я таким тебя еще никогда не видел! Я не слушал и не слышал Дика. Погрузился в собственный мир, в котором моя маленькая девочка, мой нежный ангел сидит где-то в Сиракьюсе и ждет, когда я приеду, чтобы забрать ее с собой. Все дни напролет последней недели я практически без перерыва работал над новыми датчиками буровых установок в Техасе, чтобы освободиться к субботе и вновь увидеть своего лесного эльфа, прижать его к груди. Я даже отказывал себе в свободных минутах позвонить к ней днем, чтобы закончить быстрее дело. А ночью звонил только потому, что не мог не услышать ее сладкий голос. Он заряжал меня новыми силами, питал и наполнял немыслимой энергией. И вот, теперь, когда я здесь, в Сиракьюсе, должен был быть рядом с ней, вдыхать ее нежный аромат и наслаждаться сладостным вкусом ее губ, крепко прижимая к себе, глотаю тяжелый воздух и борюсь с собственным исступлением перед неизвестностью и бессилием. Наступило утро, когда мы вернулись в Сиракьюс. Особняк все так же не выдавал никаких признаков присутствия в нем хоть одной живой души. А в частную клинику Стоунов мы не смогли попасть, так как охрана отказала в пропуске уже на подъезде к ней, объяснив тем, что клиника закрыта на несколько дней. — У хозяев горе, у них погибла дочь, — сказал молодой охранник. — В данный момент врачи борются за жизнь второй дочери. Велено никого не пропускать! Мои попытки любым путем прорваться через охрану закончились приездом полицейского наряда и я вновь оказался в участке. Сука Кэрол Стоун позаботилась о том, чтобы меня опять целый день мурыжили там. Даже опытный Дик не смог добиться немедленного освобождения. Лишь к вечеру он вытащил меня из долбанного участка и повез в морг. — Тони, давай, сделаем так! Я сам зайду и посмотрю на тела. И если будут хоть какие-то признаки, что ты сможешь ее опознать, я позову тебя. — Не надо щадить мою психику, Дик! Я зайду и посмотрю. Я уверен, что это не Ева. Дик не смог меня удержать. И через минуту я уже стоял перед металлическим столом с белой простыней и обгоревшим телом под ней. — Визуально определить личность невозможно, — патологоанатом подойдя к нам, приготовился поднять простынь. — Вы даже не сможете понять, мужчина это или женщина, молодой или пожилой. Вы готовы? — Подождите! — Дик остановил его. — Тони, ты уверен, — обратился ко мне шепотом. — Это будет стоять перед глазами всю жизнь. Ты готов запомнить ее такой? — Это не она? — подавляя гнев, процедил я. — Результаты ДНК экспертизы готовы, — кто-то вошел в помещение. — Можно посмотреть? Я Ричард Джонс, адвокат мистера Старка. Пока Дик объяснял, кто он такой, я выхватил бумажку и начал жадно ее читать, но нихрена ничего не понимал. Перед глазами все плыло и сливалось, но я все равно читал и не врубался. Неужели надо какое-то специальное образование получить, чтобы понимать написанное?! — Дик, что это? — я уставился на него, читающего заключение в моих руках. — Тони, успокойся! Сядь пожалуйста! — Твою мать! Я тебя спрашиваю, что это? — Это она, Ева Стоун,— проговорил он. Дальше я уже опять ничего не помнил. Очнулся уже на кровати, связанный простынями и с ноющей болью во всем теле. Судя по интерьеру это была не палата и не номер отеля. Какая-то квартира, с другой комнаты которой доносились мужские голоса. — Какого хрена! — прохрипел я. В проходе появились Дик, Джеймс и Мэтт. — Очнулся? — спросил кто-то из них или все вместе. — Какого хрена я связан? — я дернулся, пытаясь освободиться. — Пришлось таким образом успокоить тебя. — Дик подошел поближе. — Все? Выключил Халка? — Мэтт склонился надо мной, — Мы тебя не развяжем, пока не будем уверены, что ты не разнесешь здесь все! — Тони, послушай меня, — я переключил внимание на Дика, единственный, на кого можно тратить это внимание, — ты не представляешь, чего мне стоило вызволить тебя из полицейского участка, куда мы попали, после того как ты пол морга разнес, а потом из психушки, куда тебя забрали, потому что ты избил полицейских. С отеля нас тоже погнали, так как ты причинил им колоссальный материальный ущерб. Мы, конечно, им все возместили и даже хорошенько отблагодарили за отказ вызывать полицию, фбр, цру и интерпол, потому что они реально приняли тебя за Халка. — Сколько я уже в таком состоянии? — Второй день! — Старик, я говорил тебе, что не стоит его забирать из психушки, — подключился Джеймс, — если он сейчас что-нибудь учудит, то они нам его больше не отдадут. — Развяжите меня! У меня нет сил что-либо чудить. — Точно? — спросили разом. — С вами тремя я точно не справлюсь. После того, как они развязали меня, я сполз с кровати и пополз в ванную, не подпуская их к себе. Прямо в одежде залез в душ и разлегся там на полу. Не знаю, сколько времени я пролежал под ледяным потоком воды, но в какой-то момент снял с себя все и дальше продолжил лежать голым, свернувшись в калач. **** — Ее уже похоронили? — спросил я Дика, после того, как они вытащили меня из душа и одели. — Да, на городском кладбище. — Отвезите меня туда, — отрешенно, без всяких эмоций произнес я. Их больше нет, этих эмоций. Одна пустота и темнота в душе. Мир перестал существовать для меня. Я перестал существовать для мира. — Что бы ты принялся крушить могильные плиты и рыть руками землю? — Я не буду ничего такого делать, Джеймс. Я просто хочу поговорить с ней. Рассказать, как спешил я к ней. Как хотел обнять, прижать к себе. Мне многое надо ей сказать. — Парни, он прав! — Дик, как всегда, был самым прозорливым. — Ему станет легче, если он с ней поговорит. Они привезли меня на кладбище и привели к ее могиле, на которую уже успели поставить плиту и даже газон застелить. Ее новый дом был таким же как и она сама - скромным и маленьким. Никаких цветов, лишь только зеленая гладь травы. — Уходите! —Тони, не дури! — Я буду здесь долго. — Мы будем ждать сколько надо. Я упал на колени, затем подполз к ее могильной плите и провел пальцами по выгравированным буквам ее имени «Ева Мирабель Стоун». Моя маленькая девочка, олицетворение женственности, красоты и стойкости. Как же она соответствовала своему имени. Я пролежал у ее могилы до тех пор, пока меня оттуда не вывезли. А потом сбежал от своих стражников и вернулся опять к ней. И так каждый раз, как они меня забирали оттуда. Я хотел быть с ней. Лежать там на земле ни живой, ни мертвый. И пролежал бы так до конца своих дней, если бы не появилась она. Мама склонилась надо мной, еле выговаривая мое имя. Она прижала меня к груди, наполнив моих легкие родным запахом детства. А ее горем убитый взгляд разрывал мое и без того раненное сердце. Она гладила мои волосы и целовала лицо, на которое крупными градинами скатывались ее слезы. — Тони, что же ты с собой делаешь? — она почти шептала от бессилия. — Мама, я не могу без нее. Впервые за долгие годы слезы предательски выступили на глаза. А голос дрожал, борясь с комом в горле, который я все пытался проглотить. — Тони, сынок! — я не сразу узнал голос отца. Взглянул на него, я впервые в жизни увидел его раздавленным. Впервые в жизни железный и суровый Джозеф Старк выглядел слабым и сломленным. Впервые в жизни я увидел отца плачущим. — Тони, сынок, что же ты делаешь с нами? — он склонился над нами и обнял нас с матерью. Ева была моим миром, моим покоем. Это жизнь ничто без нее. А жизнь моих родителей ничто без меня. Их единственного сына. Их надежды и опоры. Глава 7 Ева «Ева, я заберу тебя!» — эхом отдавалось в голове. Но вместо Тони из больницы меня забрал Марк. Кэрол велела ему везти меня сразу в поместье. — Глупая девочка, ты думала, он на тебя посмотрит? — смеялся Марк надо мной.— Да ты посмотри на себя! Поиграл, позабавился и бросил! А ты уши развесила. Сейчас воркуют с Джанет вдвоем и смеются над тобой. Я сам видел их. Вместе вышли из участка и поехали дальше праздновать.