— Нет, все было не так! — уже почти взорвался Мэтт, — Короче не важно!— махнул рукой. — Телефончик хоть взял? — Какой телефончик, Джеймс? — Мэтт прям бесился, — Она не в твоем вкусе! От таких надо держаться подальше! Объявить насилником и засудит по полной — Понятно, феминистка значит. — Обвинит в ограблении девственности и в убийстве целомудрия. — Блин, только не это! Терпеть не могу монашек! — Не переживай, Джеймс, монашки тебе не грозят! — усмехнулся Дик, — Там где ты обитаешь, они не водятся. — Можно подумать, они в Альпийских горах обитают, — недовольно ответил тот. — Вот эта, конкретно, — Мэтт уткнул палец в стол, — свою жизнь не пожалеет, но твою угробит. — Все-таки феминистка. — Да какая феминистка? Пигалица! — Ну зачем ты у маленькой пигалица отобрал подарок? — Дик, честно, хотел ей отдать. Но она сама виновата. Своим длинным языком вывела меня из себя. — Понятно! Короче, ты на нее запал. Впервые в жизни получил отворот поворот и поэтому такой злой сейчас. — Так, давайте, сменим тему! — злой Мэтт показал ладони обеих рук, — Я слышал кто-то летит в Торонто? — Да, Тони решил канадских студентов обучать премудростям геологии, — ответил Джеймс ему. — Геоинженерии, — поправил я. — Да, точно, геоинженерии. Надеюсь, наш прежний Тони вернулся и замутит там с парочкой студенток. — Если так, то я тоже готов провести пару лекций, — наконец-то повеселел Мэтт, — Я неплохо разбираюсь в геоинженерии. Много читал о ней в журналах. — А я, вообще, спец в… как ты сказал? — Геоинженерии и геоинформационной технологии — В гео короче. Но терпеть не могу Торонто? В жизни туда не поехал бы по собственной воле! Даже ради студенток. Только по работе. — Ладно, мне пожалуй пора. Надо в дорогу еще собираться. Джеймса Джанет заберет. Выходные ее дни. Увидимся через два месяца. — Ага, надеюсь на твоей свадьба с какой-нибудь симпатичной пигалицей, то есть студенткой, — Джеймс подмигнул Мэтту, тот недовольно заерзал при упоминании пигалицы. Я встал и, попрощавшись с друзьям, направился к машине. — Что? Три года все-таки прошло, — тихое оправдание Джеймса перед остальными все-таки донеслось до меня. Глава 12 Ева — После прошлой лекции все девушки его обступили, — шепот Лили смешался с звуком биения моего сердца, задавали всякие вопросы. Но наш профессор оказался ледяной глыбой. Отвечал сухо и по существу. Профессор откашлялся и поприветствовал аудиторию. Пульс начал зашкаливать. Казалось, мое сердцебиение слышала вся аудитория. Это голос Тони, но с легкой хрипотцой. Он начал читать лекцию, время от времени поглядывая на свои конспекты. А когда бросал взгляд в сторону моего ряда, я прятала голову за впереди сидящим студентом. Вести конспект в таком напряжении было невозможно. Меня бросало то в жар, то в озноб. Холодный пот ладоней не давал держать ручку, заставляя их дрожать. Все тело дрожало. А уши горели заставляя руки постоянно их трогать. От волнения, охватившего меня, я оказалась словно в другом измерении, вне пространства, вне времени. — Смотри, смотри, — Лили толкает меня в бок и тем самым возвращает в аудиторию, в настоящее, — дает деру. Тони прощается и быстрым шагом направляется к выходу. Его уверенная походка напомнила мне нашу последнюю встречу, когда он хотел забрать меня из особняка Кэрол. Она сводит с ума почти все женскую аудиторию. Гул воцарившийся в помещении доносит до моих пылающих ушей его имя. Все обсуждают «нового обаятельного, харизматичного и чертовски привлекательного молодого профессора». Неделя до следующей лекции прошла в какой-то прострации. Я поняла, что медленно схожу с ума. Не могу есть, не могу спать, мысли все о нем. Иду в ванную и вглядываюсь в свое лицо. Оно другое, новое, но в нем есть что-то от меня прежней. И это не только глаза. Если поначалу, после операции, когда все отеки сошли, а швы рассосались, лицо казалось каменным и безжизненным, то сейчас в нем появилось какое-то естество, которое напоминало меня прежнюю. — Он меня узнает, — смотрю в свое отражение, — Нет, не узнает! Я другая. — как не сойти с ума, когда я уже разговариваю сама с собой. — Хорошо, узнает, а что дальше? Звоню к крестной и в реве надрыв пытаюсь объяснить произошедшее. — Ну что, девонька моя, от судьбы не убежишь. Как его теперь зовут, говоришь? — Энтони Кроу. — Давай, я о нем узнаю. Может, мой профессор знает что-нибудь. Зачем сменил фамилию и что он вообще делает в Торонто. — А как ты спросишь? — Ой, не волнуйся, найду способ, как упомянуть его имя. Мария позвонила уже поздно вечером. А я до этого времени носилась по всей квартире, не находя себе место. — Узнала я немного о твоем профессоре, — начала она бодро, — даже ничего не спрашивая у него самого, — в трубке послышался смех, — Что это значит? — Разговорилась с Эмили, его супругой, и попросила ее узнать о профессоре Энтони Кроу, который якобы очень строгий и всех заваливает, а дочь моей знакомой не можете сдать лабораторную работу. — И? — И, оказалось, жена профессора знает о твоем Тони больше, чем сам профессор. Женский коллектив университета, а также жены мужского хорошо общаются между собой и сплетни любят не меньше деревенских склочниц в моей любимой мексиканской кинодраме «Эстерсита». — Крестная, не томи! — Короче, по слухам, твой Тони разругался со своим отцом. Тот выгнал его из компании, лишил наследства и, возможно, фамилии. В Нью-Йорке Тони работал в лаборатории какого-то университета, пока ему не предложили работу в Торонто. По тем же слухам, он женат, хоть и тщательно скрывает это, и у него есть двухлетний сын. Ну ты сама понимаешь, Кэрол не допустила бы рождения ребенка вне законного брака. Семья осталась в Нью-Йорке, так как он приехал сюда всего на два месяца. Так что, через два месяца твой Тони вернется к семье. Два месяца! Два месяца чего они будут? Счастья созерцать его? Или мук видеть и не сметь прикоснуться? Даже заговорить! — Может, мне уехать куда-то на эти два месяца? Или просто отсидеться в квартире? — Не дури! Ты должна будешь сдать экзамены именно ему. Только зря привлечешь к себе внимание. А так, в общей толпе, он тебя не узнает. В словах крестной была правда. Отсутствие студентки могло привлечь больше внимания, чем ее схожесть с кем-то из прошлого. Да и про сходство нельзя было говорить однозначно. Оно было скользящим, скорее призрачным. Для следующей лекции профессора Энтони Кроу я «вооружилась» очками для зрения с слегка затемненными стеклами, которые носила после операции. Глаза представляли большую опасность быть узнанной. В то время как все старались сесть на первые ряды, я отправилась на предпоследний, чем вызвала недовольство Лили. — Эва, ты с ума сошла? Его не будет видно оттуда! — А зачем нам его видеть? Нам его слушать надо! — Ты лишаешь мои глаза возможности получать эстетическое удовольствие! Итак один раза в неделю видим его! — сделав недовольную гримасу плюхнула она на стул. — Эстетическое удовольствие получает его жена, а ты должна получать знания! — Он женат? Откуда ты знаешь? — Птичка на хвосте принесла! — Эва, он женат? — спросила Люси, которая сидела рядом. — Он что женат? — послышалось сзади. — Я не знаю! Я предполагаю! Такой мужчина наверняка женат на какой-нибудь модели, — возмущенно пожала плечами. — Или на каком-нибудь? — заржал Тобиас, — судя по тому, как он игнорирует Айрин, так оно и есть, — к его тошнотворному смеху присоединилась часть мужской аудории.