Малыш ничего не ответил. Он усердно шил, огонь в камине потрескивал, а Карлсон рисовал. – А что ты, собственно говоря, рисуешь? – спросил Малыш, нарушая воцарившуюся тишину. – Увидишь, когда всё будет готово, – ответил Карлсон. Наконец Малыш смастерил какую-то одежду. «Пожалуй, для привидения сойдёт», – подумал он. Карлсон померил и остался очень доволен. Он сделал несколько кругов по комнате, чтобы Малыш мог как следует оценить его костюм. Малыш содрогнулся. Ему показалось, что Карлсон выглядит на редкость таинственно – совсем по-привиденчески. Бедная фрёкен Бок, она увидит такое привидение, которое хоть кого испугает! – Домомучительница может тут же посылать за дяденьками из телевизора, – заявил Карлсон. – Потому что сейчас внизу появится малютка привидение из Вазастана – моторизованное, дикое, прекрасное и ужасно, ужасно опасное. Карлсон снова облетел комнату и даже закудахтал от удовольствия. О своей картине он и думать забыл. Малыш подошёл к камину поглядеть, что же Карлсон нарисовал. Внизу было написано неровными буквами: «Портрет моего кролика». Но Карлсон нарисовал маленького красного зверька, скорее напоминающего лисицу. – Разве это не лисица? – спросил Малыш. Карлсон спланировал на пол и стал рядом с ним. Склонив голову набок, любовался он своей картиной. – Да, конечно, это лисица. Без всякого сомнения это лисица, да к тому же сделанная лучшим в мире рисовальщиком лисиц. – Да, но… Ведь здесь написано: «Портрет моего кролика»… Так где ж он, этот кролик? – Она его съела, – сказал Карлсон. Звонок Карлсона На следующее утро Боссе и Бетан проснулись с какой-то странной сыпью по всему телу. – Скарлатина, – сказала фрёкен Бок. То же самое сказал доктор, которого она вызвала. – Скарлатина! Их надо немедленно отправить в больницу! Потом доктор показал на Малыша: – А его придётся пока изолировать. Услышав это, Малыш заплакал. Он вовсе не хотел, чтобы его изолировали. Правда, он не знал, что это такое, но самое слово звучало отвратительно. – Балда, – сказал Боссе, – ведь это значит только, что ты пока не будешь ходить в школу и встречаться с другими детьми. Чтобы никого не заразить, понятно? Бетан лежала и тоже плакала. – Бедный Малыш, – сказала она, глотая слёзы. – Как тебе будет тоскливо! Может, позвонить маме? Но фрёкен Бок и слушать об этом не хотела. – Ни в коем случае, – заявила она. – Фру Свантесон нуждается в покое и отдыхе. Не забывайте, что она тоже больна. Уж как-нибудь я с ним сама справлюсь. При этом она кивнула зарёванному Малышу, который стоял у кровати Бетан. Но толком поговорить они так и не успели, потому что приехала машина «скорой помощи». Малыш плакал. Конечно, он иногда сердился на брата и сестру, но ведь он их так любил! И ему было очень грустно оттого, что Боссе и Бетан увозят в больницу. – Привет, Малыш, – сказал Боссе, когда санитары понесли его вниз. – До свиданья, дорогой братик, не горюй! Ведь мы скоро вернёмся, – сказала Бетан. Малыш разрыдался. – Ты только так говоришь! А вдруг вы умрёте? Фрёкен Бок накинулась на него. Как можно быть таким глупым! Да разве от скарлатины умирают! Когда «скорая помощь» уехала, Малыш пошёл к себе в комнату. Ведь там был Бимбо. И Малыш взял щенка на руки. – Теперь у меня остался только ты, – сказал Малыш и крепко прижал Бимбо к себе. – Ну, и конечно, Карлсон. Бимбо прекрасно понял, что Малыш чем-то огорчён. Он лизнул его в нос, словно хотел сказать: «Да, я у тебя есть. Это точно. И Карлсон тоже!» Малыш сидел и думал о том, как чудесно, что у него есть Бимбо. И всё же он так скучал по маме. И тут он вспомнил, что обещал ей написать письмо. И решил, не откладывая, сразу же за это взяться. Дорогая мама, – начал он. – Похоже, что нашей семье пришёл конец Боссе и Бетан больны какой-то тиной и их увезли в больницу а меня езолировали это совсем не болно но я конечно заболею этой тиной а папа в Лондоне жив ли он теперь не знаю хотя пока не слышно что он заболел но наверно болен раз все наши больны я скучаю по тебе как ты себя чувствуешь ты очень больна или не очень разговаривать я могу толко с Карлсоном но я стараюс говорить поменьше потому что ты будеш волноваться а тебе надо покой говорит домомучительница она не болна и Карлсон тоже но и они скоро заболеют прощай мамочка будь здорова. – Подробно я писать не буду, – объяснил Малыш Бимбо, – потому что не хочу её пугать. Он подошёл к окну и позвонил Карлсону. Да, да, он в самом деле позвонил. Дело в том, что накануне вечером Карлсон сделал одну очень замысловатую штуку: он провёл звонок между своим домиком на крыше и комнатой Малыша. – Привидение не должно появляться с бухты-барахты, – сказал Карлсон. – Но теперь Карлсон подарил тебе лучший в мире звонок, и ты всегда сможешь позвонить и заказать привидение как раз в тот момент, когда домомучительница сидит в засаде и высматривает, не видно ли в темноте чего-нибудь ужасного. Вроде меня, например. Звонок был устроен таким образом: под карнизом своего домика Карлсон прибил колокольчик – из тех, что подвязывают коровам, – а шнур от него протянул к окну Малыша. – Ты дёргаешь за шнур, – объяснил Карлсон, – у меня наверху звякает колокольчик, и тут же к вам прилетает малютка привидение из Вазастана, и домомучительница падает в обморок. Здорово, да? Конечно, это было здорово, Малыш тоже так думал. И не только из-за игры в привидение. Раньше ему подолгу приходилось ждать, пока не появится Карлсон. А теперь достаточно было дёрнуть за шнурок, и он тут как тут. И вдруг Малыш почувствовал, что ему во что бы то ни стало надо поговорить с Карлсоном. Он дёрнул за шнурок раз, другой, третий… С крыши донеслось звяканье колокольчика. Вскоре послышалось жужжание моторчика, и Карлсон влетел в окно. Видно было, что он не выспался и что настроение у него прескверное. – Ты, наверно, думаешь, что это не колокольчик, а будильник? – проворчал он. – Прости, – сказал Малыш, – я не знал, что ты спишь. – Вот и узнал бы прежде, чем будить. Сам небось дрыхнешь, как сурок, и не можешь понять таких, как я, которым за ночь ни на минуту не удаётся сомкнуть глаз. И когда человек наконец хоть ненадолго забывается сном, он вправе ожидать, что друг будет оберегать его покой, а не трезвонить почём зря, словно пожарная машина… – Разве ты плохо спишь? – спросил Малыш. Карлсон угрюмо кивнул: – Представь себе, да. «Как это печально», – подумал Малыш и сказал: – Мне так жаль… У тебя в самом деле так плохо со сном? – Хуже быть не может, – ответил Карлсон. – Собственно говоря, ночью я сплю беспробудно и перед обедом тоже, а вот после обеда дело обстоит из рук вон плохо, лежу с открытыми глазами и ворочаюсь с боку на бок. Карлсон умолк, бессонница, видно, его доконала, но мгновение спустя он с живым интересом принялся оглядывать комнату. – Правда, если бы я получил небольшой подарочек, то, может, перестал бы огорчаться, что ты меня разбудил. Малыш не хотел, чтобы Карлсон сердился, и стал искать, что бы ему подарить. – Вот губная гармошка. Может, хочешь её? Карлсон схватил гармошку: – Я всегда мечтал о музыкальном инструменте, спасибо тебе за этот подарок… Ведь контрабаса у тебя, наверно, всё равно нет?