Филле и Рулле стали нервно рыться в своих карманах, и в мгновение ока часы и бумажник оказались на коленях дяди Юлиуса. – Вот гадёныш! – крикнул Филле, и с быстротой молнии он и Рулле выскочили в прихожую. Никто их не остановил, они хлопнули дверью и скрылись. Первая опомнилась фрёкен Бок и выбежала вслед за ними. Она стояла на площадке и кричала вдогонку, пока они неслись вниз по лестнице: – Фрида про всё это узнает, уж поверь! Вот она обрадуется! Она даже перепрыгнула через несколько ступенек, словно собиралась догнать их, но потом всё же остановилась и только крикнула вслед: – И не вздумайте появляться у нас на Фрейгатен, не то прольётся кровь. Слышите, что я говорю?.. Кровь… Карлсон открывает дяде Юлиусу мир сказок После ночи с Филле и Рулле Карлсон стал задаваться ещё больше, чем прежде. «Вот лучший в мире Карлсон!» – этот крик будил Малыша каждое утро. И в комнату влетал Карлсон. И каждое утро он прежде всего вырывал из горшка косточку персика, чтобы посмотреть, насколько она выросла, а потом всегда направлялся к старому зеркалу, которое висело над столом Малыша. Это было небольшое зеркало, но Карлсон долго летал вокруг него, чтобы как можно лучше себя разглядеть. Приходилось это делать по частям – целиком его отражение в нём не умещалось. Пока он летал, он тихо мурлыкал себе под нос песенку, и в этой песенке воспевал самого себя и всё, что с ним случилось. «Лучший в мире Карлсон… хи-ти-ти-хи… стоит десять тысяч крон… И ещё он поймал воров и стрелял из пистолета… Какое интересное зеркало… В нём целиком не виден лучший в мире Карлсон… Но то, что видно, красиво… хи-ти-ти-хи… И в меру упитанный, да, да… И хороший во всех отношениях…» Малыш был с этим согласен. Он тоже считал, что Карлсон хороший во всех отношениях. И самое удивительное было то, что постепенно дядя Юлиус тоже по-настоящему к нему привязался. Ведь это Карлсон вернул ему часы и бумажник. Такое дядя Юлиус скоро забыть не может. Фрёкен Бок, напротив, всегда на него сердилась, но на это Карлсон не обращал внимания, лишь бы ему вовремя давали еду, а её она давала. «Если меня не кормят, я уже не я» – так он однажды выразился. Фрёкен Бок мечтала, чтобы Карлсон не проводил у них время, но тщетно, потому что Малыш и дядя Юлиус были на его стороне. Фрёкен Бок всегда ворчала, если он появлялся как раз в тот момент, когда надо садиться за стол, но сделать она ничего не могла, и Карлсон ел вместе со всеми. После ночных приключений с Филле и Рулле он прилетал регулярно, словно это было нечто само собой разумеющееся. Карлсон, видно, немного устал от всех проказ той ночи, потому что на следующий день появился только к обеду. Он влетел в комнату Малыша и сразу стал принюхиваться, чем это пахнет на кухне. Малыш тоже долго спал в тот день (Бимбо он взял с собой в постель) – оказывается, после целой ночи возни с ворами нужно отдохнуть – и проснулся только незадолго перед тем, как прилетел Карлсон. Вернее, он проснулся не сам, а его разбудил какой-то странный. необычный звук, который доносился из кухни. Фрёкен Бок ходила взад-вперёд и пела. Пела громко. Прежде Малыш никогда ещё не заставал её за этим занятием и надеялся, что она и сейчас перестанет, потому что это было ужасно. По какой-то непонятной причине она была сегодня в отличном настроении. Утром она успела съездить домой, к Фриде, может, именно это её так взбодрило, что она распевала во весь голос. «Ах, Фрида, это было бы для тебя лучше!..» – пела она, но что именно было бы лучше для Фриды, Малышу так и не удалось узнать, потому что Карлсон влетел к ней на кухню и закричал: – Замолчи! Замолчи! Когда ты так орёшь, люди могут подумать, что я тебя бью. Фрёкен Бок умолкла и стала угрюмо жарить эскалопы, а когда пришёл дядя Юлиус, все сели за круглый стол обедать. «Все сидят вместе и обсуждают события этой ночи, и всем очень уютно», – подумал Малыш. Карлсон тоже был доволен обедом и вовсю расхваливал фрёкен Бок. – Сегодня тебе удалось по ошибке прекрасно приготовить эскалопы, – сказал он, чтобы её ободрить. На это фрёкен Бок ничего не ответила. Она только несколько раз вздохнула и плотно сжала губы. Шоколадный пудинг, разлитый в маленькие формочки, Карлсон тоже одобрил. Он проглотил всю свою порцию прежде, чем Малыш успел съесть ложечку от своего, и сказал: – Да, пудинг хорош, спору нет, но я знаю, что́ в два раза вкуснее. – Что? – заинтересовался Малыш. – Два таких пудинга, – объяснил Карлсон и взял себе новую порцию. А это значило, что фрёкен Бок останется без сладкого, потому что она сделала только четыре порции. Карлсон заметил, что у неё недовольный вид, и поднял пухлый указательный пальчик. – Пойми, здесь за столом есть толстяки, которым необходимо худеть. И заметь, их не меньше двух. Имён называть не буду, но уж во всяком случае это не я и не этот вот худышка, – сказал он и ткнул пальцем в Малыша. Фрёкен Бок ещё плотнее сжала губы и не вымолвила ни слова. Малыш тревожно посмотрел на дядю Юлиуса, но, казалось, он ничего не слышал. Он всё ворчал. Какая в городе плохая полиция! Он звонил в участок и сообщил о происшествии, но его слова не вызвали никакого интереса. У них за ночь случилось ещё 313 краж, сказали они, которыми необходимо заняться. Они только поинтересовались, что же всё-таки пропало. – Тогда я им объяснил, – в который раз повторял свой рассказ дядя Юлиус, – что благодаря одному смелому и умному мальчику грабителям пришлось уйти домой с пустыми руками. И дядя Юлиус с восторгом посмотрел на Карлсона, который приосанился, как петух, и бросил на фрёкен Бок торжествующий взгляд. – Ну, что скажешь? Лучший в мире Карлсон пугает воров пистолетом! – воскликнул он. Дядя Юлиус, по правде сказать, тоже испугался этого пистолета. Он явно был очень рад и благодарен, что получил назад свои вещи, но всё же не считал, что мальчики должны ходить с огнестрельным оружием, и когда Филле и Рулле удрали, Малышу очень долго пришлось объяснять, что это игрушка. Дядя Юлиус никак не мог в это поверить. После обеда дядя Юлиус отправился в гостиную, чтобы взять сигару. Фрёкен Бок стала убирать со стола и мыть посуду, и даже Карлсон не смог ей испортить настроение, потому что она снова начала напевать: «Ах, Фрида, для тебя это лучше!..» Но тут она вдруг обнаружила, что нет ни одного полотенца, и снова рассердилась. – Ума не приложу, куда делись все полотенца, – сказала она и в растерянности оглядела кухню. – Вот он, лучший в мире отыскиватель полотенец! – воскликнул Карлсон, тыча себя в грудь. – Ты бы попросила его как надо, чтобы он приложил свой ум, но ты ведь не умеешь ласково! Карлсон сбегал в комнату Малыша и вернулся с такой огромной охапкой полотенец, что его самого не было видно. Но все эти полотенца были грязные и мятые, и фрёкен Бок рассердилась ещё больше. – Где это ты так извозил все полотенца?! – закричала она. – Они побывали в мире сказок, – заявил Карлсон. Шли дни. Малыш получил открытку от мамы и папы. Путешествие было прекрасным, писали они, и они надеются, что Малыш тоже весело проводит время и что он хорошо ладит с дядей Юлиусом и фрёкен Бок. О Карлсоне, который живёт на крыше, там не было ни слова, и Карлсона это сильно обидело. – Я бы сам написал им открытку, но у меня нет пяти эре на марку, – сказал он. – «Хотя вам и не интересно, хорошо ли я лажу с домомучительницей, – написал бы я им, – хочу вам сообщить, что хорошо, потому что я стрелял из пистолета, и прогнал воров, и нашёл все полотенца, которые потеряла домомучительница». Малыш был счастлив, что у Карлсона нет пяти эре, чтобы купить почтовую марку. Он понимал, что мама и папа не должны получать такой открытки. Малыш уже давно открыл свою копилку и отдал Карлсону всё, что там было, но все эти деньги он успел истратить и теперь злился. – Что за глупость, – ворчал Карлсон, – я стою десять тысяч крон, а у меня нет даже монетки, чтобы купить почтовую марку! Как ты думаешь, дядя Юлиус не согласится купить мои большие пальцы на ногах? Малыш считал, что никогда не согласится. – А может, всё же согласится? Он ведь от меня в таком восторге, – не унимался Карлсон. Но Малыш упорно стоял на своём. Карлсон разозлился и улетел в свой домик на крыше и прилетел назад только тогда, когда Малыш дважды ему просигналил «прилетай скорей!», потому что пора было садиться за стол. «Мама и папа, видно, волнуются, как дядя Юлиус уживётся с фрёкен Бок, раз они об этом специально пишут, – думал Малыш, – но они напрасно беспокоятся. Дядя Юлиус и фрёкен Бок в прекрасных отношениях». И с каждым днём, Малыш это замечал, они всё охотнее разговаривали друг с другом. Они часто подолгу засиживались в гостиной, и дядя Юлиус всё что-то говорил про мир сказок, а фрёкен Бок отвечала ему так мило и ласково, что Малыш её просто не узнавал. В конце концов у Карлсона даже возникли какие-то подозрения. С того самого дня, как фрёкен Бок стала закрывать дверь в гостиной. Дело в том, что этой раздвижной дверью у Свантесонов никогда не пользовались, а гостиную от прихожей отделяли только занавески. Но вот теперь, когда фрёкен Бок и дядя Юлиус по вечерам пили кофе в гостиной, фрёкен Бок вдруг стала закрывать эту дверь. А если в комнату забегал Карлсон, дядя Юлиус отсылал его, говоря, что дети должны играть в другом месте, а они хотят спокойно, в тишине выпить кофе. – Я тоже хочу кофе, – возмущался Карлсон, – налейте мне поскорее кофе и угостите сигарой, я посижу здесь с вами! Но дядя Юлиус живо выставлял его за дверь, а фрёкен Бок смеялась от удовольствия. Наконец-то перевес был на её стороне. – Я этого больше не потерплю! – сказал как-то Карлсон. – Я их проучу. На следующее утро, когда дядя Юлиус был у доктора, а фрёкен Бок пошла на рынок за салакой, Карлсон влетел к нему в комнату с большой дрелью в руке. Малыш видел эту дрель и раньше: она висела на стене в домике на крыше, и теперь Малышу не терпелось узнать, зачем Карлсон притащил её сюда. Но в этот момент что-то опустили в почтовый ящик, и Малыш кинулся в прихожую за почтой. Пришли две открытки, одна от Боссе, другая от Бетан. Малыш был так рад этим открыткам и столько раз их читал и перечитывал, что когда он с этим покончил, оказалось, что Карлсон тоже покончил со своим делом: он просверлил большую дырку в дверях гостиной. – Что ты натворил, Карлсон! – крикнул он в испуге. – Разве можно сверлить дырки в дверях?.. Зачем ты это сделал? – Как зачем? Чтобы поглядеть, что они там делают! – ответил Карлсон. – Как тебе только не стыдно! Мама говорит, что гадко подглядывать в замочную скважину. – Твоя мама очень умная. Она совершенно права. Замочная скважина существует для ключа, а не для глаз. Но это ведь не замочная скважина, а глазок. Глазок делают для глаз, это ясно уже по самому слову. Что ты можешь мне возразить? Малыш не нашёл ответа. А Карлсон тем временем вынул изо рта кусочек жвачки и заткнул ею глазок, чтобы он не был виден. – Гей-гоп! – воскликнул он. – Мы что-то давно не веселились, зато сегодня вечер не будет скучным, я ручаюсь. И Карлсон взял дрель и собрался улетать.