Произошло замешательство. Кольцо нападавших распалось. – Ах! — вздохнула толпа. Сотни людей дёрнулись и застыли. И только кто-то растерянно спросил: – А почему ты чёрный? – Об этом спросите доктора Гаспара Арнери! — И, улыбаясь, негр указал на доктора. – Конечно, это он. – Тибул! – Ура! Тибул цел! Тибул жив! Тибул с нами! – Да здравств… Но крик оборвался. Случилось что-то непредвиденное и неприятное. Задние ряды пришли в смятение. Люди рассыпались во все стороны. – Тише! Тише! – Беги, Тибул, спасайся! На площади появились три всадника и карета. Это был капитан дворцовой гвардии граф Боневентура в сопровождении двух гвардейцев. В карете ехал дворцовый чиновник со сломанной куклой наследника Тутти. Она печально приникла к его плечу чудесной головкой с подстриженными кудрями. Они искали доктора Гаспара. – Гвардейцы! — заорал кто-то благим матом. Несколько человек перемахнули через забор. Чёрная карета остановилась. Лошади мотали головами. Звенела и вспыхивала сбруя. Ветер трепал голубые перья. Всадники окружили карету. У капитана Бонавентуры был страшный голос. Если скрипка вызывала зубную боль, то от этого голоса получалось ощущение выбитого зуба. Он приподнялся на стременах и спросил: – Где дом доктора Гаспара Арнери? Он натягивал поводья. На руках у него были грубые кожаные перчатки с широкими раструбами. Старуха, в которую этот вопрос попал, как шаровидная молния, испуганно махнула рукой в неопределённом направлении. – Где? — повторил капитан. Теперь его голос уже звучал так, что казалось — выбит не один зуб, а целая челюсть. – Я здесь. Кто меня спрашивает? Люди расступились. Доктор Гаспар, аккуратно ступая, прошёл к карете. – Вы доктор Гаспар Арнери? – Я доктор Гаспар Арнери. Дверца кареты открылась. – Садитесь немедленно в карету. Вас отвезут к вам на дом, и там вы узнаете, в чём дело. Берейтор соскочил с запяток кареты и помог доктору войти. Дверца захлопнулась. Кавалькада двинулась, взрывая сухую землю. Через минуту все скрылись за углом. Ни капитан Бонавентура, ни гвардейцы не увидели за толпой гимнаста Тибула. Пожалуй, увидев негра, они не узнали бы в нем того, за кем охотились в прошлую ночь. Казалось, опасность миновала. Но вдруг раздалось ехидное шипенье. Силач Лапитуп высунул голову из-за барьера, обтянутого коленкором, и шипел: – Погоди… погоди, дружок! — Он погрозил Тибулу огромным кулачищем. — Погоди, вот я сейчас догоню гвардейцев и скажу, что ты здесь! С этими словами он полез через барьер. Барьер не выдержал розовой туши. Закричав утиным голосом, барьер сломался. Силач выдернул ногу из образовавшейся щели и, растолкав кучу людей, бросился бежать вдогонку карете. – Остановитесь! — вопил он на ходу, размахивая круглыми голыми руками. — Остановитесь! Гимнаст Тибул нашёлся! Гимнаст Тибул здесь! Он в моих руках. Дело принимало угрожающий оборот. А тут ещё вмешался испанец с вращающимся глазом и пистолетом за поясом. Другой пистолет он держал в руке. Испанец поднял шум. Он прыгал на подмостках и выкрикивал: – Граждане! Нужно выдать Тибула гвардейцам, иначе нам будет плохо! Граждане, нельзя ссориться с Тремя Толстяками! К нему присоединился директор балагана, в котором так неудачно выступил силач Лапитуп: – Он сорвал мой спектакль! Он прогнал силача Лапитупа! Я не хочу отвечать за него перед Тремя Толстяками! Толпа загородила Тибула. Силач не догнал гвардейцев. Он снова появился на площади. Он нёсся на всех парах прямо на Тибула. Испанец соскочил с подмостков и вытащил второй пистолет. Директор балагана достал откуда-то белый бумажный круг — дрессированные собаки в цирке прыгают через такие круги. Он размахивал этим кругом и ковылял с подмостков за испанцем. Испанец взвёл курок. Тибул увидел, что надо бежать. Толпа раздалась. В следующую минуту Тибула уже не было на площади. Перепрыгнув через забор, он очутился в огороде. Он посмотрел в щель. Силач, испанец и директор бежали к огороду. Зрелище было очень смешное. Тибул засмеялся. Силач бежал, как взбесившийся слон, испанец походил на крысу, прыгающую на задних лапках, а директор хромал, как подстреленная ворона. – Мы тебя возьмём живьём! — кричали они. — Сдавайся! Испанец щёлкал курком и зубами. Директор потрясал бумажным кругом. Тибул ожидал нападения. Он стоял на рыхлой чёрной земле. Вокруг были грядки. Тут росла капуста, свёкла, вились какие-то зелёные усики, торчали стебли, лежали широкие листья. Всё шевелилось от ветра. Ярко сияло синее чистое небо. Сражение началось. Все трое приблизились к забору. – Ты здесь? — спросил силач. Никто не ответил. Тогда сказал испанец: – Сдавайся! У меня в каждой руке по пистолету. Пистолеты самой лучшей фирмы — «Мошенник и Сын». Я — лучший стрелок в стране, понимаешь? Тибул не отличался искусством пистолетной стрельбы. Он даже не имел пистолета, но у него под рукой, или, вернее, под ногой, было очень много капустных голов. Он нагнулся, оторвал одну, круглую и увесистую, и швырнул через забор. Капустная голова угодила в живот директору. Потом полетела вторая, третья… Они разрывались не хуже бомб. Враги растерялись. Тибул нагнулся за четвёртой. Он схватил её за круглые щеки, сделал усилие, чтобы вырвать, но, увы, капустная голова не поддалась. Мало того, она заговорила человеческим голосом: – Это не капустная, а моя голова. Я продавец детских воздушных шаров. Я бежал из Дворца Трёх Толстяков и попал в подземный ход. Его начало в кастрюле, а конец здесь. Он тянется под землёй в виде длинной кишки… Тибул не верил своим ушам: капустная голова выдавала себя за человеческую.