Она потихоньку повернулась к Гисли и осмотрела его голову. Волосы были спутаны так, что здесь могли помочь только ножницы. Вдобавок они еще и прилипли к коже. Как бы там ни было, но Ханне не удалось разглядеть ничего, похожего на рану или шишку. Чтобы осмотреть голову с другой стороны, ей пришлось придумывать какой-то предлог. Она встала, раскинула руки и, распахнув объятия, шагнула навстречу несущимся снаружи озорным порывам ветра. – Ах, свежий воздух! Это замечательно! – Ты больше не мерзнешь? То ли с усмешкой, то ли вполне серьезно Ханна всплеснула руками, как будто только сейчас обнаружила, что на свете существуют такие явления, как погода и ветер. – А что ты хочешь от нас, городских? С природой у нас особые отношения. Мы и любим, и ненавидим ее одновременно. Это как со свиданием: с одной стороны, мы его с нетерпением ждем, а с другой – не знаем, как одеться. Гисли ухмыльнулся и сделал глоток пива. Вернувшись под навес, Ханна как бы ненароком села по другую сторону от Гисли. Осмотрев его голову на предмет наличия улик, она снова ничего не обнаружила. Тяжело вздохнув, она попыталась собраться с силами, чтобы сделать следующий шаг, избежать которого ей так хотелось, но не удалось. Она погладила Гисли по волосам. – У тебя роскошные волосы. – Правда? – Правда. Сразу видно – густые и красивые, вот только нужно бы их… – Подстричь? Ханна кивнула. Прикрыв глаза, она начала ощупывать кожу головы Гисли, стараясь выдать это за дружеское прикосновение. Рука ее слегка поглаживала череп, продвигаясь все дальше и дальше. Ничего. Лишь свалявшиеся грязные волосы. Никаких шишек, но вот! На затылке ей удалось нащупать небольшое вздутие, а также кое-что, на ощупь напоминающее рану. Она снова легонько потрогала это место – ему наверняка должно быть больно. И в тот же момент почувствовала, что Гисли стиснул ее запястье. – Прошу прощения, но мне кажется, ты кое-чего не понимаешь. Улыбку на его лице сменила странная гримаса, значение которой было Ханне непонятно. – Прости, но я вовсе не… Гисли убрал со своей головы ее руку, но продолжал крепко удерживать. – Я не… Допустим, я давно уже не был с женщиной, но ты… Короче, ты не в моем вкусе. Ханна с трудом сдержала улыбку. Гисли считает, что она положила на него глаз! И – он ее отверг. Что ж, достаточно честно. Ханна встала, чувствуя отчасти облегчение, отчасти радость оттого, что ей все-таки удалось обнаружить улику, которую она искала. Сняв шапку, она протянула ее Гисли. – Спасибо. И еще раз извини. Не прощаясь, она быстро двинулась прочь от хижины, от Гисли, от моря, ветра и всех сложных смешанных эмоций, вызванных данной ситуацией. Сейчас ей следовало сообщить о своих только что подтвердившихся подозрениях Виктору, и сделать это нужно было как можно скорее. Автомобиль на лужайке перед домом отсутствовал, так что, вероятно, Виктора дома не было. Это заставило Ханну слегка замешкаться. Только бы Маргрет не подумала, что она явилась сюда ради нее. Однако она ошиблась: дверь открыл Виктор, а не Маргрет. В душе у Ханны всколыхнулись одновременно облегчение и разочарование, что, по-видимому, отразилось на ее лице, придав ему какое-то странное выражение, ибо Виктор смотрел на нее с сильным беспокойством. – Все в порядке? Что, в ваш дом кто-то опять стрелял? Виктор даже потянулся за курткой. Ханна его остановила: – Нет-нет, все прекрасно. Я пришла сюда не по поводу нападения. Но мне кажется, я знаю, кто убил Тора. Виктор был явно удивлен. Он внимательно посмотрел на Ханну, и в глазах его она прочла недоверие: может, унюхал в ее дыхании остатки утреннего виски? Тем не менее он все же пригласил ее пройти в свой кабинет и молча предложил ей кофе. Ханна кивком поблагодарила и, прежде чем начать объяснения, слегка откашлялась. – Понимаю, что в мои слова, быть может, нелегко поверить, но та бутылка, что я нашла… Ханна увидела, что Виктор уже собрался ей возразить – ему, по-видимому, уже порядком надоело слушать об этой бутылке. Однако он не успел ее перебить – Ханна продолжила объяснения: – Я прекрасно знаю, что это не орудие убийства. Однако думаю… Я считаю, что Тор ударил ею убийцу в целях самообороны. Кровь ведь была свежая. И я тут провела собственное небольшое расследование. Брови Виктора поползли вверх. Это вовсе не то, что хотел бы услышать расследующий убийство полицейский, на которого оказывают давление. Еще один случай вмешательства гражданского лица. – Я подумала, что если сумею найти того, у кого на затылке будет шишка, то смогу определить убийцу. И вот я нашла человека именно с такими повреждениями. Театральная пауза. – Это Гисли. Виктор скрестил руки на груди, прищурился, на лбу проявилась морщинка. – И каким же это образом тебе удалось осмотреть голову Гисли на предмет поисков именно такой травмы? – Я его ощупала. – Что ты сделала? Ощупала? Вместо одной морщинки на лбу Виктора появились уже две. Ханна только что сама призналась, что лапала бездомного, но ведь она и вправду это сделала. – Знаю, это звучит немного странно, но, видишь ли… Мне удалось потрогать его голову. Я это и увидела, и ощутила. Шишка, рана и запекшаяся кровь. Вид у Виктора был такой, будто он больше всего на свете хотел бы, чтобы она никогда не приходила к нему с этой информацией. Скорее всего, потому что он теперь просто обязан будет разбираться с этим обвинением. – Гисли уже и так имеет печальный опыт попадать в драки в баре. Когда он слишком пьян или если у него весь день не задался, он может стать очень даже… В общем, не таким милым, каким обычно бывает, если он всего лишь полупьян или частично подавлен. – Частично подавлен? До сих пор Ханне не приходилось видеть Гисли таким. Тогда тем более вероятно, что он способен на насилие, которое может повлечь за собой смерть. При этой мысли что-то в ее душе перевернулось. – Ты не считаешь, что это будет довольно-таки легко доказать? Я имею в виду, что если ДНК крови на бутылке совпадет с ДНК крови Гисли… Виктор задумался, потом кивнул. – Хорошо, я об этом позабочусь. Но вот тебе мое последнее предупреждение: ты должна прекратить делать мою работу, или же я вынужден буду прекратить твою. – Прекратить мою? – Я могу выслать тебя отсюда. Ханна скептически посмотрела на Виктора. – Ты можешь выслать меня обратно в Данию? – Нет, я не это имел в виду. Я могу привлечь тебя к ответственности за вмешательство в работу полиции. Ханна уставилась на него, потеряв дар речи. Она приходит с важнейшей информацией, а в ответ получает такие угрозы! Не произнеся больше ни слова, Виктор указал на выход и закрыл за ней дверь. 28 Из полученного Ханной от Эллы сообщения следовало, что Эллы нет дома – она пошла к Вигдис. Это известие вызвало у Ханны смешанное чувство облегчения и легкой печали. Вспомнив, что видела в дровяном сарае какие-то планки, она решила исправить свои ночные прегрешения и попытаться починить дверной косяк. После недолгих поисков она отыскала подходящую по фактуре деревяшку, а также коробочку с несколькими гвоздями нужного размера. Молотка по-прежнему нигде не было видно, и ей снова пришлось воспользоваться мотыгой из комнаты. С поразившей ее саму смекалкой ей удалось починить косяк так, что теперь он был – нет, не как новый, но, по крайней мере, напоминал прежнюю конструкцию. По крайней мере, дверь стала нормально закрываться. Ханна пропылесосила за собой, окинула напоследок взглядом тайную комнату и, закрыв дверь, мысленно поклялась никогда больше не обманывать доверия Эллы. Она решила, что вечером приготовит ужин и попробует показать себя с менее гадкой своей стороны. Когда Ханна уселась на ступеньку перед входной дверью и закурила сигарету, на улице снова сгустилась тьма. Внезапно она почувствовала укол совести: еще совсем недавно она была уверена, что Гисли убийца, но что, если это не так? Что, если ДНК с бутылки не имеет ничего общего с его ДНК и ему придется давать согласие и прилагать собственные волосы для, так сказать, сравнительной экспертизы? Это автоматически сделает его подозреваемым и, конечно же, усилит его собственное чувство изоляции от местного общества. Второй вариант выглядел еще хуже: милый деревенский дурачок действительно является убийцей. Ханна даже вздрогнула. Если ее гипотеза соответствует действительности, не подвергнет ли ее недавнее посещение Гисли опасности ее саму? Может, действительно было бы лучше не привлекать к себе внимания, пока все не прояснится? Чтобы не попасть в тюрьму или, того хуже, не лишиться жизни. К счастью, в кухонных шкафах было такое изобилие продуктов, что Ханне не нужно было ни тащиться в магазин, ни опасаться атомной катастрофы. Еды было столько, что Элла смогла бы выжить, даже если бы снабжение Исландии со стороны всего окружающего мира было прекращено на два-три года. Ханна задумала свое коронное блюдо, рецепт которого сложился у нее за все те долгие годы, что она готовила для одной себя, и единственное, которое у нее действительно получалось по-домашнему вкусным, – пасту с томатным соусом. Помешивая в кастрюле консервированные помидоры и специи, она внезапно ощутила непривычное чувство домашнего уюта. Попробовав соус на вкус, она осталась почти довольной. Ну да, не помешало бы добавить к блюду капельку красного вина, но она уже зареклась искать в доме подобные вещи. Пребывая в довольно приподнятом настроении, она накрыла на стол и зажгла стеариновую свечу. Уже полностью стемнело, и Ханна подложила дров в камин, чиркнула спичкой и уселась ждать, надеясь на скорый приход Эллы. Когда время приблизилось к половине девятого, спагетти превратились в то, чем они на самом деле и являются – дешевое и безвкусное блюдо. Вдобавок еще и холодное. Ханна в двадцатый уже раз обошла стол, снова взглянула на домашний телефон и наконец взяла в руки трубку. Она открыла маленькую телефонную книжку Эллы, которая оказалась вся перечеркана, поэтому ей пришлось пересмотреть книжку дважды, прежде чем нашелся нужный ей номер. К счастью, трубку сняла сама Вигдис. Честно говоря, Ханна не знала, что бы она делала, если бы это был ее муж. Беседа была недолгой. Вигдис сказала, что Элла уехала от нее несколько часов назад. Ханна положила трубку, чувствуя нарастающую тревогу. Несколько часов назад? Чем же таким она занималась все это время? Внезапно Ханне пришло в голову, что у нее нет номера мобильного телефона Эллы. Странно, ведь она сама видела у Эллы телефон, да к тому же одну из последних моделей. Почему она сразу не догадалась позвонить? Оставив еду на столе, она подхватила куртку и вышла из дома. Однако она даже не успела выйти со двора, как дом осветили фары машины Эллы. Ханна в позе ожидающей свое чадо матери наблюдала за тем, как ее квартирная хозяйка выходит из автомобиля. – Где ты была? Элла не ответила, просто прошла мимо Ханны, в ее глазах появилось какое-то новое выражение – некий гнев, что ли? Неужели она действительно все еще расстраивается из-за этой глупости с дверным косяком? Ханна побежала в дом вслед за Эллой. – Я починила дверь, ну, или, во всяком случае, попыталась починить. Конечно, она не такая, как… Ханна не успела договорить. Элла написала на маленьком листочке: – Я пашла спать. Ханна не успела и глазом моргнуть, как Элла уже скрылась в своей спальне. Несколько мгновений Ханна раздумывала над сложившейся ситуацией, затем села за стол и начала есть остывшую пасту. Огонь в камине медленно умирал; Ханна абсолютно не понимала, стоит ли ей тревожиться, проявлять какое-то любопытство или бояться того, что ее выгонят из дома. В конце концов она решила, что лучше всего ни о чем вообще не думать. Утро вечера мудренее. Писать что-либо у нее не получалось, так что Ханна легла в постель. Если ориентироваться по ее внутренним часам, чуть не на световой год раньше, чем обычно. Сон, однако, заставлял себя ждать, так что она достала сагу и попыталась отыскать то место, до которого успела дочитать. К ее собственному удивлению, когда сорок минут спустя она отложила книгу, выяснилось, что она прочла ее до конца. Она оказалась гораздо более увлекательной, чем представлялась поначалу. Слишком драматичной на ее вкус, однако достаточно забавной, а в какие-то моменты даже заставляющей задуматься. О том, как держать свое слово. О людях, которые и вправду бывают настолько глупы, что продолжают совершать одни и те же ошибки. Не успев как следует подумать об этом, Ханна уснула. Полицмейстер почесал бороду – теперь на нем повисли уже три убийства, и было непохоже, что два новых раскрыть будет легче, чем первое. Изначальной его версией, естественно, было, что убийцей является один и тот же человек. Однако методы совершения преступлений так разительно отличались друг от друга, что представить себе это было сложно. Первое было достаточно изощренным: жертву ударили тупым предметом по затылку и столкнули в воду в гавани. Двое других были зверски убиты ударами ножа каждый в своем доме. Наверняка убийцами были два разных человека. Но если по его маленькому городку разгуливали целых два убийцы, как этот городок сможет снова стать самим собой?