— До сих пор была одна сплошная скучища, да и дальше, видимо, будет так же. Хотя не сказал бы, что мне в такой жизни что-то не нравится. В том смысле, что все равно уже ничего не поделать… Я взглянул на часы. Прошло десять минут и двадцать секунд. — И все-таки в том, что ты сейчас рассказал — еще не весь ты, правда? Я помолчал, разглядывая свои руки на скатерти. — Конечно, не весь. Даже про самую скучную жизнь никогда не расскажешь все полностью, верно? — А хочешь, я теперь расскажу о своем впечатлении от тебя? — Хочу. — Обычно, когда я встречаюсь с кем-то впервые, первые десять минут даю человеку выговориться. А потом уже стараюсь поймать его, выворачивая то, что он говорил, наизнанку… Считаешь, это неправильно? — Отчего же, — я покачал головой. — Пожалуй, ты действуешь верно. Официант, появившись из воздуха, расставил тарелки. Другой, сменив первого, разложил по тарелкам еду. Наконец, пришел третий и полил все какими-то соусами. Точно три бейсболиста безупречно разыграли подачу: от удара — на вторую зону — до первой. — Если же такой способ испытать на тебе, то вот что получится, — произнесла она, вонзая нож в заливной язык. — Не жизнь твоя скучная. Ты просто хочешь, чтобы она выглядела скучной. Не так ли? — Может, ты и права, не знаю. Может, и в самом деле — жизнь у меня вовсе не скучная, просто я хочу ее такой видеть. Да результат-то один и тот же! Что так, что эдак, — результат уже у меня в руках. Все хотят убежать от скуки, я хочу влезть в эту скуку поглубже. Будто двигаться в час пик против теченья толпы… Так что я вовсе не жалуюсь, что у меня скучная жизнь. Это жена пусть уходит, если ей не нравится… — Поэтому вы с ней и расстались? — Я же говорю — в двух словах не расскажешь. Хотя еще Ницше сказал: «Пред ликом скуки даже боги слагают знамена»… Так и вышло. Мы снова принялись за еду. Она налила себе еще соуса, я доел оставшийся хлеб. Пока мы заканчивали главные блюда, каждый думал о своем. Тарелки забрали, мы съели по голубичному шербету. Потом подали кофе, и я закурил. Дым вытекал из сигареты и, пометавшись в воздухе секунду-другую, исчезал в беззвучных и невидимых кондиционерах. Несколько новых посетителей рассаживались за столиками вокруг. Концерт Моцарта растекался по залу, просачиваясь из динамиков в потолке. — Можно еще спросить про уши? — Ты, наверное, хочешь спросить — есть ли у них какая-то чудодейственная сила, да? Я кивнул. — А вот это тебе лучше проверить самому. Даже если я стану рассказывать, моя история будет ограничена рамками моей личности — и вряд ли тебе пригодится. Я кивнул еще раз. — Тебе я могу показать свои уши, — продолжала она, допив кофе. — Вот только не знаю, поможет ли тебе это… Может, наоборот, потом пожалеешь. — Почему? — Может, твоя скука не настолько сильна. — В таком случае, ничего не попишешь. Она протянула руки через стол и накрыла мои пальцы ладонями. — Тогда — вот еще что… После этого какое-то время, месяца два или три — будь со мной рядом. Хорошо? — Хорошо… Она достала из сумочки черную ленту и зажала ее в губах. Затем обеими руками отвела назад волосы, задержала их и ловко перехватила лентой. — Ну, как?… Изумленный, я смотрел на нее, затаив дыхание. Во рту пересохло, и голос никак не мог найти выхода из одеревеневшего тела. На мгновение мне почудилось, будто в ослепительно-белую штукатурку стен вокруг вдруг с силой ударили волны. Ресторанные звуки — обрывки голосов, звон посуды — внезапно собрались в одно смутное, полупрозрачное облако, сгустились — и вновь рассеялись по прежним местам. Мне послышался шелест волн, и забытым запахом предзакатного моря повеяло из забытого прошлого… Но и это было лишь ничтожной частичкой всего, что переполнило мою душу за какую-то сотую долю секунды. — Колоссально, — еле выдавил я из себя. — Как будто другой человек! — Так оно и есть, — сказала она. Глава 5 РАЗБЛОКИРОВАННЫЕ УШИ — Так оно и есть, — сказала она. Она была сверхъестественно красива. То была особая красота, какой мне никогда прежде не удавалось ни встретить, ни даже вообразить. Гигантский Космос, таясь, набухал в ней, готовый взорваться своей безграничностью, — и в то же время он был жестким и сжатым до размеров ничтожного кристаллика льда. Вселенная вокруг нас раздувалась в надменном величии — и тут же корчилась в робкой покорности и бессилии. Это превосходило все известные мне понятия и представления. Она и ее уши слились наконец воедино и покатились новорожденным чудом по склону пространства-времени. — Да от тебя просто с ума сойти можно! — Я знаю, — сказала она. — Это и есть — состояние разблокированных ушей. Сразу несколько посетителей, повернув головы, заскользили по нашему столику нарочито рассеянными взглядами. Официант, подплывший с добавкой кофе, не смог налить его как положено. Все смолкло — не было слышно ни звука. Только магнитофон неторопливо шуршал бобиной, проматывая вхолостую. Она достала из сумочки ментоловые сигареты, вытянула из пачки одну и зажала в губах. Спохватившись, я торопливо поднес горящую зажигалку. — Хочу с тобой переспать, — сказала она. И мы переспали. Глава 6 РАЗБЛОКИРОВАННЫЕ УШИ (Продолжение) Впрочем, ее настоящий звездный час еще не пробил. Два-три дня после этого она держала уши открытыми, затем вновь упрятала свои шедевры скульптуры за глухую стену волос — и опять обернулась в простушку. Так в раннем марте прямо на улице снимают пальто «на пробу»: не тепло ли уже? — и поспешно надевают снова. — Понимаешь, открывать уши еще не сезон, — объяснила она. — Мне пока трудно справляться с собственной силой… — Да мне, в общем, все равно, — не стал спорить я. Поскольку даже со спрятанными ушами она была совсем, совсем недурна. * * * Иногда она все-таки показывала свои уши, и почти всегда это было связано с сексом. Стоило ей открыть уши, секс с ней сразу приобретал какие-то загадочные свойства. Если в это время шел дождь — все вокруг пахло настоящим дождем. Если щебетали птицы, то щебет раздавался чуть ли не прямо в постели. Трудно объяснить как-то понятнее — в общем, так все и было. — А в постели с другими ты свои уши никогда не показываешь? — спросил я ее однажды. — Конечно, нет! — ответила она. — По-моему, никто даже не подозревает, что они у меня есть… — Ну, и какой же он — секс со спрятанными ушами? — Очень… по обязанности. Я вся как будто в газету завернута, ничего не чувствую… Ну и пусть! Обязанности выполняются — и слава Богу. — Но с открытыми-то ушами — в сто раз лучше? — Конечно! — Ну и открывай тогда! — удивился я. — Зачем специально думать о чем-то плохом? Она посмотрела на меня в упор, потом глубоко вздохнула. — Похоже, ты действительно не понимаешь… * * *