Алекс отступает, и я ухожу. Остаток утра проходит убийственно глупо. Алекс почти не разговаривает со мной, а я вообще молчу. К концу съемок приходит Расс, один из журналистов Hebe. Ники отрывается от ноутбука, прервав изучение фотографий Фила, и подходит ко мне. – Расс сейчас будет брать интервью. – Она встряхивает светлыми, длиной ниже плеч волосами, чтобы убрать их с лица, и смотрит сквозь очки в красной роговой оправе ледяными голубыми глазами. – Мы с Алексом едем обратно в офис. Ты вместе с Рассом можешь потом все привезти обратно на такси. Отлично. Убираться, значит, буду сама. – Хорошо. Она отворачивается, посылая всем очаровательную улыбку. – Ребята, всем спасибо за отличную съемку! – Она, как актриса, посылает по воздушному поцелую четырем судьям, Филу, а затем поворачивается к Алексу. – Готов? – спрашивает она его и машет на прощание Марии, которая никак не соберет в сумку косметические принадлежности. Он смущенно смотрит на меня. – Разве Бронте не… – Нет, – отрезает она. – Она остается, чтобы все убрать. Нам надо ехать. Алекс явно чувствует себя неловко, но не решается спорить. В конце концов, первый рабочий день. Ники разворачивается, вынося из здания свой тощий зад, а рядом с ней идет мужчина, о котором я последние полгода грезила почти каждый день. – Ты в порядке? – взволнованно спрашивает Мария. – У меня какое-то странное ощущение, – честно признаюсь ей. – Это и было странно, – соглашается она. – Вы оба были как на иголках. Я испуганно смотрю на нее. – Ты думаешь… – Нет, – обрывает она. – Больше никто ничего не заметил. Только я, потому что я в курсе. Думаю, она заподозрила, что мы переспали, и, по сути, в таком случае в ее словах есть доля истины. – Заскочим что-нибудь выпить? – с сочувствием спрашивает она. Оглядываюсь на Расса. Он будет проводить интервью еще как минимум полчаса, а может, и больше. – Да, конечно, здорово, было бы просто прекрасно. – Я с благодарностью улыбаюсь ей. Спустившись по улице, мы заходим в первый ближайший паб, заказываем себе по газированному напитку, идем к полузакрытой зоне и садимся у окна. Здесь стоит запах перегара, за долгие годы табачный дым прочно въелся во флокированные обои и красно-коричневые ковры с витиеватыми узорами. С несчастным видом потягиваю свою кока-колу. – Хочешь поговорить? – спрашивает меня Мария, глядя на меня полными жалости теплыми карими глазами. – Если честно, я даже не знаю, что сказать, – бормочу я. – Я не думала, что когда-то снова его встречу. – Ты, наверное, в шоке. – Страннее всего то, что сегодня утром я видела его в метро на эскалаторе. Она не верит своим ушам. – Да ладно? – Он ехал вверх, а я – вниз. Я показала ему знаком, чтобы он подождал сверху, но ждать он не стал, – становится стыдно за собственное откровение, и я удрученно подпираю подбородок рукой. – Теперь ясно, почему ты где-то в прострации. А потом и я появляюсь. Вот тебе и странные совпадения. Мария сидит напротив, и я окидываю ее взглядом. – Я не верю в совпадения. Она улыбается и с пафосом цитирует: – «Не бывает совпадений. То всего лишь рука Господа, вершащая великий план». Я криво усмехаюсь. – В бога я тоже не верю. – А как насчет Эйнштейна? – А что с ним? – Ну, по его собственным словам: «При помощи совпадений Бог сохраняет анонимность». Улыбка у меня растягивается до ушей. – Я все равно в него не верю. Мария, закатив глаза, машет на меня рукой. – Ладно, что ты теперь собираешься делать? – Вернусь в офис и буду вести себя так, будто никогда раньше с ним не встречалась, – при мысли об этом мое сердце сжимается от боли. Чувства застали меня врасплох. Я едва его знаю. Была всего лишь одна ночь. Исходя из этого, я должна с легкостью справиться с ситуацией. – Что потом будешь делать? – Встречаюсь с подругой. На выходных она выходит замуж, а я делаю ей свадебный макияж. – Класс. Где ты живешь? – Голдерс-Грин. – Это через несколько остановок от Чок-Фарм выше по улице, правильно? – Ты была там? – Нет. Я прилетела из страны Оз всего три недели назад. – А-а. Район у нас прекрасный, и совсем рядом – Хампстед со всевозможными симпатичными магазинчиками, ресторанами и кафе. Там точно стоит побывать, а летом здорово бродить по пустырю. Бросаю взгляд сквозь стекло на серое небо. – Кажется, что лето совсем не скоро. – Скоро-скоро, оглянуться не успеешь, как уже наступит. – Она на секунду умолкает. – И закончится так же быстро. Я не могу сдержать смех. – Ладно, я приехала сюда не ради погоды. Она улыбается. – Как работа? Я медлю с ответом, и у нее омрачается лицо. – Что? Тебе не нравится? – Ну и нытик я сегодня, – тяжело вздыхаю я и признаюсь: – Смущает только новая начальница. Но, может, просто надо привыкнуть. – Ну, надеюсь, не к такому тону, которым она с тобой разговаривала на съемке, – с понимающим видом говорит Мария. – Да, я тоже надеюсь, – угрюмо отвечаю я. – Да ладно, просто на работе надо искать удовлетворение в чем-нибудь другом. – В чем, например? – Мне нравится фотографировать, – признаюсь я. – Лучше уж работать с фотоаппаратом, чем изучать снимки папарацци, которые поймали в объектив прелести знаменитостей. – Ты занималась фрилансом? – Немного. Я фотографировала малышей своих знакомых и все такое, и есть снимки с нескольких дней рождения и еще кое-каких мероприятий. Ее лицо озаряется. – Ты занята на выходных? – Ну, нет.