– Что это, детектив? – Следы от подошв, – объяснил Андерсон. – Рисунок на них соответствует паре адидасовских кроссовок, которые были на подсудимом в тот вечер. Выглядит это так, как будто подсудимый встал на этот столик, а когда тот опрокинулся, подошвы кроссовок скользнули по нему. – Чушь! – сказал Бобби. – Я никогда не залезал с ногами на этот столик! Произнес он это достаточно громко, чтобы быть услышанным остальными, и Гарри стрельнул в него взглядом, велящим ему заткнуться ко всем чертям. Андерсон тем временем продолжал: – Так что сегодня я еще раз побывал на месте преступления. Совсем неподалеку от того места, где стоял этот столик, в коридоре висит люстра. На потолке, с разноцветным стеклянным абажуром в виде чаши. Я залез туда по стремянке и нашел нож, который кто-то положил в этот абажур. У Бобби задрожали руки. – Вот этот нож? – уточнил Прайор, давая знак добавить еще одно фото на экран. Подняв взгляд, я увидел тот же самый снимок, что и в отчете. Выкидное лезвие, черная рукоятка со светлыми поясками, вроде как под слоновую кость… На ноже виднелись следы крови. И, похоже, обычной пыли. Единственная радость – никаких отпечатков. – Это тот самый нож, которым убили Ариэллу Блум? – спросил Прайор. Все до одного в зале уже знали ответ. Голова Бобби упала на грудь. Этот нож только что перерезал последние ниточки, позволявшие защите не развалиться на куски. Глава 38 Андерсон подтвердил, что обнаруженная на ноже кровь соответствует по типу крови жертвы, и сообщил, что в данный момент проводится анализ ДНК, дабы окончательно определить ее принадлежность. Я шепнул Бобби, чтоб поднял голову. Я не хотел, чтобы он выглядел побежденным. Рано еще. Прайор выстрелил в копа еще одним вопросом: – Детектив Андерсон, это ведь необычно для преступника, который воспользовался ножом, чтобы зарезать кого-то до смерти, – спрятать орудие убийства в доме жертвы? Я быстро встал. Слишком уж быстро. В боку стрельнула резкая боль, и я едва смог отдышаться, чтобы заговорить. – Возражаю, ваша честь; мистер Прайор выступает с утверждениями, а не задает вопросы. – Принимается, – сказал Гарри. Я осторожно опустился на место. Возражать в данном случае не было особого смысла. Прайор мог легко переформулировать вопрос – хотя Андерсон и без того был готов дать ответ, о котором они наверняка заранее договорились. – Детектив, за все годы работы в полиции приходилось ли вам сталкиваться с ситуацией, в которой проникший в чей-то дом преступник прятал бы орудие нападения на месте преступления? – Нет, никогда с таким не встречался. За всю свою карьеру. Обычно нож забирают с собой. А потом либо оставляют при себе, либо избавляются от него. Нет смысла прятать его в доме. Единственная причина так поступить – это чтобы создать у оперативников впечатление, будто убийца покинул дом и унес орудие убийства с собой. Если еще раз прослушать запись того звонка в «девять-один-один», то очень похоже на то, что подсудимый разговаривал с диспетчером, стоя на том столике. Там слышен частый дробный топот, как будто кто-то запнулся и стал быстро перебирать ногами, а потом что-то разбилось. По мне, так это очень похоже на то, как если бы столик со стоящим на нем подсудимым опрокинулся, а ваза при этом упала на пол и разбилась. – Благодарю вас, детектив Андерсон. На данный момент у меня к вам все. А теперь, насколько я понимаю, мой коллега готов пожаловаться на ненадлежащее исполнение вами служебных обязанностей и потребовать, чтобы присяжные не принимали все это во внимание. Вообще-то я удивлен, что он еще не выступил с возражением касательно ножа. Я шепотом отдал распоряжения Арнольду, и тот сразу же вышел из зала. А потом я встал и направился к Прайору. Если не спешить, боль в ребрах была вполне терпимой. Тот присел на краешек своего стола, небрежно упершись левой рукой в бедро и явно жутко довольный собой. – У нас нет возражений, ваша честь, – сказал я. – Вообще-то данная улика лишь на руку защите. Гарри посмотрел на меня, как на сумасшедшего. Выражение на лице у Прайора – как у кота, добравшегося до сметаны – слетело с него быстрей стукача, сброшенного мафиозными братками в лифтовую шахту. По залу пробежали шепотки. Но я уже абстрагировался от всего остального. Только я и Андерсон. Больше ничего не имело значения, словно больше никто за нами не наблюдал. Я полностью отключился от толпы, обвинителя, судьи и присяжных. Только я и он. Я дал ему немного помариноваться. Отпив воды, Андерсон ждал. Я тоже. Не хотел приступать к встречному допросу, пока не вернется Арнольд. Тот мог появиться в любую секунду, принести из хранилища для улик заготовленные нами принадлежности – дело недолгое. – Детектив, я хотел бы спросить вас, при каких обстоятельствах вы сломали руку, – наконец начал я. Челюсть у него была что твои тиски, подвешенные к верстаку. Я видел, как по обеим сторонам его физиономии заходили массивные желваки – напряглись, когда он изо всех сил стиснул зубы. – Упал, – ответил он. – Упали? – переспросил я. Колебания. Кадык дернулся вверх-вниз у него на горле. – Да, поскользнулся на льду. Когда мы тут закончим, я расскажу вам все во всех подробностях, – процедил он сквозь пересохшие губы и еще раз приложился к стакану. Я много раз видел, как начинают нервничать люди, оказавшись на свидетельском месте. Одни дрожат, другие отвечают слишком быстро, третьи отделываются односложными ответами, и почти у всех пересыхает во рту. Я и не ждал, что он скажет мне правду. И не стал уточнять, как все было на самом деле, – хотел лишь, чтобы он думал, что я могу это сделать. Просто чтобы заставить его задергаться. И, в свою очередь, угрожать мне. Двери позади нас распахнулись. Арнольд наконец вернулся и привел за собой судебных охранников – человек пять. Идя гуськом друг за другом, они образовывали совершенно невиданную процессию, нагруженную пакетами и коробками, а двое тащили тяжеленный матрас. Я прервал допрос и молча ждал, пока вереница охранников направлялась по центральному проходу между скамьями для публики ко мне. Ее появление вызвало у присутствующих недоуменные взгляды. Я услышал, как Прайор пытается набрать очки у толпы. – А почему позади этой колонны не марширует оркестр? – поинтересовался он. Перегнувшись через стол обвинения, я ответил: – Ну как же, есть оркестр. И он уже играет для вас похоронный марш. Прежде чем этот обмен остроумными репликами продолжился, я обратился к Гарри – сказал, что хочу внести на рассмотрение суда официальное ходатайство с просьбой разрешить мне провести в ходе своего встречного допроса Андерсона небольшую реконструкцию. Гарри удалил присяжных из зала, и мы с Прайором подошли к нему. – Насколько научно обоснована эта реконструкция? – спросил он. – Я не ученый, господин судья, хотя среди наших свидетелей все-таки имеется эксперт по данному вопросу; ну а все остальное – это чистая физика, – ответил я. – Ваша честь, обвинение ни в коем виде не уведомили ни о чем подобном! Мы понятия не имеем, что именно затевает мистер Флинн, и выступаем с требованием отклонить его ходатайство. Это удар исподтишка! – встрял Прайор. – Ходатайство защиты принимается, – ответил ему Гарри. – И прежде чем у вас возникнут какие-то мысли приостановить данное слушание, чтобы обжаловать мое решение, настоятельно советую подумать об одной вещи. Я все-таки обратил внимание на ваш маленький фокус с орудием убийства, мистер Прайор. Если б мистер Флинн обратился ко мне с просьбой об отсрочке, чтобы разобраться с этими вновь вскрывшимися обстоятельствами, я бы удовлетворил ее. Могу предположить, что вы давно уже придерживали эту улику в рукаве. Вы лишь затягиваете данный процесс, и для экономии времени я могу воспользоваться этой задержкой, допросив под присягой эксперта из полицейской криминалистической лаборатории касательно того, когда именно он обнаружил эти отметины на столике. Прайор попятился, подняв руки. – Как будет угодно вашей чести. У меня нет намерения затягивать это разбирательство. Гарри кивнул, повернулся ко мне и сказал: – Предоставляю вам некоторую свободу действий. Но с данного момента имейте в виду: если у любого из вас имеются улики, которые вы желаете приобщить к делу, – заранее ставьте друг друга в известность. – Вообще-то есть еще несколько фотографий, которые мне потребуется использовать. Они были сделаны вчера на месте преступления, – сказал я. – Предъявите их прямо сейчас, – потребовал Гарри. Я вытащил свой телефон, отыскал снимки, которые Харпер вчера сделала в спальне, и переслал их по «мылу» в офис окружного прокурора. Потом отвел Прайора в сторонку и показал ему эти фото на экране мобильника. Возражений по поводу их использования у него не возникло. Наверняка потому, что он не понял, к чему все это подводит. Если б Прайор имел хотя бы малейшее представление о том, что именно я затеваю, то наверняка поднял бы шум. Я молился, чтобы вскоре он горько пожалел об этом своем решении. * * * АДВОКАТСКОЕ БЮРО КАРПА –– Пом. 421, Конде-Наст-билдинг, Таймс-сквер, 4, Нью-Йорк Строго конфиденциально Охраняется привилегией адвокатской тайны в отношении клиента СПРАВКА НА ПРИСЯЖНОГО ЗАСЕДАТЕЛЯ Дело: «Государство против Роберта Соломона» Уголовный суд Манхэттена