Стадия вторая. Приступаем к потрошению. – Детектив, это вот фото жертв на экране – оно точно соответствует тому, в каком виде вы их обнаружили, прибыв на место преступления? Он опять бросил взгляд на фото. Карл – на боку, затылок у него в крови. Ариэлла на спине, кровь у нее на животе, груди и больше нигде. – Да, мы нашли их именно в таком виде. Я уже читал отчет медэксперта, которая осматривала тела непосредственно на месте преступления. Там подробнейшим образом расписывалось, и в каких позах они лежали, и какие у них были раны. Приехала она около часа ночи. И, по ее прикидкам, смерть наступила в промежуток от трех до четырех часов до ее появления. Я показал Арнольду два пальца, и он сменил фото на экране в зале. Теперь там появился фабричный ярлык в нижней части матраса с места преступления, снятый крупным планом. – Детектив, лежащий сейчас перед вами на полу матрас – марки «Немо-слип», артикул пять-пять-шесть-один-два-эл. Можете ли вы подтвердить, что точно такой же артикульный номер виден и на матрасе со следами крови жертв на нем? Он посмотрел на фото и ответил: – Да вроде. – Медэксперт указывает в своем отчете, что верхняя часть туловища Ариэллы располагалась в двенадцати дюймах от левого края кровати, а голова – в девяти дюймах от изголовья, верно? – Думаю, что да, хотя точно сказать не могу, не перечитав отчет, – сказал он. Я прервался, пока помощник Прайора искал отчет, который передал Андерсону. Я по памяти назвал ему нужную страницу. Это мое свойство уже не раз сослужило мне добрую службу в адвокатской деятельности. Никогда ничего не забываю. – Да, я бы сказал, что верно, – согласился он наконец. Также детектив подтвердил, что голова Тозера располагалась в двадцати четырех дюймах от изголовья кровати и в восемнадцати дюймах от ее правого края, как и было указано в отчете. Взяв с матраса полиэтиленовый пакет, я разложил его содержимое на полу. Рулетка. Толстый канцелярский маркер. Водочная стопка. Кукурузная патока. Бутылка воды. Простыня. Встряхнув новехонькую простыню, я застелил ею матрас. Отмерил рулеткой расстояния, указанные в отчете, и обвел соответствующие места маркером. Потом показал Арнольду один палец – мне требовалось вывести на экран фото номер один. Изображение на экране переменилось. Теперь там появилось фото матраса, сделанное вчера, – с большим бесформенным кровавым пятном со стороны Ариэллы и лишь совсем крошечным пятнышком со стороны Тозера, оставленным его головой, размером примерно с донышко кофейной чашки. – Детектив, вы согласны с тем, что эти обозначенные мною контуры соответствуют кровавым пятнам на фотографии? Какое-то время он не торопясь переводил взгляд между экраном и матрасом, после чего произнес: – Более или менее. – Отчет медэксперта – прямо перед вами. Там указано, что вес Ариэллы Блум – сто десять фунтов, а Карла Тозера – двести тридцать три фунта, я прав? Андерсон перелистнул несколько страниц, после чего согласился и с этим. – Детектив, это не экзамен по математике, но Карл Тозер был более чем вдвое тяжелей Ариэллы, вы согласны? Он кивнул. Поерзал на стуле. – Вам нужно ответить вслух для протокола, – напомнил я. – Да, – произнес он, подавшись чуть ближе к микрофону. Открыв одну из коробок, я вынул из нее две гири. Показал их Андерсону. Он согласился с тем, что одна из них весит двадцать пять фунтов, а другая пятьдесят. Одну я поставил на круг, обозначающий местоположение головы Ариэллы, а другую – прямо рядом с отметиной, обозначающей затылок Тозера. И еще до того, как продолжить, мог сказать, что демонстрация удастся. Я знал это еще в спальне Бобби, когда мы с Харпер лежали на кровати. Пятидесятифунтовая гиря продавила матрас по меньшей мере на пару дюймов глубже более легкой. – Детектив, опять-таки согласно отчету медэксперта, Ариэлла Блум потеряла значительное количество крови. Почти тысячу миллилитров, насколько я помню? Он покопался в отчете. – Да. Я откупорил бутылку с водой, немного плеснул в свой стакан на столе защиты, а потом добавил в бутылку кукурузной патоки и две капли пищевого красителя. Опять закупорил и встряхнул ее. Отвинтил крышечку и получившейся смесью наполнил до краев заготовленную водочную стопку. – Детектив, эта стопка, которую вы можете в любой момент изучить, содержит ровно пятьдесят миллилитров жидкости. Не желаете ее осмотреть? – сказал я. – Поверю вам на слово, – сказал он. – Криминалистическая лаборатория нью-йоркского управления полиции использует смесь из одной части кукурузной патоки и четырех частей воды, чтобы воспроизвести консистенцию человеческой крови. Это из руководства по реконструкции преступлений для их экспертов по кровавым следам. Вы в курсе насчет этого? – Нет, не в курсе, но опять-таки не буду это оспаривать, – сказал Андерсон. Детектив явно осторожничал, старался не потерять очки, когда знал, что у меня есть что-то в рукаве. Если б он стал без нужды возражать, это ослабило бы его показания. У всех нью-йоркских копов одна и та же подготовка на случай выступлений на суде в качестве свидетеля. Я допросил их достаточно, чтобы знать, как он себя поведет. Я медленно вылил содержимое стопки на гирю на стороне Ариэллы. Поначалу под гирей скопилась лужица, а потом темное пятно стало расползаться по сторонам. Часть жидкости струйкой потекла по кровати и эдакой змеей залезла под гирю на стороне Тозера. Желваки на подбородке Андерсона заходили, как работающий насос. Я просто-таки мог слышать, как в десяти футах от меня скрипнули его зубы. – Детектив, вы можете встать и осмотреть этот матрас, если желаете, прежде чем ответить на мой следующий вопрос. Я хочу, чтобы вы посмотрели на фотографию матраса на экране и сказали мне, что, по-вашему, на ней не так. Андерсон посмотрел на экран, посмотрел на матрас. Актер из него был никудышный. Потер виски, а потом покачал головой, безуспешно пытаясь скрыть замешательство. – Не пойму, что вы имеете в виду, – буркнул он. Я понял, что детектив пытается усложнить мне задачу, но он уже дал мне неверный ответ и тем самым открыл мне дверь для того, чтобы объяснить все это ему самому – и, что более важно, присяжным. Экран переменился – Арнольд вывел на него фото жертв, снятое на месте преступления. По крайней мере, с Арнольдом мы были на одной волне. Прежде чем открыть рот, я заметил, что Гарри делает какие-то пометки в своем блокноте. Он уже явно просек, куда ветер дует. – Детектив, на теле Карла Тозера нет и следа крови Ариэллы Блум, так? – Думаю, что нет, – отозвался он. Прайор уже услышал достаточно. Подскочил со своего места и встал рядом со мной. – Ваша честь, сторона обвинения просто не может не высказать решительный протест против этой… этой комедии! Если даже кровь, или что еще там сейчас на этом матрасе, стекает вниз в другую его область, то это ровным счетом ничего не значит. Матрас в доме подсудимого не был исследован экспертами. Он другой. Нет никаких резонных оснований утверждать, что то, что происходит на данном матрасе, обязательно произошло бы и на матрасе с места преступления. Брови Гарри взлетели ко лбу, и он постучал ручкой по своей трибуне. – До сих пор я позволял вам продолжать, мистер Флинн, но мистер Прайор поднимает вполне обоснованный вопрос, – сказал он. Стадия третья. Тот момент, когда объект наконец осознает, какой же он лопух. Я оглядел толпу, нетерпеливо ожидающую моего ответа. И многое увидел на лицах, обращенных ко мне. На одних было написано сомнение, на других – недоумение, но большинство присутствующих были явно заинтригованы. Они уже несколько месяцев слышали лишь одну и ту же историю – что Бобби Соломон убил свою жену и начальника собственной охраны. А теперь, похоже, им предстояло услышать совсем другую. Покажите мне человека, который в такой ситуации остался бы равнодушным. Я отыскал в толпе лицо, которое мне требовалось. – Мистер Чизмен, вас не затруднит встать? Во втором ряду из публики поднялся мужчина лет пятидесяти – с густыми, тщательно причесанными черными волосами и с усами, которые выглядели так, как будто их холили и лелеяли, как самого любимого домашнего питомца. Крупный по всем статьям дядечка, в темно-синем костюме, белой рубашке и изумрудно-зеленом галстуке. Я опять повернулся к Гарри. – Ваша честь, разрешите представить вам мистера Чизмена. В две тысячи третьем году он разработал и запатентовал матрас, известный ныне под маркой «Немо-слип». Изготавливаются такие матрасы из специальной ткани с латексным и кевларовым покрытием, которая стопроцентно, гарантированно водонепроницаема. Впитывающая способность у такого матраса – как у легированной стали. То есть вообще никакая. А еще он гипоаллергенный, антибактериальный, антигрибковый и используется в отельной индустрии по всему миру. Если потребуется, мистер Чизмен может дать показания, хоть это и не предусмотрено сегодняшним расписанием, – вдруг мистер Прайор пожелает допросить его. Гарри едва сумел скрыть удовольствие на лице, глядя на мистера Чизмена. Но куда больше порадовало меня выражение на физиономии Прайора. Изумление – это еще слабо сказано. Он только что уткнулся в кирпичную стену с крупной надписью «невиновен» на ней. – Гм, ваша честь, боюсь, что я вынужден воздержаться от допроса мистера Чизмена на данный момент. – Тогда разрешаю продолжить данную линию допроса, – объявил Гарри. Не успел еще Прайор вернуться к своему столу, как я вновь наступил на горло Андерсону. – Детектив, как мы уже установили, на теле мистера Тозера не обнаружено крови Ариэллы Блум. Ни единой капли. Если жертвы во время убийства были расположены так, в каком виде вы их обнаружили, тогда на мистере Тозере была бы ее кровь. Вы с этим согласны? – Нет, я считаю, что жертвы были убиты там, где лежали, – упорно гнул свое Андерсон. – Вы согласны с тем, что любая жидкость стекает с уклона вниз? – спросил я. – Я… Ну конечно, – ответил он. – Это простая физика, детектив. Карл Тозер был вдвое тяжелее Ариэллы Блум. Под его весом матрас значительно просел. Любая кровь, вытекшая из тела миз Блум, должна была согласно закону всемирного тяготения стечь вниз под уклон и быть обнаружена на мистере Тозере, верно? Андерсон замешкался. Губы у него двигались, но из горла не вырвалось ни звука. – Возможно, – наконец выдавил он. Я приготовился к решающему удару. На экране появилось фото пятен на матрасе, сделанное Харпер. – Если в момент убийства миз Блум Тозер находился на кровати, на него обязательно должна была попасть ее кровь. Детектив, после данной демонстрации разве не очевидно, что мистер Тозер находился не на кровати, когда убивали вторую жертву? Что ее кровь уже успела остановиться и высохнуть, когда Карла Тозера поместили на эту кровать? – Наверное, – буркнул Андерсон.