– Прайор уже здесь, – сообщил Гарри. – Я видел, как он подъехал. Кивнув, я отхлебнул кофе. Гарри вытащил плоскую фляжку и надолго приложился к ней. У каждого был свой собственный способ согреться. Джун присела рядом с Гарри, открыла футляр и поставила машинку на колени. В фургон вслед за Дилейни забрался Прайор. Все мы расположились на откидных сиденьях вдоль одной из боковых стенок. Фургон был большой, и здесь запросто поместились бы еще четверо-пятеро – главное было не забывать пригибать голову, оказавшись внутри. Дилейни сидела на крутящемся кресле перед мониторами. Нацепив на голову наушники с микрофоном, она произнесла: – Команда Фокс, ожидайте распоряжений. – Может, все-таки скажете мне, что я здесь делаю? – сварливо осведомился Прайор. – Протокол ведется, Джун? – спросил Гарри. Та лишь недовольно поджала губы, но пулеметная быстрота, с которой она заколотила по клавишам своего стенотипа, была достаточным ответом и сама по себе. – Мистер Прайор, данный протокол будет приобщен к делу «Государство против Роберта Соломона». Я хотел, чтобы вы присутствовали здесь, поскольку собираюсь санкционировать правоохранителей предпринять действия в отношении одного из присяжных по этому делу. В данный момент по закону, согласно правилам секвестирования, присяжные находятся на моем попечении и исключительно в моем подчинении до тех пор, пока не вынесут вердикт. Поскольку вердикт пока не вынесен, любой представитель правоохранительных органов или государственной власти, желающий поговорить с кем-то из присяжных, должен запросить моего разрешения. Я хотел, чтобы вы и мистер Флинн присутствовали при этом, дабы могли высказать любые свои возражения и засвидетельствовать это вмешательство, если таковое будет иметь место. Мы находимся сейчас здесь по просьбе ФБР и ради безопасности присяжных. Ситуация способна измениться в любую секунду, и Бюро не может тратить время на поездки в суд. Данная операция будет санкционирована прямо на месте. Все ясно? – Нет, а что вообще происходит? – спросил Прайор. – Этот Долларовый Билл – он и вправду в жюри, – сказал я. Громкое «бум!» эхом разнеслось по всему фургону – Прайор стукнулся в его потолок башкой. Он был прирожденным адвокатом – а адвокаты излагают свои аргументы стоя и горделиво выпрямившись. Затем Прайор опять уселся на место, потирая макушку. – Все это не более чем очковтирательство. Санкционируя вмешательство в работу жюри, вы выказываете доверие всем доводам в пользу подсудимого. Вы практически сказали этим, что защита права. Господин судья, вы не имеете права так поступать! – Имею, мистер Прайор. Вы желаете отправить дело на пересмотр по причине его ненадлежащего рассмотрения? – спросил Гарри. Это быстро заткнуло обвинителя. Он знал, что позиции у него прочные, и теперь прикидывал, насколько это способно склонить чашу весов в мою пользу. – Я придержу свою позицию по данному вопросу при себе до завтрашнего утра, ваша честь, если суд не против, – осторожно ответил Прайор. – Ну вот и славно. А теперь, на основании информации, переданной мне специальным агентом Пейдж Дилейни, я санкционирую арест присяжного, известного как Алек Уинн, – объявил Гарри. – У нас есть все основания полагать, что Уинн – это серийный убийца, прозванный Долларовым Биллом, чей преступный почерк характеризуется обвинением ни в чем не повинных людей в его собственных преступлениях, с каковой целью он подбрасывает на места преступлений однодолларовые купюры, привязывающие этих людей к совершенным им убийствам. После чего Долларовый Билл убивает и присваивает себе личность одного из кандидатов в присяжные, отобранных для суда над тем невиновным человеком – с целью гарантированно добиться его осуждения. Убедительные доказательства этого, предоставленные мне агентом Дилейни, включают в себя… Я и без того знал, что это за доказательства. Дилейни уже обсудила их со мной и Харпер на Федерал-Плаза. Все было аккуратно заготовлено. Гарри тем временем продолжал для протокола: – Я санкционировал криминалистическую экспертизу каждого из изъятых у членов жюри блокнотов, которые сохранил при себе после отстранения присяжного Спенсера Кольбера. С моего разрешения ФБР завладело этими блокнотами, и, согласно аффидевиту[35] агента Дилейни, первым из них, назначенным для экспертизы, стал блокнот присяжного Алека Уинна. Агент показала, что данный блокнот был выбран для экспертизы на основании свидетельств, предоставленных адвокатом защиты Эдди Флинном. Прайор смерил меня недобрым взглядом, после чего перевел его обратно на Гарри. Он так и кипел от злости. – Для протокола, мистер Флинн: какие именно свидетельства вы предоставили агенту Дилейни? – Я передал ей содержание своего телефонного разговора с Арнольдом Новоселичем, консультантом по присяжным со стороны защиты. Заметив подозрительное поведение данного присяжного, тот… – Возражение, ваша честь! – сказал Прайор. – Подозрительное поведение?! – Он заметил, что наружность этого присяжного на миг переменилась. Его выражение лица. Помимо всего прочего, Арнольд был специалистом по «языку тела», и он счел этот факт достаточно экстраординарным, чтобы поставить меня в известность, – сказал я. – И это все? Вы собираетесь санкционировать арест одного из присяжных на основании чьих-то слов касательно выражения его лица? – возмутился Прайор. Он уже пропускал удары. И если все его усилия пойдут прахом, хотел, чтобы его возражения были занесены в протокол. – Нет, – сказала Дилейни. – Свидетельства в виде результатов экспертизы отпечатков пальцев, снятых с блокнота Алека Уинна, более чем убедительны. Эти отпечатки соответствуют в национальной базе данных подозреваемому по имени Джошуа Кейн. Какие-либо данные на эту личность практически отсутствуют. Ни места рождения, ни даты рождения, ни адреса в настоящий момент. Но нам все-таки известно, что он разыскивался за тройное убийство и поджог. Дальнейшей информацией по этим преступлениям мы пока не располагаем – известно лишь, что они были совершены в штате Вирджиния. Мы уже запросили это дело и теперь ожидаем его отправки из отдела полиции Уильямсберга. Запрос был сделан два часа назад, и мы уже несколько раз просили ускорить процесс. Скоро и это дело, и фото Кейна окажутся у нас на руках. Гарри кивнул. – На основании идентификации пальцевых отпечатков и вероятной связи с делом Долларового Билла я санкционирую арест присяжного Алека Уинна. Советники, какие-либо возражения? – спросил он. – Никаких, – отозвался я. – Я хочу, чтобы мое возражение занесли в протокол! Данные действия бьют в самое сердце надлежащего судопроизводства! – воскликнул Прайор. – Занесено. Агент Дилейни, можете продолжать, – сказал Гарри. – Команда Фокс, начинаем! – объявила Дилейни, разворачиваясь в своем кресле к мониторам. Где-то на середине высоты кузова фургона расположились пять экранов. На четыре из них выводились изображения с камер, прикрепленных к шлемам бойцов небольшой группы захвата. На оставшемся была открыта электронная почта Дилейни – агент обновляла это окно чуть не каждую пару секунд. Чем больше информации у нее будет на Кейна, тем лучше. Изображение с камер на шлемах прыгало вверх-вниз. Нам было слышно, как высокие ботинки бойцов топают по земле, и когда они свернули за угол, на экранах показался «Грейдис-инн». Старый домина. Реально старый. В такой отель стоит заселиться, разве только чтобы в нем помереть. Первый из парней из группы захвата махнул своим удостоверением перед носом у консьержа, который выглядел даже старше самого отеля. Они негромко переговорили с ночным носильщиком у стойки, выяснили, в каком номере живет Уинн, приказали консьержу никуда не звонить и стали медленно красться по ступенькам. Я наблюдал за изображением с камеры агента на среднем экране. Видел, как тот, что шел впереди, опять взмахнул своим значком и направился к судебному приставу, охранявшему коридор. Они прошептали ему, чтобы держался сзади и что у них имеется выданный судьей ордер на арест Алека Уинна. Пристав подтвердил номер комнаты, и группа захвата медленно направилась туда. Перед дверью они все как один остановились. Включили фонари – судя по всему, под стволами автоматов. Командир группы начал обратный отсчет. Часы с камер на экранах показывали два часа двадцать три минуты ночи. Три. Два. Блям! На экране с электронной почтой Дилейни выскочило сообщение с пометкой «срочно». Один! Дверь резко распахнулась, и лучи фонарей захватили фигуру Уинна, стоящего возле изножья кровати – голого по пояс, с широко раскрытыми глазами. Он инстинктивно поднял руки. «ФБР! На пол, быстро!» Уинн опустился на колени, после чего лег, раскинув по полу дрожащие руки. За какие-то секунды его обхлопали со всех сторон и сковали наручниками. – С меня хватит! – заявил Прайор. Встал, застегнул на груди пальто и вышел из фургона, громко захлопнув за собой дверь. Я вновь перевел взгляд на мониторы. Один из вооруженных парней вздернул Уинна на ноги, а другой стал еще раз обыскивать его. У нас был полный вид с камеры. – Господи Иисусе, только не бейте меня! Я ничего не сделал! – выговорил Уинн, весь в слезах и соплях, трясясь всем телом от страха. Боец, стоявший к нему лицом, попятился, и мы увидели, как он подносит руку к лицу. Затем негромко выругался, и теперь мы увидели, на что он смотрит. По ширинке Уинна растекалось темное пятно, все росло и ширилось, распространяясь вниз по одной ноге. Уинн потерял контроль над функциями организма. Трясся в панике всем телом, не в состоянии вымолвить ни слова. Просмотрев письмо, Дилейни выругалась. Это было как раз то, что она ждала: из отдела полиции Уильямсберга, выжимка из дела Джошуа Кейна – только самое главное. Мы с Гарри встали со своих мест и склонились у нее над плечами. Кейн разыскивался в связи с убийством и изнасилованием ученицы выпускного класса по имени Дженнифер Маски и еще одного старшеклассника, Рика Томпсона. Обоих в последний раз видели в вечер выпускного бала. Третьей жертвой была Ракель Кейн – мать Кейна. Полиция подозревала, что он похитил, изнасиловал и убил Дженнифер и спрятал ее тело в материнской квартире. Его мать была тоже убита – зарублена топором, а вся квартира сгорела дотла. Дальше в документе сообщалось, что тело Рика Томпсона обнаружили в местном водохранилище, равно как и его машину. Прикладывался черно-белый полицейский снимок Кейна – он был плохо отсканирован и мелкие детали лица разобрать было трудно, но на Уинна он был не похож. Я опять посмотрел на изображение с камеры бойца. Уинн окончательно сломался. Плакал и молил о пощаде. И это не было актерской игрой. У Джошуа Кейна должны были быть просто-таки стальные яйца, чтобы совершать все эти преступления и хитростью проникать в жюри. Уинн же походил на человека, который собственные яйца не найдет даже обеими руками. – Блин! – выпалил я. Вытащил телефон, открыл журнал исходящих звонков. Прокрутив его, отыскал строчку со своим звонком Арнольду вчера вечером. Позвонил я ему в половине пятого утра. Разговаривали мы недолго. Тогда я решил, что Арнольд находился тогда дома, в своей квартире в Род-Айленде. Даже откровенно наплевав на скоростные ограничения и с допущением того, что нигде не уткнешься в пробку, Кейну понадобилось бы как минимум два с четвертью часа, чтобы доехать из Род-Айленда обратно в район аэропорта. – Дилейни, попросите кого-нибудь из группы захвата спросить у судебного пристава – в какое время он вчера будил присяжных на завтрак? – произнес я. Она передала эту просьбу, и один из бойцов вышел в коридор переговорить с приставом. – Я бы сказал, где-то в шесть сорок пять, сорок семь самое позднее, – ответил тот. За прошедшее после моего звонка время Кейн просто не смог бы убить Арнольда, приехать назад, спрятать машину, вернуться в отель и прокрасться в свой номер. – Мы взяли не того человека, – объявил я. Дилейни ничего не ответила – все еще читала документы, присланные по «мылу». Гарри принялся почесывать в голове и махнул еще порядочный глоток из своей плоской фляжки. – Арнольд сказал мне вчера вечером по телефону, что присяжным, скрывающим свое истинное выражение лица, был Уинн. Но, стоит сейчас подумать, к моменту моего звонка Арнольд был уже мертв. Я не с ним разговаривал по телефону. Я разговаривал с Кейном, – объяснил я. – С Кейном? – переспросила Дилейни. – Если как следует подумать, у него просто не хватило бы времени вернуться в отель из Род-Айленда. Это совершенно исключено, только если он уже не убил Арнольда. Долларовый Билл отвел нас от себя, подставив нам Уинна, – сказал я. – Господи, – выдохнула Дилейни. Схватив свой мобильник, она куда-то позвонила. Там сразу взяли трубку. – Блокнот, который мы отдавали на экспертизу… На нем было имя Алека Уинна. Я хочу, чтобы проверили все остальные и сказали мне, нет ли среди них еще одного с его именем, – сказала Дилейни в телефон. Пока мы ждали, она продолжила пролистывать страницы оригинальных документов, которые в Уильямсберге отсканировали и отправили ей по электронке. Я заметил, как агент вздрогнула. Нашла что-то. – Это определенно не Уинн, – наконец произнесла она, уставившись на экран. Голос, доносящийся из ее мобильника, подтвердил, что имя Алек Уинн указано на двух блокнотах. Кейн написал его на своем собственном блокноте. Я придвинулся ближе – посмотреть, на что так пристально глядит Дилейни. Дженнифер Маски и Ракель Кейн были обе убиты в 1969 году… И в этот момент я догадался, кто из присяжных на самом деле Джошуа Кейн. Дилейни тоже. Ей надо было действовать быстро – затолкать подальше свое недоверие и работать по новым вводным.