Вымыла волосы и нехотя все-таки вылезла из порядком остывшей воды, завернулась в пушистое полотенце. В воздухе разлился ощутимый запах грозы и озона, так что я лишь пожала плечами, выходя в комнату. Прошла мимо сидящего в кресле Ландара, остановилась у большого зеркала в позолоченной раме. Или — золотой, никогда не могу определить это точно. В зеркальной глубине отражался князь — в брюках с безупречными стрелками, черной рубашке с распахнутым воротом и платиновыми запонками в манжетах. Прозрачные камни в перстнях ловили блики солнечного света. — Диана? — напряженно сказал он, скользя взглядом по моему телу, на котором сейчас было лишь кружевное белье, по влажным волосам. Я тоже рассматривала себя. И черные рисунки, что были везде — на моей шее, груди, ребрах, животе, левом бедре, обеих руках. Когда я выхожу в купальнике на каком-нибудь пляже, окружающие думают, что я очень люблю татуировки. Несколько раз даже пытались узнать имя моего мастера, потому что рисунки совершенны и прекрасны настолько, что от них трудно оторвать взгляд. Правда, я редко бываю на общем пляже. У Ландара собственные острова, где нет никого, кроме чаек и морских обитателей. Загорать и купаться мне разрешено только там. — Скажи, — не оборачиваясь, произнесла я. — Что ты видишь, когда смотришь на меня? Большинство людей видят привлекательную девушку. Но только не ты, ведь так? Ты хоть иногда задумывался о том, какая я? Что думаю, чувствую, хочу? Хоть иногда. Или ты всегда видел лишь бледную копию Нории, несовершенную копию, которую ты так стремился исправить? Глаза Ландара потемнели, в них полыхнула ярость. — У тебя совсем нет чувства самосохранения, малыш? — зло сказал он. — Я ведь тебя уже предупредил. — Ее ты тоже называл так? — Я посмотрела через плечо. — Вижу, в твоих глазах удивление. Неужели ты настолько не понимаешь меня? — Да что с тобой?! — Миг — и он стоит передо мной, нависает, в глазах — бездна. — Со мной? — я рассмеялась. Черт, я действительно не боялась. Внутри было гулко и пусто, как в той самой часовне, где давно не живет Бог, а лишь отголоски чужих воспоминаний. — Что с тобой, мой князь? Это ведь тебе пришла в голову мысль создать копию той, что ты убил? Взять девочку, так удивительно похожую на Норию, воспитать ее, выдрессировать, наделить всем, чем обладала она, создать подобие, а потом сделать своей рабыней, любовницей, женой, кем угодно, и пытаться забыть, глядя на мое лицо, настоящую любовь. Скажи, может, мне начать отзываться на ее имя? И наконец покрасить волосы? — Замолчи! — его лицо исказилось, а Кхана сжала мое горло. Но я снова лишь рассмеялась. — Только подделка — это не оригинал, ведь так? Я никогда не стану ею. И за это ты ненавидишь меня. И себя. — Я тебя не ненавижу, Диана. — Он дышал тяжело, с хрипом. — Но и не любишь, — жестко сказала я. — Знаешь, женщина готова простить очень многое за любовь, Ландар. Ты ведь стер мое воспоминание о той аварии. Он сжал губы, не мигая глядя мне в глаза. — Почему? Чтобы моя семья не мешала тебе создавать копию? — я снова улыбнулась. Ландар молчал. В темноте его глаз билось что-то новое — болезненное, злое и настоящее. А я хотела увидеть его настоящим, хотя бы раз. Кхана больше не сжимала мне горло. — Одно время мне даже казалось, что я люблю тебя. Я могла бы тебя полюбить, Ландар. — Мне не нужна твоя любовь, — тихо сказал он. — Я ведь тебе говорил, Диана. — Да, а я не поверила, — усмехнулась я. — Ведь ты уже любил, слишком сильно и слишком больно. Уже ничто не сравнится с той любовью, все станет лишь подделкой. Я поняла это, мой князь. Наверное, потому что осознала, что такое настоящая любовь. Она другая, Ландар. Совсем другая, ведь так? Его ладонь скользнула мне на затылок и сжала волосы. Я насмешливо подняла бровь. Ландар изучал мое лицо — внимательно, остро, так, словно видел первый раз. И в темных глазах плескалось удивление. — Настоящая любовь, значит, — с улыбкой протянул он, сжимая мне волосы. Улыбался, но я не видела веселья в его тьме. — Закон мироздания, — я тоже улыбалась. Все же именно он воспитал меня. — В жизни все повторяется дважды, слышал? — Ты ничего не знаешь! — ярость взметнулась в нем мгновенно. Комната вспыхнула огнем, он запылал разом везде — на бархате диванов, на тяжелых портретах, на антикварных столиках и старинных вазах. Потекли, оплавляясь, портреты, удушливый дым наполнил воздух. — Я даже знаю, что ты увидел в Зеркале Сущего, — глаза слезились, но я все еще смотрела в его лицо, оплетенное черной паутиной. — Ты увидел свадьбу, не так ли? Мою. Не с тобой. Только это могло довести тебя до такого состояния! — Замолчи! Ты ничего не понимаешь! — пламя уже пожирало комнату, где-то выла пожарная сигнализация. — Иначе что? — прошептала я, глядя ему в глаза. Черт, почему не появляются крылья? Почему он до сих пор сдерживает себя? — Что, мой князь? Убьешь? Замуруешь в стену? Уничтожишь, как уже делал? Давай. А однажды, может быть, родится девочка с бирюзовыми глазами, и ты начнешь все сначала. Сколько нужно попыток, чтобы понять, что все бесполезно? — Я орала, пытаясь прорваться сквозь рев пламени и ярость Ландара. — Сколько? Ничего не выйдет, понимаешь? Копия никогда не сравнится с оригиналом! Никогда! И я — не Нория! Я хочу прожить свою жизнь! Свою, настоящую жизнь. Не с тобой. Он откинул голову, с силой втягивая воздух, а потом… Ландара оторвало от меня с такой силой, что князь впечатался в каменную стену, выбивая осколки из вековой кладки. — Диана, я ведь просил подождать меня, — процедил Ян, не сводя ненавидящего взгляда с Ландара. Тот рассмеялся и покачал головой. — Вот теперь все в сборе, — вкрадчиво сказал князь. — Почти. Ты забываешься, Ян. Диана моя жена. А тебя не касаются наши милые семейные сцены. Я хотела закричать, но лишь прижала ладонь к губам. Пламя погасло, оставив после себя закопченную мебель и горький пепел. Но вот крылья Ландара так и не появились. Черт, но почему? Ян вскинул голову. И у него, в отличие от князя, суть проявилась — крылья бились, заслоняя мне обзор. За прошедший час черноты стало еще больше, смолянистая тьма поглотила белизну почти полностью. Так что я бочком протиснулась в сторону, выглянула. — Я вызываю тебя на поединок в кругу странников, — хрипло сказал Ян, швыряя под ноги князю свиток. Кодекс. Вот что это было! Господи, что он делает? — И предъявляю права на Диану. — Права? — голос Ландара стал мягче патоки. Черт, мне это совсем не нравилось! — Основание? Нет, нет, не говори этого! Хотела закричать, но не смогла. Ужас разрывал нутро, вот теперь я испугалась — по-настоящему, истово, беспощадно. Так, как никогда не боялась за себя. Так можно бояться лишь за того, кого любишь. — Я люблю ее, — спокойно сказал Ян, а я закрыла глаза. — Но это не основание, ведь так? В таком случае — близость, — воздух искрился от разлившегося напряжения, холодное льдистое мерцание наполнило пространство комнаты. — Добровольная близость с Дианой, когда она была твоей невестой. Кажется, это достаточное основание для вызова. — Вполне, — сказал Ландар и перевел взгляд на меня. Я инстинктивно дернулась, пытаясь спрятаться за спину Яна. Но осталась на месте, обхватив себя руками и дрожа от ужаса. Боги, что я натворила? Поединок. Да, странника можно убить только в поединке. И Ландар сильнее. Я знала это, в отличие от Яна. Он сильнее! Потому что древний, потому что Иной, и потому что в нем нет благородства! Он ударит в спину, он не погнушается убить подло и нечестно, он уничтожит Яна! — Нет! — голос все-таки вернулся. — Не надо! Не делай этого! Ландар, пожалуйста! — О, снова просьбы, дорогая? — князь поднял бровь. — Ты, кажется, уже торговалась со мной за жизнь господина Штена? Что ты можешь предложить еще? В прошлый раз я взял тебя всеми возможными способами. — Что? — Ян повернул голову. Его скулы побелели, словно от невыносимой боли. — А ты не знал? — насмешливо протянул Ландар. — Тот концерт, что ты выслушал под дверью моей мастерской, был в твою честь. Девочка так расплачивалась за твою никчемную жизнь. Своим телом. — Зачем? — в лице Яна было столько боли, что я поежилась и мотнула головой. Ян на миг закрыл глаза, а потом вновь посмотрел на князя. — Поединок, — сказал он с яростью и разрезал свою ладонь. Капля крови упала на пол. — Назначь время. — Зачем откладывать столь приятное событие, как твое убийство, — негромко сказал Ландар, поднимая руку. Кровавая полоса появилась на его коже без лезвия. Капли крови вспыхнули в воздухе. Вызов странника принят… — Прямо сейчас. На верхней башне, — он усмехнулся, глядя на меня. — Наконец-то. И исчез. Ян развернулся, шагнул ко мне, сжал в объятиях. — Диана… Для чего ты сделала это? — Потому что я люблю тебя, — я зажмурилась, как перед прыжком в воду. И замахнулась, ударила кулаками по его груди. — Потому что хотела, чтобы ты жил, понимаешь? Это единственное, чего я хотела! Зачем ты вызвал его? Зачем, Ян? Он поймал мои бестолково колотящие его руки, прижал к губам. И я затихла, посмотрела беспомощно. — Зачем? Я не переживу, если с тобой… если тебя… — Все будет хорошо, — тихо сказал он. — Иначе невозможно, Диана. Он прикоснулся к моим губам — нежно, ласково, словно ветер, и тоже исчез, растворился. Я растерянно обвела взглядом разрушенную комнату. А потом выхватила из шкафа черное платье — первое попавшееся, натянула и побежала на лестницу, пытаясь сдержать выскакивающее из груди сердце. Глава 37 Когда я добралась до башни, там уже были все странники. Магический призыв поединка действует на всех, вынуждает прийти на место схватки. С верхней площадки я видела, как замок покидают слуги, они бежали прочь, подчиняясь приказу Ландара. Я застыла у лестницы, одним взглядом охватывая площадку, на которой мог приземлиться вертолет. Здесь были все. Стояли на открытой площадке башни, образовав круг. Одиннадцать мужчин, и двое в центре. На Яне и Ландаре сейчас лишь штаны, торсы обнажены, ноги босы. Холодный осенний ветер трепал темные волосы и бросал в лицо брызги ледяного дождя. Глаза князя казались двумя черными дырами, Ян выглядел спокойным и сосредоточенным. — Вызов брошен, — негромко сказал он. — Вызов принят, — с насмешкой ответил Ландар. — Поединок разрешен, — Дориций медленно кивнул. В его лице была грусть. После слов старейшего Иного тонкая алая нить поползла от его ладони к руке стоявшего рядом Хаоса, а от того — к Димитрию и дальше. Круг замыкался, а это значит, что выйти оттуда сможет только один. Алая линия, словно змея, скользила от странника к страннику. Мужчины внутри круга подобрались, готовясь к броску. Нить ткнулась в ладонь Шейна и замерла. — В чем дело? — Ландар недовольно повернул голову. — Не знаю, — Дориций удивленно свел к переносице седые брови. — Круг не смыкается. Это странно. Такое возможно лишь в одном случае…