Глава 27 Четверг, 10 июля 2014 года 7 часов 07 минут утра Сквозь открытую дверь в комнату врывалось яркое солнце, отбрасывая на кровать расплывчатые тени. Волк открыл глаза и посмотрел по сторонам. Он в одиночестве лежал в спальне Бакстер – полностью одетый поверх одеяла. Его разбудили грохочущие ритмичные шаги по беговой дорожке тренажера. Сделав над собой усилие, он встал и поднял туфли, которые вечером оставил у кровати. Затем прошел в залитую солнцем гостиную и вяло махнул Бакстер, которая упражнялась на тренажере – в спортивном костюме и с тем же кривобоким хвостиком на голове, который он соорудил ей накануне. Любой, кто знал ее хуже него, сказал бы, что она выглядит отдохнувшей и посвежевшей. Она всегда восстанавливалась очень быстро. Именно поэтому ей так долго удавалось скрывать почти от всех свою пагубную привычку. Волк подошел к кухонному столу и стал варить кофе. Эмили его напрочь игнорировала. – Ты по-прежнему держишь дома… – начал он. Кожа Бакстер блестела от пота, она стойко выдерживала довольно приличный темп. Чтобы ответить ему, она вытащила наушники и это, ее, похоже, разозлило. – Ты по-прежнему держишь дома запасные зубные щетки? – спросил Волк. Когда-то они заключили неписаное соглашение, обязывавшее Эмили хранить неприкосновенный запас туалетных принадлежностей на тот случай, если Волку вдруг придется у нее задержаться. На определенном этапе это случалось с завидной регулярностью. И какими бы невинными ни были их отношения, неудивительно, что у Андреа на этот счет зародились подозрения. – Ванная, нижний ящичек, – коротко бросила она и опять вставила в уши наушники. Билл чувствовал, что ей хочется устроить скандал, но решил не заглатывать наживку. Это было вполне в духе Бакстер. Ей было стыдно за то, что она устроила накануне, и выражалось это посредством крайне агрессивного поведения. Когда закипела вода, Волк налил себе чашку кофе и жестом спросил, не желает ли она к нему присоединиться. Женщина раздраженно фыркнула и выдернула из ушей наушники. – Что? – Я просто спросил, не хочешь ли ты кофе. – Я не пью кофе, и кому, как тебе, этого не знать. Я потребляю только вино и всякие сомнительные коктейли. – Значит, нет? – Да, невысокого ты обо мне мнения. Считаешь меня несчастным куском дерьма, который даже не может о себе позаботиться, да? Скажешь, я неправа? Решимость Волка дала трещину. – Ничего я не считаю, – ответил он, – просто спросил, не хочешь ли ты кофе… – Мог и не приезжать за мной, понятно? Ну да, теперь у тебя есть все основания считать себя замечательным и благородным. Сделай одолжение: не заморачивайся в следующий раз. Чем дольше она разглагольствовала, тем больше сбивалось ее дыхание. – Я и в этот раз с удовольствием не поехал бы! – заорал он. – Надо было оставить тебя ползать в том долбаном туалете, а не портить себе ужин! – Ах да, ужин с Эшли Локлен. Как мило. Знаешь, я просто в восторге от ваших отношений. Надо признать, они будут развиваться быстро и успешно… пока через пару дней вас не грохнут! – Поеду-ка я на работу, – сказал Волк, направляясь к двери, – тебе, кстати, тоже пора. – Что ты вытворяешь! – завопила вслед ему Бакстер. – Это ведь то же самое, что придумывать корове имя по дороге на бойню! Грохнула входная дверь, и висевшая на стене картина с видами Нью-Йорка свалилась на пол. Возбужденная выбросом в кровь адреналина, Бакстер увеличила скорость дорожки на тренажере, воткнула в уши наушники и добавила громкости. В отдел Волк приехал в самом скверном расположении духа и сразу же ринулся к столу Финли, которому не терпелось выслушать его рассказ о свидании с Эшли. – Какого хрена ты это сделал? – набросился на него Билл. – О чем ты? – Зачем ты рассказал Бакстер, что я поехал ужинать с Локлен? – Я не хотел ей ничего говорить, но она поняла, что я что-то скрываю, и все из меня вытянула. – Надо было что-нибудь придумать! – Ты что это на меня наезжать взялся? Волк посмотрел на Финли: тот всегда был весельчаком и оптимистом всего их отдела, но теперь на глазах превращался в сварливого бобби из Глазго, которым был, когда только к ним пришел. На случай, если придется действовать быстро, Билл вытащил из карманов руки – хук Финли с левой давно стал легендой. – Друг поступил бы именно так, – сказал Волк. – Эмили тоже мне друг. – Тем более. Не надо было уязвлять ее чувства. – Это я уязвил ее чувства? Я? – спросил Финли тихо, что всегда было плохим предзнаменованием. – Я годами наблюдаю, как бедная девочка бегает за тобой, как на привязи. Что бы вас там ни связывало, из-за нее ты уже потерял жену, и вот теперь снова взялся за свое. Здесь одно из двух: либо ты хочешь ее, но не осмеливаешься сделать решающий шаг, либо тебе не хватает духу ее отпустить. Как бы там ни было, чтобы разрулить эту непростую ситуацию, у тебя осталось четыре дня. Волк лишился дара речи. Раньше Финли всегда и во всем вставал на его сторону. – Я пошел, мне в голову пришла мыслишка, надо ее проверить, – сказал Финли и встал. – Я с тобой. – Нет. – В десять часов у нас планерка, будем обсуждать ход расследования, – возразил Волк. – Прикрой меня, – горько улыбнулся Финли, с силой хлопнул Волка по плечу и вышел. В девять часов пять минут он не ответил на звонок доктора Престон-Хилл и теперь ожидал телефонной взбучки от коммандера. После ухода Финли на душе было гадко; Бакстер, только что появившаяся в отделе, по дороге уже успела на кого-то наорать. Эдмундс был поглощен своими мыслями. Последние десять минут он готовил бумаги, которые хотел обсудить с Волком, жаждая как можно быстрее увидеть его реакцию. Он собрал документы, еще раз прокрутил в голове вступительную тираду и направился к столу детектива. – Гэбриэл Пул Младший, две тысячи девятый год, – заявил он. Он надеялся, что в глазах коллеги мелькнет огонек понимания, но Волк лишь тяжело вздохнул, поднял глаза и окинул его нетерпеливым взглядом. – Я должен его знать? Отсутствие реакции с его стороны отнюдь не утешало, но Эдмундс с энтузиазмом продолжал: – Думаю, должны – наследник империи по производству электроники, исчез из отельного люкса, тело так и не нашли. Ну, ничего не вспомнили? – Послушай, не хочу тебе грубить, но обсуди это с кем-то другим? Я в этом деле тебе не товарищ. Под ударами безразличия Волка уверенность Эдмундса пошатнулась. Он понял, что просто не сумел ничего объяснить. – Простите, давайте я попробую еще раз. Я тут просматривал архивные дела… – Я же тебе не велел! – Да, действительно не велели, но я копался в хранилище в свободное время. Как бы там ни было, мне удалось кое-что найти… – Ну уж нет! Если старший по званию отдает тебе приказ, ты его выполняешь, понятно? – заорал Волк, вскочил на ноги и все стали смотреть, как он будет ставить Эдмундса на место. – Д-дайте мне объяснить, – заикаясь, произнес тот. Он не понимал, почему невинный разговор принял столь неприятный оборот, но не мог уйти, не получив ответа на свои вопросы. – Я действительно обнаружил кое-что важное. Волк обогнул стол и подошел к нему. Эдмундс, подумав, что он решил его выслушать, протянул ему первый документ, но Билл выхватил у него из рук всю пачку и швырнул на пол. В ответ на это оскорбление со всех сторон посыпались глумливые смешки. К ним подошла Бакстер. Симмонс, вспомнив, что еще недавно был начальником, тоже встал. – Мне нужно знать, зачем вам понадобились улики по делу Пула, – сказал Эдмундс. Его голос стал громче, но задрожал, выдавая охватившее парня волнение. – Что-то не нравится мне твой тон! – выкрикнул Волк и двинулся на нескладного молодого человека. – А мне не нравится ваш ответ! – ответил Эдмундс, удивив всех вокруг, а заодно и себя. – Зачем вы затребовали эти материалы? Волк схватил Эдмундса за горло и с силой ударил головой о стену совещательной комнаты. Матовое стекло пошло трещинами. – Эй! – закричал Симмонс. – Волк! – заорала Бакстер и бросилась их разнимать.