По его щеке покатилась слеза. Затем он медленно взял себя в руки, посмотрел детективу в глаза, опустил взгляд на мятую страницу в его руках, грустно улыбнулся и добавил: – Но знаете, оно того стоило. Наши дни Глава 28 Пятница, 11 июля 2014 года 7 часов 20 минут утра Бакстер подумала, что разобьет свою «Ауди», что было бы весьма прискорбно, ведь она всегда ездила очень аккуратно и по праву считала себя великолепным водителем. Ей не оставалось ничего другого, кроме как поставить машину на обочине проспекта, которая после установки на углу парковочного автомата каким-то непостижимым образом превратилась из усеянной камнями стройплощадки в действующую автостоянку. Она приехала подготовить Эшли к переезду в безопасное место, который наметили на следующий день. По приказу Ваниты их роль была проста – они с Эдмундсом увезут ее в неприметной машине и на окраине города передадут Симмонсу. После чего Эшли пересадят в другой автомобиль и отвезут на южное побережье, где ее будет ждать с катером бригада Службы защиты свидетелей. Как и раньше, о конечном пункте назначения им ничего не сообщалось. Бакстер двинулась по коридору второго этажа. Заслышав ее шаги, двое измученных недосыпом полицейских, сидевших у двери, встали. Эмили вытащила удостоверение личности и представилась. – Думаю, вам лучше пару минут подождать, – ухмыльнулась женщина-полицейский. Мужчина явно скучал. Бакстер проигнорировала ее совет и громко постучала в голубую дверь. – Мне некогда, – сказала она. Краешком глаза она заметила, что охранники раздраженно переглянулись. – Боюсь, они еще не встали. – Они? – переспросила Бакстер. В этот момент громко щелкнул дверной замок, створка распахнулась, и на пороге, застегивая пуговицы рубашки, возник Волк. Увидев Бакстер, он застыл как вкопанный и пробормотал: – Привет. Замешательство на лице Эмили сменилось болью и тут же уступило место злости. Не говоря ни слова, она сжала руку в кулак, отвела плечо и нанесла мощный свинг, подкрепив его весом всего своего тела. Его собственная школа, причем весьма неплохая. Удар пришелся под левый глаз и немало порадовал Эмили. Полицейские изумленно наблюдали за сценой, но ни один из них даже пальцем не пошевелил, чтобы вмешаться. Бакстер, подозревая, что сломала палец, затрясла рукой. Потом повернулась на каблуках и зашагала прочь. – Бакстер, подожди! – Волк выбежал за ней, помчался по улице и догнал только на парковке. – Ненавижу разыгрывать карту ходячего мертвеца, но через три дня меня могут убить. Ну пожалуйста. – Женщина неохотно остановилась, повернулась и нетерпеливо сложила на груди руки. – Мы с тобой не любовники и никогда ими не были, – начал Волк. Бакстер закатила глаза, повернулась и вновь зашагала к машине. – Наши отношения носят очень специфический характер, их нельзя определить, они каждого из нас бесят и доставляют множество проблем, но мы с тобой не спим и злиться на меня сейчас ты не имеешь права, – сказал он. – Ты неисправим: делаешь только то, что хочешь, да еще и пляшешь от радости. – И менять ничего не собираюсь, это моя позиция. Я для семьи не гожусь, спроси Андреа, она тебе расскажет. Бакстер пошла дальше, но Волк взял ее за руку. – Не прикасайся ко мне! – заорала она, вырвавшись. – Эмили… я хочу чтобы ты знала… – Билл отчаянно подыскивал слова, – что бы я ни делал… у меня и в мыслях не было тебя обидеть. – Слушай, Волк, а не пошел бы ты, – сказала она и двинулась обратно к дому Эшли. Детектив обиделся, но догонять ее не стал. – Бакстер! – закричал он ей вслед. – Не забудь о девятилетней малышке! Она даже не повернулась. – Если он не доберется до Эшли, то убьет ее! Бакстер свернула на проспект и исчезла из виду, не удостоив его даже взглядом. Поскольку накануне планерка сорвалась из-за неявки сотрудников, Ванита назначила обсуждение хода расследования на половину десятого утра. Когда Бакстер влетела в отдел, до назначенного часа оставалось каких-то две минуты. Из-за Волка ее неприятный разговор с Эшли значительно затянулся, а на обратном пути в Сити она застряла в пробке. Не успела она поставить сумку на сальное пятно на столе, оставшееся после ночного ужина ребят из ночной смены, как в отдел размашистым шагом вошел Эдмундс. Вид у него был усталый и, против обыкновения, неопрятный. – Боже праведный, – полыхнула злобой Бакстер, ставя сумку на пол, – да здесь скоро гадить начнут. – Мне надо с вами поговорить, – сразу перешел в наступление Эдмундс. – Не сейчас. Утро и без тебя выдалось дерьмовое. – Я кое-что нашел, но без вас мне не разобраться. Бакстер увидела, что на них из совещательной комнаты смотрит Ванита. – Ну что ж, сейчас мы все тебя с удовольствием послушаем. Пойдем. – Я не могу, сначала мне нужно поговорить с вами. – Господи боже мой, Эдмундс! – взорвалась Эмили. – Говорю же тебе – потом! Она вбежала в совещательную комнату и извинилась за опоздание. Сразу за ней вошел и Эдмундс. В глазах его плескалась тревога. Все уставились на доску, где красовался уже законченный и оттого еще более впечатляющий пазл. 1. (ГОЛОВА) Нагиб Халид, «Киллер-Крематор» 2. (ТУЛОВИЩЕ) – ? – Мадлен Эйерс, защищала его в ходе судебного процесса 3. (ЛЕВАЯ РУКА) – платиновое кольцо, юридическая фирма? – Майкл Гейб-Коллинз – почему? уговаривал ЭЛ 4. (ПРАВАЯ РУКА) – лакированный ноготь? – Мишель Гейли – (женщина-полицейский, осуществлявшая за Халидом надзор как за условно осужденным) 5. (ЛЕВАЯ НОГА) – ? Роналд Эверетт – присяжный – слил информацию журналистам 6. (ПРАВАЯ НОГА) – Детектив Бенджамин Чемберс – почему? A – Рэймонд Тернбл (Мэр) B – Виджей Рэна Халид (брат/бухгалтер) не был ни на одном судебном заседании – платил ЭЛ C – Джерред Гэрланд (журналист) купил информацию у РЭ D – Эндрю Форд (охранник/пьяница/заноза в заднице) – дежурный охранник у скамьи подсудимых E – Эшли Локлен (официантка) или (девятилетняя девочка) – лжесвидетельствовала F – Волк Открывая планерку, Ванита вкратце изложила план передачи Эшли Локлен Службе защиты свидетелей, реализацией которой предполагалось заняться после обеда. Когда Бакстер поинтересовалась, откуда взялись новые надписи на доске, Финли рассказал о своем разговоре с Самантой Бойд и о том, как Роланд Эверетт продал информацию Джерреду Гэрланду. Затем он протянул подборку статей, написанных в тот период журналистом, в каждой из них тот обрушивался с критикой то на Волка, то на столичную полицию, то на присяжного заседателя, якобы придерживавшегося неонацистских, антимусульманских взглядов. Эдмундс почти не слушал. Если не считать нескольких часов сна, которые организм силой вырвал у него в темном архиве, он уже четвертые сутки был на ногах и теперь столкнулся с побочными эффектами своей навязчивой идеи. Он не мог ни на чем сосредоточиться больше чем на несколько мгновений, без конца смотрел перед собой ничего не видящим взглядом и постоянно утрачивал чувство времени, теряя то пять минут там, то десять здесь. Левый глаз у него слегка подергивался, во рту образовались небольшие болезненные язвочки, что было верным признаком крайнего переутомления.