– Нет, – в один голос ответили мы, а я для наглядности еще и фыркнула. – Мы друзья детства. Вот встретились спустя пятнадцать лет. Я вчера приехала, а он позавчера. Короче, нас всех здесь собрал случай. – А что это за звук? – завертел головою Шуряйка, высматривая источник гула. Я тоже его услышала и выглянула в окно. – Наверное, колокол проверяют, там за магазином поворот, к холму, где часовня стоит. Ее еще не доделали. Можешь сходить, когда службы возобновят. Батюшка из соседней деревни ездит. – Я не то чтобы сильно верю в Бога, – насупился Шуряйка и полез за кошельком. – Он что, тебя обманул? – прыснула в кулачок Крыся и весело мне подмигнула. – Мы вчера вечером прогуливались до церкви, там никого не было, а потом батюшка ночью объявился, – решила я поддержать разговор. Кристина пожала плечами: – Да там пока внутренние работы вроде не доделаны. Расписывают стены. Но службу проводят иногда. Батюшку привозят на машине. Чего ему там ночью делать? Вы исповедоваться хотите? Если надо, могу у тетки спросить, она на службу ходит, расскажет, что и когда. Оказалось, что у Кристины как раз обед, и она вызвалась прогуляться вместе с нами по воздуху. Мы дошли до другого конца деревни, прошлись вдоль реки и даже решили на следующий день пойти искупаться, раз уже конец мая выдался таким жарким. Шуряйка малость прибалдел от монологов о котах и самогоне, а я наслаждалась красотами природы. Девчонкой Кристина оказалась бойкой и веселой, хотя и трепалась без меры. По дороге она стала называть меня Глашей с подачи Шуряйки, за что я мстительно пригрозила называть ее Крысей. Неожиданно она согласилась, но тут насупился Шуряйка: – А я вот не хочу, чтобы меня называли Шуряйкой. Я Александр. Прилипла ко мне эта дурацкая кличка… – И ничего не дурацкая, – с серьезным видом возразила Крыся, – имя должно говорить о человеке, а не врать о нем. Так что Шуряйка тебе в самый раз… – Ты на что это намекаешь? – Она имеет в виду, что ты простой и хороший человек. Шуряйка, одним словом, – встряла я, чтобы не развивать тему, но Шурик не Меня терзали смутные предчувствия, что эта парочка новоявленных друзей прибавит мне седых волос. Разошлись мы через час, весьма довольные друг другом: я была довольна, что отделалась от этой парочки, Кристина же заверила, что почуяла во мне родственную душу. Шуряйка вообще радовался непонятно чему, скорее всего, глуповатая улыбка была его врожденной особенностью. Как ни странно, она ему даже шла. По крайней мере, Крыся явно посматривала на него заинтересованно. Глава 8 На следующий день тетка потащила меня в соседнюю деревню, сообщив, что сегодня у них там проходит лекция местного краеведа Семена Егоровича. Собирались они клубе колхозника. К лекциям я была холодна, как и тетка, которая на самом деле хотела отвлечь меня от грустных мыслей, да заодно прошвырнуться по местному хозяйственному магазину. Я же подумала, что это хороший повод заскочить на почту, и согласилась. Пока я заводила машину, тетка кликнула через забор Шуряйку, рубившего дрова во дворе, и предложила ему прокатиться с нами. Тот, к моему удивлению, сразу же бросил топор и кинулся переодеваться. Как видно, тяга к знаниям была в нем сильна. Соседние Жуки были не в пример больше Бухалова: здесь был и клуб, и большой магазин, гордо именуемый универмагом, почта и даже кафе. Высадив тетку возле магазина, а упирающегося Шуряйку – возле клуба, я велела ему конспектировать, а сама направилась на почту. Чувствуя себя шпионкой, набрала номер школьной учительской и, изменив голос, позвала к телефону Людку. Через какое-то время, в продолжение которого в трубке безбожно трещало, я услышала приглушенный голос подружки: – Это ты? – Ага, – ответила я, удивляясь, как она меня вычислила. – Сейчас на городской номер звонит только робот, чтобы сообщить о неуплате по счету, да вот ты еще, – пояснила она, словно прочитав мои мысли. – Тут такое… Глашка, я тетке твоей не звонила, чтобы на след не навести. Мирона твоего того, уби… – Как того…. Что же получается… убили? – я пошатнулась, припав к стене. – Когда? – Да не спеши ты. То есть я чего хотела сказать: убить хотели, но не добили, прости господи. Совсем я путаюсь, спешу. Как бы в кабинет кто не зашел. Короче, по местным новостям вчера передали: все, кто что-то видел, сообщите, куда следует… Избили его, вот. Может, и убили бы, да кто-то спугнул убивцев этих, компания вроде какая-то шла. Нападавшие скрылись. Говорят, голову ему повредили. Ты не бойся, жить будет, если придет в себя, конечно… – А чего по телевизору… – Паспорта или каких других документов при нем не было, вот и опознают его. Кстати, дело было неподалеку от твоего дома, возле супермаркета «Ромашка». Я анонимно позвонила в больницу, сказали, вроде жить будет, а больше расспрашивать я не стала. Иначе как объясню свой интерес? Людка частила, а я со всей силы сжала виски: – Что же это получается, Людка? Может, случайность? Или из-за денег, что он кому-то задолжал, его чуть не убили? Это как-то слишком… – Слишком, не слишком. Ты сиди и не высовывайся. Ему не поможешь, а головы запросто лишишься. Я тоже решила не соваться: опознаю его, а потом ко мне придут с дубинками. И Сашка мой, сиделец, сказал – ведите себя тихо. Это бандитские разборки. Ты ему не жена, вас ничто не связывает, может и отстанут. Ему там видней. Ладно, тут директриса идет по коридору, ты не звони. Если что, я на теткин наберу, представлюсь Иннокентием. Людка отключилась, а я продолжала сидеть, сжимая трубку. То, что Мирона чуть не убили, произвело на меня впечатление. Желать ему добра у меня причин, конечно, не было, но то, что посреди бела дня человека вот так вот запросто могут отмутузить – тоже не вселяло оптимизма. Интересно, что за суммы он задолжал этим придуркам? – Думаю, Людка по обыкновению преувеличила: если бы его хотели убить, то убили бы. Наверное, он шел ко мне, пытался меня найти, чтобы забрать документы, – бормотала я себе под нос, пока на меня подозрительно не уставилась женщина-почтальон. Меня опять накрыло чувство вины за паспорт, который я зачем-то прихватила. Отдала бы ему паспорт тогда, может, он и уехал куда. Сама сказала бы головорезам, что связи с ним не поддерживаю – авось от меня бы и отстали. А паспорт, который они у меня обнаружили, вроде как прямое доказательство наших отношений. И совесть мучает, хоть Мирон и форменный гад. В клуб, заполненный почти до отказа, я пришла совсем без настроения, и плюхнулась на лавку рядом с Шуряйкой. Тот слушал лектора, крупного лысеющего дядечку в очках, приоткрыв рот. Я попала на окончание истории про панскую усадьбу, которую слышала уже не раз: – Сегодня деревня носит название Бухалово, а раньше называлась Брагидов или Бригидов. На красивой возвышенности стоял огромный панский дом. Сейчас, как вы знаете, там остались только развалины конюшни. Панская дочка – пани Бригида, часто любила посидеть на крыльце с газетой в руках. Утверждают, что держала она ее вверх ногами. Поговаривают, что Бригида была красивой, но довольной глупой, а грамоте была не обучена. Местные жители, чтобы подшутить над ней, проходя мимо, всегда кланялись и спрашивали: «Паненка, скажите, что интересного пишут в газете?». А она важно отвечала: «А пишут, что в этом году на Пасху Чистый четверг будет в Красную субботу…». Именно в ее честь и было названо поместье. При коммунистах, к сожалению, исконное название уничтожили, заменив на Бухалово, по фамилии командира отряда… – Про клады уже рассказал? – толкнула я в бок Шуряйку, намереваясь убраться отсюда восвояси. Тот кивнул и, перегнувшись ко мне, зашептал: – А клад-то точно был. Это всем известно. Видала, сколько народу явилось? Небось ждут, что им краевед наш что-то полезное расскажет. Мне дед рассказывал, что он мужик толковый, с образованием. Здесь агрономом работал, пока досрочную пенсию по зрению не получил. А лекции – это так, хобби. – Ага, и координаты даст, где копать, – хмыкнула я, поглядывая по сторонам. Золотая лихорадка буквально витала в воздухе. Местный алкаш Заяц что-то рассказывал такой же местной алкогольвице Зойке, отмеряя руками какие-то масштабы. Видимо, представляя размеры сундука. Лектор откашлялся и сделал паузу. Бабушки-старушки на передних рядах активно стали задавать вопросы. Молодежь от них не отставала. Последние, правда, не стесняясь, спрашивали, где искать клад, чем вызывали хихиканье лектора. Среди сидевших впереди я увидела Негра, про которого мне вещала тетка, и в очередной раз убедилась, как людская молва способна все исказить. Человек был просто очень загорелый, видимо, долго трудился строителем. Крыл крыши, к примеру. Даже немой, которого я помнила с детства, был тут же. Стоял, привалившись к стене, и кивал в такт словам краеведа о том, что клад до сих пор не был найден: по крайней мере, нигде не всплывал. – В коллекции пани Бригиды были старинные украшения, доставшиеся ей от бабки, сделанные местными мастерами пару столетий назад, – лектор перешел к демонстрации фотографий. – Эскизы сохранились в областном музее: жемчужные серьги невероятной красоты, подвеска с рубинами, кольцо в виде змеи с глазами из изумрудов. Все это представляло историческую ценность, даже большую, чем деньги в золоте, которые тоже бесследно исчезли. Никаких потомков у пана не осталось, так как погибла вся семья. Соответственно, где и что искать – знал только Господь Бог. А у него на все свои планы. После вопросов про клад все плавно перешли к теме праздников этого месяца, и краевед (подсевшая ко мне тетка прояснила, что он умеет заговаривать виноградную плесень и отпугивать тлю молитвами) стал рассказывать про то, чем славен в веках сегодняшний день: – Троян (Трибогов День) – праздник конца весны и начала лета, когда на смену младому Яриле-Весеню приходит Трисветлый Даждьбог. Святодень, посвященный победе Бога Трояна над Черным Змеем. По поверьям, Троян явился воплощением мощи Сварога, Перуна и Велеса, соединивших свои силы в борьбе со Змеем, порождением Чернобога, грозившим некогда уничтожить все живое. В этот день издревле поминали предков и творили обереги от бесчинств, творимых русалками и неприкаянными душами покойников, умерших «не своей», то есть неестественной смертью. В ночь на Трояна девицы и женщины «опахивали» деревню, дабы оберечься от злых сил. Согласно народным поверьям, этого дня, как огня, боится всякая нечисть, а перед самым Солнечным восходом на Духов день открывает Мать Сыра-Земля свои тайны, и потому знахари ходят в это время «наслушивать клады»… Заслышав слово клады, народ снова оживился, а я закатила глаза. Тетка же с Шуряйкой увлеклись, и я оставила их дослушивать, сама заспешив на воздух. В этот день слушать про клады больше не хотелось, да и свои мысли обдумать было не лишним. Но подумать мне не дали, сзади кто-то с разбегу стукнул меня кулаком в спину. Обернувшись, я смогла лицезреть радостно лыбящуюся Крысю, и в очередной раз подумала, что ростом она с сидячую собаку: – А ты что тут делаешь? – буркнула я, – от работы отлыниваешь? – Так все равно все на лекции, кто не на работе. В магазин не сунутся. Егорович так рассказывает интересно, я его лекции не пропускаю: когда волосы там постричь на растущую луну, или укроп как сеять по календарю садовода… – Тебя подвезти? – нахмурилась я, ожидая очередной поток информации. Тут из клуба повалил народ, и я стала высматривать тетку с Шуряйкой. – Это можно, – кивнула она и продолжила: – Сегодня гадать будем, приходи ко мне после семи, я как раз магазин закрою, ну и устроимся в саду. Я гадание одно знаю… – Стоп, – осадила я ее, открывая машину. Какое еще гадание? Во-первых, я в это не верю, а во-вторых… – Ты же слышала, Егорович сказал, сегодня день такой: Мать Сыра-Земля тайны открывает, девки на Руси в этот день обычно гадали. Кто в зеркале покажется, ну и все такое. Только веник возьми, домовых отгонять. И гребень свой, на волосок гадать будем. И парочку книг, классику желательно. По ним гадать хорошо. Загадываешь страницу, листаешь, находишь нужную строчку… И на реку можно сходить, венок пустить, куда уплывет… Если что, я могу у тебя на свадьбе подружкой быть, я не глазливая. – Крыся, ты, конечно, веселая, коммуникабельная и все такое, но я замуж не собираюсь. Да и знакомы мы с тобой без году день. А гадание – это вещь интимная, – решила я зайти с другой стороны, опасаясь лекции о пользе гадания для незамужних девиц. – Правильно Кристина говорит, – встряла тетка, усаживаясь на переднее сидение, – Сходите, развеетесь, чего дома сидеть. Вон Шурика возьмите, он вам подсобит. Мужчина, он всегда в хозяйстве пригодится. Шурик, как всегда, улыбался, видимо, не до конца отойдя от лекции про клады. Крыся радостно кивала головой, обретя союзника, а я, обреченно вздохнув, покатила в сторону Бухалово. Думы, терзавшие меня, были далеки от кладов, а витали где-то в районе магазина «Ромашка», возле которого Мирон чуть не принял мученическую смерть. Самое обидное, что только сейчас я поняла, что никаких чувств к Мирону не питаю. Кроме чувства сострадания, конечно. Неужели я так долго самообманывалась: права тетка, надо слушать свое сердце, оно не подведет. Следующий раз буду выбирать жениха осмотрительнее. Хотя до следующего раза еще дожить надо… Видимо, остаток дня лицо мое было мученически перекошено, как у Ивана Васильевича Бунши, что страдал зубами. Тетка, проходя мимо, каждый раз охала: – Ну и чего ты так убиваешься. На почту бегала? Небось, Мирону своему звонила? Лицо-то какое постное, аж сердце щемит. Был Мирон – и нет Мирона, ты себе еще сто таких найдешь. С твоей-то красотой! А то сходили бы к Кристине, погадали. Авось суженого нового тебе подыщет? Он тебя и до дому потом проводит. – Кто? – Суженый. Ну, в смысле, Шуряйка…, – тут тетка смешалась и поспешила в теплицу поливать свои помидоры. Какое-то время я поглазела в неизменно включенный телевизор, кусая костяшки пальцев и нервно постукивая ногой. Даже кот, которого я хотела погладить, сторонился меня, а вскоре и вовсе запросился на улицу. Я потопталась на пороге и решила, что все-таки прогуляюсь до Крыси. Все лучше, чем ловить на себе жалостливые взгляды тетки. Я схватила черную матерчатую сумку – чудо из местного универмага – покидала туда первые попавшиеся книги, смахнув их с полки комода, зачем-то захватила гребень и уже на полном серьезе собралась класть в сумку веник, но вовремя спохватилась и, плюнув, поставила веник в угол. А вот банку меда к чаю все же захватила. Тропиканка жила сразу за поворотом, через два двора от магазина. Ее домик, небольшой, выкрашенный в алый цвет, всегда казался мне очень уютным. Палисадник с сиренью, лавочка у ворот – кажется, за годы ничего особенно не изменилось. Хотя при свете дня было бы видно, что домику не помешает покраска. В окнах горел свет, но калитка была закрыта. Я уж было подумала повернуть назад, но тут вдалеке показалась компания подвыпившей молодежи, что было слышно по крикам и песнопению. Я поспешила постучать в ворота, чтобы не встречаться с коренными жителями. В окне показалась физиономия Крыси, а уже через минуту из дома выскочила она сама, радостно махая мне руками: – Ну, наконец-то, а я уже волноваться начала, что ты не придешь. Самой гадать боязно, а тетушка говорит, что я дурко.