Поэтому уже через несколько минут отряд Свенельда выдвинулся обратно в город, тем более, что снежная буря начала стихать. Варди дал знак своим спутникам и прижался к стене старого склада, остальные тоже застыли на месте. В считанных метрах от них шли люди, причём люди довольно грязные, одетые в лохмотья, вооружённые — и нагруженные мешками с награбленным добром. Отребье Инга Трёхпалого, не иначе! — Что такое? — нахмурился, шёпотом произнеся, Свенельд. Будто бы отвечая на вопрос светловолосого викинга, из-за угла появилась дюжина негодяев, вне всяких сомнений, проходимцы и разбойники. С сальными волосами и бородами, грязные, одетые в шерстяные накидки и старые, ржавые кольчуги, они внешне сильно отличались от защитников Эгерсунна или же армии ярла Сигурда. Возникший перед Свеном тощий, похожий на жердь беззубый наёмник держал в руках копьё с обломанным древком; соседствующие с ним негодяи были вооружены старыми мечами в рыжих пятнах, топорами и дубинами. Позади мужчин согнулась, дрожа то ли от страха, то ли от холода, высокая девушка в простом платье, полностью закутанная в длинную шаль и такую же шубу, чьё лицо и руки скрывала одежда. Худощавый наёмник ухмыльнулся и присвистнул, и его спутники тотчас же побросали добычу, зато за оружие схватились крепче прежнего. — Отребье Инга... — прошептал Йохан и достал из ножен меч. — Да ты ясновидец, ни дать ни взять, — процедил сквозь зубы Свенельд, также приготовившийся к бою. — Дорогие у вас мечи, саксонские, — прищурился лидер наёмников и размял плечи. — Не желаете нам подарить, м? Ещё один проходимец игриво постучал дубиной по своей ладони, давая понять, что не прочь пустить её в дело. Несмотря на менее добротную броню и оружие, наёмники были опасными соперниками: вместо кольчуги и острого меча им уверенность придавали ощущение безнаказанности и желание не только сохранить награбленную добычу, но и преумножить её. Помимо этого, была захваченная мерзавцами женщина, которую во что бы то ни стало нужно было уберечь. Напряжение в воздухе достигло апогея, и негодяй с копьём наперевес бросился вперёд. Свенельд отпрыгнул в сторону — этого было достаточно для того, чтобы тощий как жердь противник потерял равновесие — и брат ярла тотчас же накинулся на него. Одной рукой он вцепился в сломанное пополам древко, кулаком второй встретился с лицом преступника. Похожий на картофелину нос наёмника хрустнул и сломался, мужчина издал полный боли вопль и зашатался на месте. Свен, воспользовавшись моментом, выхватил копьё и швырнул его в сторону, а затем сразил врага мечом — блеснувший серебром клинок пронзил шею "солдата удачи" и оросил снег алыми брызгами крови. Тем временем Йохан ощутил за своей спиной чьё-то неровное дыхание и перекувыркнулся вперёд, и вовремя. В локте от него со свистом пролетела тяжёлая дубина и оставила на деревяннной стене глубокую трещину. — Ясновидец, как видишь, — рассмеялся сын Варди, обращаясь к Свенельду. — Или ты поспоришь со мной? — Только после того... — бросил ему вслед светловолосый, отбиваясь сразу от двоих наёмников, — После того, как разберусь с этими отбросами! Сволочь с дубиной фыркнула и снова занесла над головой тяжёлое оружие, но применить его не успела: Йохан рысью прыгнул на него сверху и сбил с ног. Всем своим телом разбойник рухнул на землю с глухим звуком и захрипел: его живот проколол, проходя насквозь через спину и впечатывая в сугроб, тот самый приглянувшийся теперь уже мертвецу меч из саксонской стали. Одним соратником хороших парней, к сожалению, тоже стало меньше: шею хирдаманну свернул приземистый, похожий на росомаху представитель отребья. Оплакивать товарища времени не было — нужно было действовать. Старый Варди, вооружившись дротиком, взеревел от ярости и метнулся к сопернику. Мразь Инга Трёхпалого отскочила вбок, но недостаточно далеко, чтобы спастись: остриё сулицы (2) прокололо его предплечье и заставило завопить от боли. Тут же корабел пнул раненого супостата в живот, и приспешник бастарда повалился на дорогу. Вытащить из плоти дротик, даже с удвоенной силой ухватившись за древко, не получилось — металл слишком глубоко засел в кости, поэтому плотник просто сел сверху на его грудь, намотал длинные волосы воина на левый кулак, а правой стал дубасить по лицу с каким-то звериным ожесточением. Когда физиономия мародёра превратилась в багровое неразлечимое пятно, Варди резко впечатал её в угол стены и размозжил, лишив мерзавца жизни и отомстив за соратника. Несмотря на опыт и недюжинную силу, годы брали над верным другом правительницы Гуды своё. В голове строителя флота Ругаланна стучала кровь, воздуха не хватало, а сердце в груди предательски кололо, словно туда разом вонзилась сотня мельчайших, острейших швейных иголок, с которыми так искусно обращалась Ингеборга. Находясь словно вне происходящей вокруг битвы, Варди жадно сделал глоток воздуха, и в ту же самую секунду в метре от него на землю плюхнулось тело содрогающегося в агонии очередного наёмника, из спины которого свой меч достал Йохан. — Отец! — склонился он над стариком, но тот не обращал на него никакого внимания и не реагировал на слова, будто бы оцепенев. — Отец! Совсем ещё щенок из шайки наёмников схватил за рукав дрожащую в своих мешковатых одеждах женщину, и Свенельд, разобравшись со своими противниками, кинулся в его сторону. — Не трогай её, поганец! Свен протаранил его плечом и оттолкнул в сторону от невинной. Юноша замахнулся было своим кинжалом, но намного более закалённый в таких делах брат ярла выхватил его и резким движением всадил под нижнюю челюсть. От подобной нагрузки нож сломался: его рукоять обломилась и упала к ногам светловолосого викинга, металлическое же лезвие застряло в подбородке противника, из зияющей дыры в горле которого хлестала киноварного цвета кровь. Блондин швырнул хрипящего юнца в сторону и на мгновение зажмурился. Сердцебиение отдавалось промеж висков гулким стуком, руки дрожали, а желудок, казалось, вот-вот вывернется наизнанку и извергнет наружу всё своё содержимое. — Вы в порядке? — отдышавшись, спросил он у закутанной во множество слоёв одежды женщины и протянул ей свою ладонь. — Не бойтесь, я не причиню Вам вреда. Незнакомка в ужасе отшатнулась назад, а схвативший вместо руки край рукава Свенельд случайно оторвал ткань, и взгляду его предстала длань заложницы шайки мерзавцев. Мертвенно-палевая, с пожелтевшими ногтями... и сросшимися попарно указательным и средним, безымянным пальцем и мизинцем в трёхпалую лапу! — Инг... — шокированно промолвил Свен, не веря своим глазам. — Переоделся в женское, чтобы ускользнуть из города... Да ты... и не мужчина вовсе после всего, что сделал! Да что там мужчина — не человек! — Я, по крайней мере, жив, чего не могу сказать о вас, — сбросил с себя шаль бастард и язвительно улыбнулся: его пособники расправились с остальными членами отряда викингов, и теперь наёмники по двое держали в своей крепкой хватке Варди и Йохана, грозя им своими ржавыми мечами и топорами. — С минуты на минуту вы все присоединитесь к этой змее Гуде и отправитесь в мир иной. Твои последние слова? * * * * * ᛗ ("манназ") — руна, обозначающая "мужчина, человек". Символ ассоциируется с человеческим родом, общественным порядком, единством жизни и смерти; в перевёрнутом виде — знак слепоты, обмана, угрозы. 1) Халоги, Логи (др.-сканд. Logi) — в скандинавской мифологии великан, персонификация огня, "Высокое Пламя". 2) Сулица — разновидность метательного оружия. Представляет собой дротик, метательное копьё, имеющее железный наконечник длиной 15-20 см и древко длиной 1,2-1,5 м. Активно использовалось в Восточной и Северной Европе в IX-XIII веках как боевое и охотничье оружие. Глава XIV: Мёртвое Солнце ᛊ ГЛАВА XIV: МЁРТВОЕ СОЛНЦЕ ᛊ ᛊ sæmannum simble biþ on hihte, þonne híe hine fériaþ ofer fisces bæþ, oþ híe brimhengest bringeþ tó lande. Солнце морякам всегда в радость, когда они идут над купальней рыб, пока морского скакуна к земле не приведут. Свенельд будто оцепенел, а дыхание младшего брата ярла спёрло от противного, проникающего в разум гнилыми щупальцами ощущения поражения. Сколько бы они не старались, как бы не стремились сделать всё для спасения города, на какие меры бы не шли — проклятый Инг Трёхпалый всё равно был на шаг впереди. Может быть, стоило наконец-то признать, что махать направо и налево мечом и быть настоящим военачальником — в чём-то жестоким, беспринципным, лишённым любых привязанностей и поэтому слабостей — у него никогда, в отличие от Сигурда, никогда не выйдет? И даже сейчас, в водянистых голубых глазах бастарда, он видел прежде всего не себя настоящего, а того, кто не сумел уберечь жизни преданных ему воинов и соратников. С каждой минутой число их сокращалось, и теперь настал черёд Варди с Йоханом. — Отпусти их, эти двое ничего тебе не сделали, — опустил голову Свенельд и обречённо вздохнул. — Йохан — опытный воин, а таланты Варди понадобятся для восстановления города и флота. Возьми лучше мою жизнь, после Гуды и брата я для тебя как огонёк для мотылька в ночи. — А с чего ты решил, что я собрался восстанавливать Эгерсунн, м? — пусть в женском наряде Инг выглядел нелепо, сейчас это одеяние делало улыбку бастарда в разы более зловещей. Словно перед викингом предстало воплощение изменчивого бога Локи в человеческом теле, такое же коварное, хитрое, не приемлющее каких-либо традиций и норм — и стремящееся их попрать. Свен едва не выронил меч из рук — о таком исходе он никогда не задумывался. — Но... — Но? — облизнулся, передразнивая собеседника и паясничая, обладатель уродливых пальцев. — Ты покусился на жизни моего брата и своей мачехи... Весь Ругаланн теперь может оказаться в твоих... — блондин от стука крови в висках и брошенного на мерзкие кисти мерзавца взгляда чудом сдержал рвотный позыв. — ...в твоих руках. Разве не власти ты желал? — Власти?! — незаконорождённый сын мужа Гуды расхохотался — заливисто, громко и совершенно искренне — а затем одним прыжком оказался в непосредственной близости от Свенельда и провёл по его щекам шершавыми сросшимися пальцами. — О, глупец! Власть — это то, чего я никогда не добьюсь благодаря своему недугу и воле богов, наделивших меня подобным уродством. Даже если я вырежу всех недовольных как телят, даже если сверну шеи шепчущимся обо мне по тёмным углам крысам — разве стану я тем, кого они примут? Власть, Свенельд, это порядок и гармония. Одной рукой Инг схватил собеседника за голову и притянул её ко второй, остановившейся в считанных сантиметрах от глаз хордаланнца. — Ты видишь в этих культях, в этих клешнях порядок?! — перешёл на какой-то истерический визг заведённый главарь наёмников. — Отвечай! Видишь?! — Нет, — сглотнул мужчина. — Это Гуда была красива и посему казалась всем мудрой и доброй. Это вы с братом сложены как асы (1) и поэтому притягиваете к себе восхищённые взгляды и храбрых воинов, и красивых женщин... и даже симпатичных женоподобных воинов. Вы и есть порядок. Я же — полная его противоположность! — Дерьмо ты, поэтому если кого-то и привлечёшь, то мух! — выкрикнул, попытавшись вырваться из хватки нанятых Ингом голодранцев Йохан, но тут же получил от одного из них в живот и согнулся от боли в три погибели. — Чтобы сожрали они с личинками твоё гнилое тело! — Я не с тобой веду сейчас беседу, разве не учил тебя отец, что перебивать других — неприлично? — хорьком Трёхпалый снова прыгнул в сторону, и на сей раз наотмашь ударил по щеке Варди, от звона в ушах старик чуть не потерял равновесие. — Плохое воспитание, очень плохое! Твою мамашу я бы тоже наградил взбучкой, но мы перевернули весь город и следа не нашли от старухи Ингеборги! — Так ты закончил свою речь? — вскинул бровь Свенельд, у которого уже чесались кулаки — те самые, которым он не мог дать волю из-за опасного положения товарищей. — Или есть, что ещё сказать? — А, прости. Так о чём я? Порядок и я — вещи такие же разные, как твой братец и быть живым. Поэтому этот гадкий городишко, что отвергал меня, издевался надо мной, тыкал в меня своими пальцами из-за пальцев моих — будет уничтожен так же, как когда-то мои надежды на светлое будущее. — И из-за твоей обиды пострадают невинные люди? Женщины, дети, старики, что лишатся своих домов и потеряют родных?! — Эти женщины, дети и старики плевали в такого же безвинного мальчишку, который отличался-то от них лишь странными руками. В мальчишку, в котором, между прочим, течёт благородная кровь... Мир несправедлив, Свенельд. И сейчас ты своими глазами убедишься в этом ещё раз, — Инг Трёхпалый бросил короткий взгляд на своих приспешников и мотнул головой. — Избавьтесь от старика и его отпрыска.