Как это решит? Хочет сделать меня своей временной девушкой? Разбить мое сердце еще сильнее? Я этого не переживу. Что от меня останется? И я почти не ревную… только… немного… злюсь… Смотрю на него во все глаза и не верю, что для него все так просто. Ни извинений, ни сожалений, ни признания в симпатии. Да в конце концов, он вообще занятой парень! От этой мысли я неприятно поеживаюсь. И он так спокойно заявляет мне, что все отлично, будем вместе. По-видимому, в его планах, долго и счастливо. Ну, то есть как долго и счастливо – пока его свадьба с Любой не разлучит наш «идеальный» союз. Или… пока ему не надоест. Тогда Его Величество выбросить меня за ненадобностью. – Я не буду твоей. – Будешь. – Нет. – Да. – Ха-ха-ха, - выкрикиваю ему прямо в лицо. – Хочешь поспорим? И вновь он коротко смеется, будто я несусветную чушь сказала. Но смотрит на меня с интересом, словно ему нравится этот вызов. – Очень смешно, Варь. Только ты же понимаешь, что проиграешь? Мне вот совсем не смешно, я в полном раздрае от всего услышанного, в сильнейшем шоке от всего происходящего. Неужели он не понимает, что так нельзя? – Хмм… – делаю выражение лица очень задумчивым, не смотря на срывающиеся слезы. – Как оригинально. Эта твоя бесконечная самоуверенность. Где-то я уже это видела… и слышала… – Но в итоге, к чему привела моя самоуверенность? Я и правда победил. Потому что… для меня нет ничего недосягаемого. Он сжимает мои плечи сильнее, языком проводит по своей губе. И на мои губы взгляд свой потемневший опускает. Нет, я не позволю ему поцеловать себя. Больше никогда. Это все обман, это все неправда, ему совершенно нельзя доверять. Я не должна терять голову, не должна терять рассудок. Я уже никогда не смогу ему довериться. Никогда. – Так что, за сколько на этот раз? Неделя? Месяц? Год? – не унимаюсь. – Прикалываешься? Да я снова за пару дней управлюсь, – дерзко насмехается Антон. – Если ты так хочешь еще раз увидеть, могу и за пару часов… – Придурок! – остервенело отталкиваю его от себя. – Умоляю, не подходи ко мне больше. Не приближайся! Видеть тебя тошно! – Ой, только не надо этого дешевого спектакля, Варь, – взрывается он, раздраженно взмахнув руками. – Заканчивай свои бессмысленные обиды. Сама же потом жалеть будешь. – А тебе будет все равно, да? – Конечно, я же не влюбляюсь за несколько дней! Это было бы нелепо и глупо. Я вообще, в принципе, не верю в любовь. Вот он и признался. Я ему совершенно безразлична… – Ну… – сжимаю края его куртки, запахиваю сильнее на груди, полностью погружаясь в его аромат, губу закусываю до крови, ощущая примесь соли горячих слез. – Если ты не влюблен, тогда зачем тебе быть со мной? – Разве, ты еще не поняла? Я же объяснил. Мне очень интересно наблюдать за тобой. За твоими реакциями. Ты очень забавная. – Ммм… – горько насмехаюсь. – И как долго ты собираешься быть рядом со мной? – Пока не наскучит… Глава 36 «Пока не наскучит» Как он мог такое сказать? Я весь день после этого ходила вся не своя, с горем пополам высидела уроки, совершенно не улавливая сути происходящего. Целый день не ела, и не смогла сделать домашнее задание. Следующие дни недели – как в тумане. Потерянная. Выходные провалялась, понедельник еще перетерпела, до отъезда папы по работе. А после – три дня прогуливала школу. Да, да, вы не ослышались… Кошмар! Не сделать домашнее задание, прогулять… С полной уверенностью могу сказать: в моей жизни такого еще не было. Никогда. Не знаю, что со мной такое, но я забыла все свое самовнушение об учебе, и просто пустила на самотек. Для меня это так необычно, странно, и… Так нельзя. Но я не могу больше видеть эти косые взгляды и перешептывания. Да, Антон разрулил все с этим глупым чатом, да, они не унижают и не кидают оскорбления мне в лицо. Но, несмотря на наставление Антона, кто-то рискнул пойти ему наперекор, вывесил мое фото в холле школы, на котором я с аллергической сыпью, намазанная тонной косметики, бегу о коридору. А еще на дверце школьного шкафчика оставили надпись: Уродина. Очень свежо и лаконично. А главное – ново. Но такие подлянки и смех за спиной – еще больше давит. Пока что меня, как ни странно, не хватились. Классная наведывалась ко мне на первый день прогула. Я ожидала этого еще тогда, после всего случившегося и распространения тех слухов, и случая в столовой. Она долго стучала в дверь, перед тем как я ей открыла, стыдливо опустив глаза. – Варь, я дозвониться ни тебе, ни твоему отцу не смогла. Волнуюсь за тебя. А я ей ответила, что я собираю вещи, мне срочно нужно уехать в деревню, помочь бабушке по хозяйству. И что обязательно вернусь и все выучу. Но у меня нет ни бабушек, ни дедушек, все умерли еще до моего рождения. Я у родителей поздний ребенок. И я впервые вру учителю. Уверена, она об этом знает, но вместо того, чтобы подловить меня на вранье, заверила, что я могу не волноваться, мне дадут закрыть все пропуски. – С коллегами мы уже договорились. Только давай не больше недели, Варь. И еще… Я хочу тебе сказать: все забудется, поверь. – Спасибо, до свидания, – пробурчала я, выдавив из себя невеселую улыбку. Угу. Они всех прогульщиков так защищают? Конечно– нет. Это жалость, и больше ничего. Просто слухи их ушей тоже коснулись. Несомненно, они прекрасно понимают, что вместо помощи бабушке я заперлась и сижу безвылазно дома. «Обидели такую хорошую девочку» бросила она сочувственно, покидая дом. Но папе они не донесли, он до сих пор не в курсе, свято верит, что я учусь. И мне очень стыдно перед ним, пока он в небольшой командировке, я затравлено отлеживаю бока. В свое оправдание хочу сказать: я себя неважно чувствую. То живот прихватит, то температура поднимется. Не сильная – терпимо. На нервах все это. А врачей я с детства не переношу, сама вылечусь. Завтра точно возьму себя в руки и вернусь на учебу. Полночь. Дождь тарабанит все сильнее, стучит по стеклу, и это мой любимый звук на свете, если бы, не одно но... Вместе с дождем лютый ветер завывает, качая деревья, и ветви яблони, с шумом и треском периодически царапают стекло и раму окна. Бззззс… сссс…сссс… Из-за всего этого уснуть не получается, уже несколько часов, верчусь с одного бока на другой. В этом шуме ничего другого не слышно, все тонет. Самое время хорошенько порыдать, забившись лицом в подушку, но я, не сдержав своего обещания держать лицо, уже выплакала все слезы, в тот день на поле, глядя в его ледяные глаза. А потом, как-то уже не плакалось. Еще раз повторюсь: раньше со мной такого не случалось. Я никогда не влюблялась, у меня нет абсолютно никакого опыта в этом плане. А мой первый опыт влюбленности потерпел разрушительное фиаско. И этот бессовестный чурбан, не знающий жалости, даже не смягчил удар для меня, задавил своей твердолобой честностью. Он - самая настоящая ледяная глыба. Злой, бесчувственный… вообщем – плохой парень. Всю неделю после того разговора я его старательно избегала. На звонки и сообщения – игнор. Окно на защелку теперь закрываю всегда, а то мало ли… А когда он меня в коридоре школы подловил, и нагло ухмыльнувшись, поцеловать пытался – пощечину влепила. Он, конечно от такого действия обалдел, а я, пока он обалдевал, быстренько смылась. Считаю, что правильно сделала. Так ему и надо. Кутаюсь посильнее в одеяло, дрожа от дикого холода, накидываю почти на голову, и лишь, когда телефон озаряет свет входящего беззвучного сообщения, я вынырнув, протягиваю руку к тумбочке. Антон: «Я знаю, что ты не спишь» Естественно, не отвечаю, как и во все предыдущие дни. Кладу телефон на подушку и продолжаю терзаться мыслями. Я для себя все решила, буду избегать этого человека всеми способами. Осталось не так уж и много – подготовка к экзаменам скоро завершится, затем – сами экзамены, несколько дней тревожного ожидания, после чего – выпускной балл, вручение аттестатов и, вуаля! Новая жизнь, к которой я уже подготовлена. Поступление в престижный университет (надеюсь), практика заграницей (это уже давно не мечта, а цель), новые люди, возможно – друзья. Уточняю – настоящие друзья. Бзсссс…. Противный звук от которого я содрогаюсь и панически морщусь. У меня такая реакция от старого скребущего мела по доске, словно по нервам острым ногтем ведут. Я безмерно счастлива, что в этой школе современные доски и маркеры. А еще такой звук от скрежета ножа по наждачной бумаге. Откуда слышала? Помню, в шестом классе забежала к мальчишкам на урок труда, учитель попросил журнал занести, а они там наждачку пилят… мне так нехорошо стало, позвоночник аж в струну вытянулся, я журнал на стол кинула и пулей вылетела из класса. Бсссс… Ах, как бы мне хотелось прямо сейчас вырубить эту чертову яблоню! Взять бензопилу, надеть защитные очки и словно чудо-женщина выйти на поле боя. Если так подумать, от этого проклятого дерева одни проблемы. Ну сами посудите, не будь этой яблони, пришла бы Любе в голову идея отправить меня на это великое вторжение в дом Антона? А не залезь я к нему в дом, не было бы всего остального. Антон и Макс не увидели бы меня, и не решили спорить. А если бы и пришла ей эта затея, каким бы образом я это сделала? Лестницу ставить – слишком палевно. Через дверь? Но это уже не вторжение, а вежливое наведывание в гости. Но знакомиться с пустыми руками – плохой тон. Нужно собирать гостинцы. В магазин идти? Слишком просто для этого избалованного болвана. Ему же подавай все в лучшем виде. А я бы и сделала в лучшем виде – испекла бы ему свой фирменный каменистый кекс с изюмом. Почему каменистый? Да потому что из меня пекарь такой же, как и лесоруб. Все попытки что-либо испечь заканчиваются эпичным провалом. Но мамин фирменный кекс я все же периодически готовлю. Сохранила ее тетрадь с рецептами. Часто любуюсь красивыми завитками ее ровного почерка, а также вклеинными в страницы фотографиями различных блюд, вырезанных из старых журналов. А еще я могу вдыхать запах и растворяться в воспоминаниях, потому что, когда она готовила, всегда клала раскрытую тетрадь с рецептом рядом, и бумага со временем впитала ароматы. Бзззз….ссссс…сссс… Хммм… Поворачиваюсь на другой бок. Так о чем я? Каменистый кекс. Да. Я не смогла освоить ее технику, не смотря на оставленную рецептуру. Но я пеку его, потому что дом наполняется знакомым праздничным ароматом, от которого настроение взлетает до небес, как у меня, так и у папы.