— Сейчас мы в опасном районе. Приближается шторм. Пока забьём трюмы до отказа, пройдёт не один час. Перегруженные шхуны потеряют скорость. И первая же волна выбросит нас на рифы. — Струсил? — выплюнул Йола. — Так и скажи, что струсил. Мы поймём. — Думаешь, я боюсь смерти? Посмотри на меня, старик! Я боюсь смерти? — Иштар оттолкнул Йола. — Погибнут все или выживут четыреста человек. Это твои люди, старик, — тебе решать. Йола кивнул морякам: — Лодки на воду! Через два часа потяжелевшие шхуны продолжили путь. Ближе к вечеру ветер утих, паруса безвольно повисли. Моряки без передышки поворачивали их, пытаясь поймать хотя бы малейшее движение воздуха. Все понимали, что утекает бесценное время. Иштар надел куртку, прошёл на нос судна. Заложив руки за спину, устремил взгляд на невидимый горизонт. — Затишье перед бурей? — прозвучал рядом голос Малики. — Женщина! Твоё место в трюме. — Хватит, Иштар! Надоело! Он передёрнул плечами. Малика облокотилась на планширь, посмотрела вниз: — Под нами рифы? — Да. — До Ветонского кряжа ещё далеко? — Море искажает понятия расстояния и времени. В море всё по-другому. — Понимаю. — Не понимаешь. — Тебе не нравится, когда женщина задаёт вопросы? — Мне нравится, когда она молчит. — Я никогда не была в море, — тихо проговорила Малика. — Я даже ни разу в нём не купалась. Скажу больше: я не ходила по песку. Смотрела на море с обрыва и мечтала, что когда-нибудь взойду на корабль и он унесёт меня далеко-далеко. А теперь мне страшно, Иштар. Вокруг тишина, а мне страшно как никогда. При мысли о шторме у меня трясутся поджилки. Иштар повернулся к ней лицом: — Чего ты боишься? — Боюсь умереть последней. Боюсь увидеть смерть других людей. А в трюме все говорят, что с нами ничего плохого не произойдёт. Иштар отвернулся. Ориенты неисправимы… — Все говорят, что нет моряков лучше, чем ракшады, — произнесла Малика. — Тебе принести что-нибудь поесть? — Я не голоден. — Может, воды? — Нет. — Увидимся, Иштар — сказала Малика и побрела по заснеженной палубе. Проводив её взглядом, он прошёл на корму: — Шхуна-2! — Чего? — откликнулись из непроницаемой белой поволоки. — Слушай мою команду! Лодки закрепить по-походному. — Это как? Иштар выругался под нос: — Опускайте штормтрап. Я иду к вам. — Подозвал Йола и моряков. — После шторма будете делать всё, что хотите. Я вам слова не скажу. А сейчас слушайте мои команды. Проверить наличие крюков. На палубе основать штормовые леера. — Что сделать на палубе? С трудом сохраняя спокойствие, Иштар ответил: — Натяните тросы или канаты, за которые будут держаться люди во время шторма. Йола, подбери десять человек. Старики, женщины — не важно. Главное, чтобы у них были сильные руки и громкие голоса. В трюме есть переборки? — Одна. — А сети есть? — Есть. Куда же мы без них? — Обмотайте ими коробки, ящики, все опасные предметы и зафиксируйте в малом отсеке. Если остались мешки с вещами — высыпайте всё на пол. И быстро! У нас мало времени. Лодку на воду! Посетив ведомую шхуну, Иштар вернулся на головное судно. Закрепил обе лодки по-походному — в случае необходимости стоит лишь отдать стопора, и шлюпки легко вывалятся за борт. Проверил, как сигнальщики завернули в куски брезента запасные факелы. Из трюма вышли женщины и старики, закутанные в одеяла. Иштар расставил их от носа до кормы вдоль леера. Людям предстояло выкрикивать по цепочке команды ракшада и передавать на вторую шхуну. Нескончаемо валил снег, воздух стремительно темнел. Иштар смотрел на поникшие паруса и молил Всевышнего подарить боковой ветер. При попутном ветре судно с косыми парусами станет прытким, бойким, будет рыскать как гончая. Потребуются немалые усилия, чтобы удержать его между рифами. Всевышний услышал. Ткань гулко хлопнула. — Всем занять свои места! — крикнул Иштар. Команду повторили разные голоса, и она полетела над морем. Иштар сбросил куртку и направился на нос судна. Соскользнул по якорь-цепи к зыбкой воде, раскинул руки: — Держать полные паруса! Право руля! Ветер пытался сорвать его с железной опоры, снег залеплял глаза, волны накрывали с головой. Иштар вскарабкивался чуть выше и вновь слушал море. Он впервые управлял такой древней посудиной. В Ракшаде, если парусник не имел двигателя, он обязательно был оснащён паровой рулевой машиной. А здесь не было даже подручных механизмов, только штурвал и примитивные шлюпбалки для спуска лодок. После полуночи Иштар поднялся на палубу. Море штормило, но пока не вызывало тревоги. Опасный участок с подводными скалами остался позади. Шхуны летели над впадиной. — Шхуна-1! Убавить парусов. Без моей команды курс не менять, — крикнул Иштар. — Шхуна-2! Право руля! Сигнальщики на левый борт. Перекрикивая шум ветра и моря, ориенты повторяли приказы. Иштар разглядел сбоку размытый свет двух факелов — второе судно теперь шло справа по борту : — Шхуна-2! Выровнять курс. Строй фронта. Убавить парусов. Шхуна-1! Сигнальщики на правый борт. Оба рулевые теперь видели огни на соседней шхуне. — Всем! — крикнул Иштар. — Убрать верхние паруса. Вытравить якорь-цепь. Малика накинула ему на плечи куртку, натянула на голову капюшон. Принесла кружку горячего чая. Шхуна поднялась на гребень волны и резко упала в ложбину. Иштар успел схватить Малику и вдавить её в фальшборт. — Не обжёгся? — спросила она. — Твоё место… — начал Иштар. — В трюме, — закончила фразу Малика. — Я знаю. Ты не обжёгся? Он посмотрел в кружку: — Я даже не пролил. — Может, отпустишь меня? Мне что-то давит в спину. — Я за тобой нырять не буду. — Я держусь. Иштар сделал шаг в сторону. — Мы на месте? — спросил рулевой. — Почти. Хватаясь за протянутый через всю палубу трос, к ним приблизился Йола: