— Вот еще чего! Я с вами! — снова заупрямилась принцесса. — Выше Высочество, не стыдно убираться, стыдно жить в грязи. Я и все замковые слуги поможем вам. К вечеру Охотничий домик засияет, как стеклышко! — с небывалым вдохновением воскликнул управляющий и начал доставать из сундука все новые щетки и мочалки, в спешке отдавая их паучихе. Видимо растерявшись, Жрыха отрастила себе разом восемь рук, взяв в каждую из них по одному уборочному предмету. Увидев такое, управляющий грохнулся в обморок. — Я тоже не скоро смогу забыть такое. Восемь глаз — куда не шло, но восемь рук, да еще и мохнатых, — удивленно сказал Охнэр. — Придется изрядно напиться, хотя… и так сойдет, Жрыха. Если уберешь комнату, притащу тебе огромного кабана. Живого. Съешь в одиночестве. Даже со мной не поделишься. И с Хнэром. Паучиха снова бросила влюбленный взгляд на сварта и послушно принялась за уборку — швырнула на пол инвентарь и выпустила из кончиков пальцев липкие белые нити, забросав ими все углы комнаты, а затем принялась скатывать их в огромные пылевые коконы и грязевые шары. — Выглядит жутко, — поделилась своими чувствами принцесса, — но очень весело! Жрыха, а ты можешь потом сплести какие-нибудь красивые гобелены, чтобы украсить зал? Паучиха снова умильно посмотрела на Охотника, который устало произнес. — Хорошо. Два кабана. *** Библиотека выглядела еще хуже, чем комнаты для гостей. Охотнику казалось, что он попал в настоящий кошмар благородного дворянина — настолько все вокруг было старым и уродливым, но сварту такая обстановка была по душе, ведь напоминала бардак, царивший в его хижине на границе Морхейма. — Надо найти записи о связи лорда Мориона и Морханы. Не просто так он ее ищет, после того, как разнеслась весть, что Королева Проклятых воскресла. Хнэр, ты слышишь меня? — спросил сварт у скорпикора, застывшего напротив стенда с прогнившими насквозь книгами, в которые методично тыкал тонкой иглой, в которую превратил кисть своей правой руки. — Понял. Ты занят. Читаешь, значит, — с ухмылкой продолжил говорить Охнэр, развалившись в покосившемся кресле с каким-то заплесневелым фолиантом. — В этой библиотеке точно хранится что-то важное, темное и скандальное. Обычно сиды трясутся над книгами, как девица над своей честью. Эти тома не просто так здесь гниют. Их хотят уничтожить, но не могут сжечь, чтобы не вызвать лишние вопросы. Хитро, правда? Скорпикор истыкал книги первого книжного шкафа и принялся изучать второй, не обращая внимания на Охотника. Всего в библиотеке было восемь книжных шкафов, которые со дня на день должны были превратиться в прах. — Знаешь, ты неплохой малый, но очень молчаливый и замкнутый. Ты, правда, только одно слово знаешь? — не переставал доставать скорпикора Охнэр, бегло просматривая руны древних, которыми были испещрены позеленевшие от сырости свитки. — Смерть, — лаконично ответил Хнэр и снова продолжил свой монотонный труд, приступив к изучению уже третьего книжного шкафа. — Что и следовало ожидать, — буркнул себе под нос сварт, — россказни все это — твой якобы огромный ум. Ты просто магический зверь, такой же глупый, как Жрыха. — «Принцесса Морхана, будучи юной девушкой, встретила в Храме Войны, в котором проходила обучение, молодого человека, который представился ей как некий Морион. Он был галантен и обольстителен, посулил ей вечную любовь и преданность, а затем, как принято у свартов, использовал ее и бросил, в полной мере оправдав репутацию гнусного обманщика, проходимца и убийцы, коими считают жителей подземного мира обитатели всех благословленных Небесами и Землей королевств. После сего прискорбного происшествия, принцесса Морхана затаила в своем сердце черную злобу и обиду на весь мир, которая начала медленно и верно подтачивать ее духовные и магические силы, что вылилось в ее превращение в Королеву Проклятых, ведь, как выяснилось, коварный подлец по имени Морион, тайно влюбил в себя ее младшую сестру, принцессу Даналию, чтобы выведать у той магические тайны сидов. После вскрытия оного факта, принцессе Морхана поклялась отомстить Свартхейму за причиненный моральный ущерб, ведь выдать обесчестившего королевский дом преступника подземное королевство отказалось. Так и началась война Сидхейма и Свартхейма, получившая название «Войны Двух Сестер», о коей не упоминают в хронике лесного королевства во избежание поругания чести и славы правящего королевского дома Лиа». Охнэр чуть не свалился на пол, когда услышал подобное от скорпикора, который смотрел на него с нескрываемым презрением, достойным королей древности. — Ты жалкое и неразумное создание. Я был сотворен могущественными богами во времена, когда мир был единым и назывался Альвхеймом. В небе тогда мерцало три алмазные луны, и древние подчинили себе все стихии и материи. Они летали по воздуху, словно небесные птицы, плавали в воде, наподобие рыб морских, разрубали твердь земную до самого ядра ее, будучи разящим мечом, и проходили через пылающее огнем естество ее, чтобы переместиться в миры далекие и иные за пределами времени и мысли. Что ты такое, чтобы я говорил с тобой на языке древних? Ты создан из гнили и живешь благодаря распаду, словно дикий падальщик, питаясь, как трупный черв. Имя твое — Смерть, потому что ты создан из праха и в прах вернешься, утратив память, кем ты был, забытый всеми, кроме моей великой госпожи. — Твою ж Морху, — только и смог выговорить потрясенный сварт. — Divmara Morhana, — высокомерно поправил Охотника скорпикор, закончив изучать последнюю книгу в библиотеке. — Выучи это имя наизусть, существо, и в правильном произношении. Завтра я тебя спрошу и ответишь, и если снова исковеркаешь имя моей великой госпожи своим варварским акцентом, то я отрежу тебе язык. Ты все понял, могильный червь? Охнэр потрясенно кивнул, мысленно обзывая себя кретином, ведь только идиот может усомниться в словах верховного советника короля — самого умного и талантливого ученого во всех магических королевствах. Храм Войны Господин Охотник! Господин Охотник! Ну, где же вы? Тут такое случилось… Дайте угадаю: кто-то умер и надо спрятать труп. Как вы догадались? Там, где я, всегда Смерть, с ухмылкой ответил Охнэр, сверля неприязненным взглядом застывшего рядом с ним скорпикора. Значит, вы накликали беду, господин Охотник! В замке погибла служанка! Она рассматривала гобелены в вашей комнате и… все, заикаясь, рассказал управляющий, стоя перед Охнэром, который придирчивым взглядом изучал легкий кожаный доспех Фаталии, расстеленный на его кровати. Если это все, господин королевский управляющий, то не мешайте мне. Закопайте тело в саду и никого не пускайте в мою комнату. Все гобелены отравлены Белой королевой. Святое Древо Жизни! — сплеснул руками сид. Именно так, но даже оно не спасет от яда этой паучихи. И кстати, почему девушки шастают по ночам в мою спальню, да еще и за гобеленами прячутся? Объясните, пожалуйста, господин королевский управляющий. Сварт нахмурился и сделал крайне серьезную мину, которую выучился цеплять себе на лицо, обучая уму-разуму Фаталию. Ну. Просто вы мужчина. Молодой и привлекательный. Неженатый. Внешне — почти сид. Служите королю. Читаете древние книги. Стреляете из лука. Ладите с детьми. В общем-то, а у нас-то здесь что? Глухомань. Девушки томятся в девках веками. Замуж хотят, а вы и ничего так. Почти благородный, может даже — принц в изгнании, — пролепетал, смущенный донельзя, королевский управляющий, дрожа, как осенняя паутинка на ветру. Чушь какая. Скажите им, что я давно и плотно женат. Моя суженая очень ревнивая и убивает всех, кто приблизится ко мне ближе, чем на сто шагов. И очень много ест. К тому же постоянно пытается меня отравить, если я проявляю к ней непочтительность. Говоря это, Охотник едва не рассмеялся, ведь в комнату вошла принцесса и Жрыха, которая слушала его исповедь, открыв от удивления рот. Извините, господин Охотник, я не знал! Увы, одна дама попросила устроить с вами встречу, и я пообещал, что в полдень вы будете ждать ее у калитки, ведущий к Храму Войны. Будет неловко, если вы не придете! Грязно выругавшись, Охнэр бросил мимолетный взгляд на окно, набросил на голову капюшон и, ворча себе под нос, ушел на любовное свидание. *** Калитка была увита плющом, поэтому сварт не сразу нашел ее в стене живой изгороди. С трудом открыв ее, он никого не увидел. Тропа на Храм Войны заросла сорняками и была завалена буреломом, ведь уже две тысячи лет по ней не приводили на обучение юных девиц с сердцами воинов, которые мечтали встать под стяг принцессы Морханы. После ее смерти боевой монастырь пришел в запустение. Сюда ссылали только безнадежно больных физически или духовно девочек, полагая, что жизнь в тишине в лоне девственной природы пойдет им на пользу, или сироток, от которых хотели избавиться не в меру жадные родственники, или нежеланных дочерей, портящие фактом своего рождения репутацию знатного рода, или вредных и строптивых девиц, которые были настолько злокозненны, что исправить их могла только магическая дыба. Или Храм Войны. «Да уж, не сладко придется Фаталии, но я обучил ее азам выживания в Свартхейме, возможно, жизнь в заточении она выдюжит. Сочувствую, подумал сварт и вздохнул, искренне сочувствую наставнице монастыря. Принцесса вынет из них душу и высосет всю кровь, ведь она — моя ученица». Господин Охотник? — прозвучал тоненький голосок, который Охнэр уже где-то слышал. От живой изгороди отделилась фигура хрупкой девушки в зеленом плаще, под которым скрывался такой же кожаный доспех, похожий на тот, что жрицы Храма Войны прислали его воспитаннице. Вы не узнаете меня, господин Охотник? спросила девушка, пронзив сварта полным любви и обожания взглядом, который источали большие и грустные глаза на бледном личике с гладкой и ровной кожей. Тьма Земная! Леди Нимус? опешил сварт и вдруг неловко замолчал. Так сильно он не удивлялся с тех самых пор, когда туповатый с виду скорпикор в библиотеке прочитал ему лекцию о низкой культуре его развития и непотребной природе его происхождения. Как вы? только и смог выдавить из себя Охнэр, хотя всегда сохранял наглое красноречие в любой ситуации. Леди Нимус радостно улыбнулась. Казалось, она вот-вот бросится сварту на шею и расплачется, но умело совладав с чувствами, она воодушевленно ответила: Я выжила только благодаря вам, господин Охотник! Я искала встречи с вами, чтобы поблагодарить вас! Я так хотела крикнуть вам «спасибо», стоя там, в безопасности, по ту сторону разрыва, но в горле застрял ком! Я не могла с тех пор жить, как прежде, поэтому продала отцовское поместье, раздала все деньги страждущим и бедным и отправилась в Храм Войны помогать таким же нуждающимся в защите и помощи, какой была сама… там на Тропе, ведущей в Морхейм. Взволнованная леди Нимус отвернулась и украдкой вытерла слезы, а потом снова повернула к сварту светящееся любовью личико. Я знаю, что вы женаты и очень заняты. Не удивляйтесь — это я попросила замковых служанок шпионить за вами и все разузнать о вас, потому что… вы очень мне нравитесь, и я хочу… сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться. Леди Нимус вдруг опустилась на одно колено перед Охотником и достала из кожаного мешочка на поясе маленькую деревянную коробочку, открыла ее и протянула сварту. Там лежало старинное фамильное кольцо, судя по всему, принадлежащее роду леди Нимус. Вы делаете мне предложении? глупо заулыбался сварт, которому никто и никогда не делал подобных предложений. Да, господин Охотник! Но я не достоин этого, леди Нимус. Вы должны найти более подходящего на эту роль… сида. Я не могу это принять. Нет! Только вы сможете это сделать! Кто еще сможет провести меня и Фаталию по тропе к Храму Войны? А кольцо — это плата за вашу помощь. К сожалению, у меня ничего не осталось, господин Охотник, кроме материнского кольца. Я бедна и слишком слаба здоровьем, поэтому извините, что стою перед вами на коленях — у меня ранена нога. На тропе так много ловушек… Сварт чувствовал себя так, словно земля разверзлась под его ногами, и он провалился в темницу Свартхейма, где его снова пытали и рвали на части, не давая ни спать, ни есть, ни кричать, ни думать. Я неправильно вас понял, леди Нимус, через силу выдавил из себя усмешку Охнэр, вы коварно обманули меня, ведь я подумал, что вы… Охнэр вдруг замолчал, чувствуя, как его трясет. Что вы, продолжил он более уверенно, погибли на этой проклятой Тропе! Вы были такой хрупкой. Тьма Земная! Я был уверен, что вы пополните армию живых мертвецов Морхейма. Как же я рад, что ошибся. Я не приму от вас никакой платы, и просто доведу до Храма Войны. Даже понесу на руках, если местный целитель окажется бестолочью. Но ваше фамильное кольцо оставлю себе — на память. Это подарок. Я буду ждать, когда вас снова понадобится моя помощь, и тогда… Тогда я снова приду, чтобы вас куда-нибудь сопроводить. Например, по тропе к алтарю. Если вы попросите меня об этом. И будете искренне этого желать. Леди Нимус с трудом поднялась на ноги, опершись на горячую руку сварту, которую он ловко подал. Глаза ее теперь сияли, как тысячи солнц, отражаясь в гранях бриллианта, чистого, как слеза. Мой дорогой Охотник, как же я рада слышать эти слова от вас, но я… дала обет. Я буду свободна от своей клятвы, когда в Сидхейме не останется ни одного несчастного, одинокого и брошенного всеми сида, которому нужна будет моя помощь.