Ну да, ну да, саркастично закивал головой сварт, — наши «милые друзья» в сто тысяч раз опасней тех подонков, в шкуру которых забрались. Нам совсем нечего бояться! Как они, кстати, превратились? Вдруг в животе у Жрыхи громко заурчало, и сварт сокрушенно покачал головой и со вздохом произнес: Она снова хочет жрать. Когда-нибудь она сожрет и меня. Во сне. Папу нельзя, тоненьким голоском ответила Жрыха и умильно заморгала восемью глазами с длинными ресничками. А ты Хнэр, есть хочешь? — ласково спросила скорпикора принцесса, на что он ответил грозным кивком. — Тогда решено! Идем в таверну и закажем себе столько еды, чтобы всех от зависти стошнило на стол! И на пол! Сварт снова покачал головой, готовясь, как всегда, к самому худшему исходу событий, поэтому надвинул на восемь глаз Жрыхи синий дырявый капюшон, и отдал Хнэру свой кожаный наруч вместе с перчаткой, чтобы скрыть его скорпикорский хвост. *** Извините, судари, но я не могу впустить вас, дрожащим от страха голосом пролепетал все тот же трактирщик, белый, как плевок на мостовой Разлома, не обижайтесь, пожалуйста, но любого, кто окажет вам какую-либо помощь, убьет… Военно-поисковый отряд трех королевств. Хозяин корчмы ткнул дрожащей рукой в сторону грубо отесанной деревянной доски объявлений, к которой ножом с печатью Ледхейма, Свартхейма и Сидхейма, был прибит листок с портретами и именами трех особо опасных и разыскиваемых преступников. Эленвиль Галхаит, альв, наемный убийца. Волосы белые, кожа белая, глаза голубые, шрам на левом плече, вслух прочитала Фаталия, критично осматривая Жрыху. — Сорос Тапиол, сид, бард-убийца. Волосы коричневые, кожа золотистая, глаза зеленые, семь пальцев на левой руке. Принцесса не дочитала до конца объявление, ведь третий разбойник ее совсем не интересовал. Она решила, что это третий из компании напавших на них в лесу преступников. Охнэр Форнохтар, сварт, кровожадная и подлая нечисть. Волосы черные, кожа черная, глаза черные, владеет черной магией, закончил читать объявление сварт и задумчиво почесал затылок, а затем с самой дружелюбной улыбкой, на которую был только способен, повернулся к трактирщику. Милейший сударь, вы ошиблись. Все бандиты в Разломе выглядит одинаково, вот вы и приняли нас не за тех. Судите сами, с этими словами Охотник откинул капюшон с лица Жрыхи и продемонстрировал трактирщику восемь влюбленных карих глаз, а затем снял перчатку с руки застывшего, словно статуя, Хнэра, чтобы показать ему пластинчатый хвост вместо семипалой руки. Святое Древо Жизни! — облегченно всплеснул руками хозяин таверны, у которого сразу о души отлегло. — Так бы сразу и сказали, что вы уроды! Незачем приличными сударями притворяться! Уф! И натерпелся же я страху! Паучиха, скорпикор и принцесса вошли в таверну, но сварту трактирщик не дал войти. Извините, сударь, но по всему выходит, что вы сварт. Говорок у вас с южным акцентом и воняете травой дракомор, от которой трупятиной разит. Ее все подземные носят. Да, я сварт, милейший, гордо подбоченился Охнэр, но в бумаге вашей не всех в мире беглых свартов ищут, а только какого-то чернокожего подлеца, а я, как поглядите, бел, как сон монаха. Охотник отбросил с лица капюшон и продемонстрировал белую кожу, которую заблаговременно отбелил в Сидхейме кремами и масками, которые тайком воровал у придворных дам. К тому же он всегда избегал солнечного света, из-за которого его кожа приобретала неприятный бурый оттенок. Ох, извините, склонился в поклоне хозяин корчмы, день сегодня тяжелый. Вчера толпа каких-то бандитов с чудовищами вломилась в таверну. Насилу их вытолкал. От страха чуть не помер. Я вас угощу вином за свой счет. Что пить будете? Кровь, коротко ответил скорпикор. И мясо, плотоядно добавила паучиха. Три шоколадных яблока, пожалуйста, величественно произнесла принцесса. Морхеймское вино, желательно из склепа лорда Бейделла, закончил Охнэр и бросил на грубо сколоченный деревянный стол пухлый мешочек с золотом, и быстро. Мы так голодны, что сожрем любого, кто встанет на нашем пути. Верно, ребята? Скопикор, паучиха и принцесса мрачно кивнули. *** Какие альвы с наглым хайлом! Какие сиды в новом виде! И с ними девчонка и ее собачонка! Повезло, нам, друзья! Везет так, что поверить нельзя! — гнусавым голоском пропел сид-разбойник, выскочив из-за угла таверны навстречу плотно позавтракавшей троице самых разыскиваемых преступников трех королевств и не менее разыскиваемой принцессе Сидхейма. Пятеро бандитов окружили компанию странников, поигрывая в руках щербатыми мечами, острыми, как зуб дракона, кинжалами, и массивными деревянными дубинками, украшенными железными штырями. Сварт предполагал, что все так и закончится, ведь никто не Черном рынке не упустит возможности их сдать, чтобы подзаработать. Интересно, что их выдало? Гоните девку и деньжата. Морион заплатил нам, ребята, продолжил скороговоркой говорить главарь банды. Он хочет девчонку, чтобы залезть ей в юбчонку, и платит вдвойне нашей славной братве. Бандиты мерзко заржали и двинулись на безоружную Фаталию. Охнэр достал из-за пояса кинжал и приготовился защищать воспитанницу, но скорпикор положил ему руку на плечо и покачал головой. Я Смерть, сказал он. А я голодна, виновато потупила восемь милых глаз паучиха. Как? Снова! — опешил сварт, который сам видел, как его приемная дочь сожрала в таверне почти весь годовой запас мяса. — Вот же Жрыха! А я очень зла, дядя! запальчиво крикнула принцесса. — Этот Морион тот еще..! Слова этого сварт никогда раньше не слышал, и что оно означает, не знал, но догадался, что это новое забористое ругательство его сверх меры талантливой ученицы. «Гондон», повторил про себя Охотник и криво улыбнулся, наблюдая за тем, как скорпикор и паучиха превращают мостовую Черного рынка в арену массовой казни злодеев. Охотничий домик Это еще что такое, господин Охотник? — обескуражено спросил Охнэра управляющий Охотничьим домиком, который оказался вовсе не старой прохудившейся халупой, как думал сварт, а настоящим лесным замком, сложенным из серого камня и увитого диким плющом. Это мои личные стражники — Жрыха и Хнэр, на голубом глазу соврала принцесса и грозно выпучилась на управляющего, и они будут жить с нами. Приготовьте для них отдельные комнаты. Для Жрыхи — на чердаке, а для Хнэра — в подвале. Но Ваше Высочество! Мы не ждали столько гостей! Комнаты не готовы, и запас пищи ограничен. К сожалению, король Сидвиллиат не предупредил нас о еще двух сопровождающих. Может, написать ему магическое послание и спросить, где именно разместить ваших гостей? — лукаво спросил управляющий, недоверчиво косясь на троицу отъявленных с виду головорезов. Фаталия уперла руки в боки и с жалостью посмотрела на управляющего, всем видом показывая, что он идиот. Конечно, напишите ему. Обязательно сообщите, что вы жадина и лентяй, и не можете достойно содержать Охотничий домик. И вы против моей охраны, потому что втайне планируете мое убийство, ведь давным-давно продались врагам, поэтому вас так коробят мои гости. Посмотрим, через сколько минут ваша голова слетит с плеч и украсит ворота этого замка. Побледневший под толстым слоем пудры управляющий с мольбой посмотрел на Охнэра и дрогнувшим голосом произнес: Господин Охотник, в замке действительно не прибрано, а кладовая — почти пуста. Это правда! Клянусь своей жизнью! Что вы так разнервничались, господин королевский управляющий? — с неизменной усмешкой ответил сварт, поигрывая лезвием кинжала, который незаметно достал из-под плаща. — Мы простые и скромные воры, преступники и убийцы, нанятые королем для защиты принцессы. Комнаты сами приберем, да и еду добудем. Главное — не мешайте нам, иначе… Смерть, мрачно произнес скорпикор, который, по всей видимости, знал только это одно слово из всех современных языков и древних наречий, которыми, якобы, владел лучше, чем сам верховный советник короля. Управляющий испуганно кивнул и проводил банду головорезов, как он их про себя окрестил, во внутренний двор Охотничьего домика, мысленно недоумевая, о чем думал король, когда доверил свою племянницу этим проходимцам. *** Охотничий домик был летней резиденцией королевской семьи, но король Сидвиллиат ни разу не посещал ее с тех пор, как взошел на престол Сидхейма. Он был слишком занят, чтобы развлекаться стрельбой из лука, фехтованием на мечах или преодолением препятствий и смертельных ловушек на тропе, ведущей в Храм Войны. Сварт знал, что отсюда до военного монастыря, где исстари живут и тренируются элитные королевские воины, точнее воительницы, рукой подать. Он также знал, что крепость неприступна, войти и выйти из нее почти невозможно, в ее центре на каменной площади, вымощенной огромными каменными плитами, стоит постамент в честь ее основательницы — королевы Морханы, которой здесь поклоняются, как древнему божеству. Охнэр также знал, что должен живой и невредимой доставить воспитанницу в Храм Войны, и тогда его служба королю Сидхейма закончится. Навсегда. Он снова станет вольным беглым преступником, зарабатывающим на жизнь магическими сделками с простаками, которыми щедро удобрен Сидхейм, особенно его восточная часть. Вдруг в груди у него что-то заныло. Он что, тоскует? — Здесь так грязно! И сыро! Дядя! В таверне было и то лучше. Давай вернемся обратно в Разлом? — жалобно заскулила принцесса, вцепившись в рукав его кафтана. — Сколько раз повторять — я не твой дядя, — притворно нахмурился Охотник, стоя посреди комнаты, сплошь затянутой паутиной и покрытой толстым слоем пыли. — Мне здесь нравится, Мелкая. Чувствую себя, как дома. В Морхейме. Словно опять живу в склепе живого мертвеца, которого надо сжечь. — Да! Здесь нужно сжечь все! — согласно кивнула Фаталия и громко чихнула. — Эта вонь перебивает даже твою вонь, дядя. Может, здесь кто-то недавно умер? — Что вы, Ваше Высочество, — подобострастно улыбнулся управляющий замка, в несколько заходов притащив в комнату ведро с водой, тряпку, швабру, а также целый сундук инвентаря, которым знают, как пользоваться только потомственные уборщицы. — В подземелье давно нет узников, да и канализация вычищена от шлаков. Просто замок медленно умирает, как и наше королевство. — Вы говорите, как политический преступник, — сурово произнес Охотник, с удовольствием наблюдая за десятком оттенков страха, пронесшихся на лице сида. — Шучу я. Здесь есть библиотека, господин королевский управляющий? — Да, господин Охотник, но многие книги давно истлели, а некоторые невозможно прочесть… — Потому что они каменные? — с тоской спросила воспитанница. — Нет, что вы, Ваше Высочество! — всплеснул руками управляющий. — Просто они написаны на языке древних, которым в Сидхейме почти никто не владеет. — Нам подходит, — решительно кивнул сварт. — Хнэр знает все современные языки и древние наречия, правда, скорпикорка? — Смерть, — мрачно согласился он. Тем временем Жрыха заинтересовалась уборочным инвентарем и уже попробовала его на вкус, найдя непригодным для еды. Королевский управляющий, покачав головой, вынул тряпку у нее изо рта и вручил в левую руку, в правую заставил взять ведро с водой, которую паучиха уже обнюхала, не заинтересовавшись содержимым, ведь это была не кровь и даже не мясо. — Жрыха, приберись здесь. Мелкая тебе поможет. Мне нужно с Хнэром разобраться кое в чем, — наставлял приемную дочь Охотник.