– Странно, ведь ты совсем не занудный. – Ой, я всякий бываю, Фрэйа, – хмыкнул парень. – Периодически впадаю в молчанку, могу неделями молчать и ничего не говорить. Но это для нас не проблема, Лар тоже таким бывает. Хотя чаще всего наши с ним эмоциональные перепады не совпадают, в итоге он бубнит что-то себе под нос, а я молча слушаю. Или наоборот. Но мне хорошо с ним, он на маму похож по характеру. Вдумчивый, спокойный, а если злиться, то голос редко повышает. Краснеет, пыхтит, словно бобер, но заорать – ни в какую… Я рассмеялась. – А я умею орать. – Не верю, – отозвался Маир. – Могу продемонстрировать. – А давай! – усмехнулся он. – Распугаем всех белок в округе! – И-и-и-и! – нарочно визгливо выдала я. – Тихо как-то, Фрэйа. Ты как мышь пищишь. Я подалась вперёд и заорала ему чуть ли не ухо. Маир оглушительно расхохотался и ответил на мой крик своим. – Оу-у-уау! – Ы-ы-ы-ы-ы-ы! – Ее-е-е-е-е! – Ор-орррр-ор! – У-ууууууу-у! Так мы и орали на разные интонации, выпуская напряжение и боль утраты. Последний крик оказался самым пронзительным. Не знаю, что насчет белок, а Грозный приподнялся на задних копытах и ушёл в галоп… Мы добрались до домика мага-охотника к рассвету. Мне понравилось место, где он был выстроен – солнечная полянка, поросшая цветами. Хозяин оказался дома, из пухлой трубы шёл лёгкий призрачно-голубой дым. Огляду не было нужды закрывать дверь. Видно, он и правда никого не опасался. Мы спешились и пошли вперед, и тут же он вышел нам навстречу: худощавый немолодой мужчина, темные волосы раскиданы по плечам. Яркие серые глаза его поблёскивали, и свежие шрамы на впалой на щеке почему-то не портили красоту сурового лица. – Привет, Маир! – просто сказал он, протягивая парню руку. Тот уважительно пожал ее. – Огляд, это Фрэйа. Она мой близкий друг. – Здравствуй! – сказала я, и он хмыкнул. – Видок у вас, ребята, тот еще. Удирали, что ли, откуда-то? – Именно, – кивнул Маир. – Мы выяснили некоторые подробности о том, о чем ты не любишь говорить. И Лара забрали… – Забрали? – переспросил мужчина, поднимая брови. Обеспокоенным он не выглядел. – И кто забрал? – Де Флавий. – Старший? – Старший умер три года назад, Огляд. – Добила-таки его судьба. Ну и поделом, кстати. Значит, твой сводный теперь у дел? Гнилой он человек, этот Антуан де Флавий. Чего ему от Лара понадобилось? – Того же, чего и от меня – подчинения и уважения. – Так подчинитесь, – предложил мужчина. Я нахмурилась. Хорошее предложение! – Огляд, моего отца убили, – негромко сказал Маир. – Надеюсь, ты понимаешь значение этих слов. Мама сейчас одна с этим гадом, и я знаю, что он может причинить ей вред. Она оттолкнула нас с братом, буквально сказала: «Катитесь отсюда ко всем чертям!». Та женщина, которую ты знал, медленно умирает, но я не теряю надежды спасти ее. А для этого я должен доказать, что смерть Грина Арнэ не глупая случайность. – Доказать, – покачал головой Огляд. Он указал рукой, и мы сели на удобно расположенные пеньки. – Доказать… Одних доказательств здесь будет недостаточно, ты же понимаешь это. Твой отец никогда не сдавался… Да что говорить, и мать тоже… Зря ты вырос на них похожим! – вырвалось у него злобное. Маир промолчал. – Ты, вот что… Сейчас. И он скрылся в доме. – Ну что? – спросила я. – Думаю, он вряд ли захочет пойти с нами. – Так ты этого хотел? Позвать его с нами? – удивилась я. – Он всё понял, – кивнул Маир. – Посмотрим, что решит. Огляд появился из дома, неся в руке ботинки. Маир благодарно кивнул ему и натянул их на озябшие ноги. – Помирись с братом, – сказал колдун. – И действуй исподтишка. – Ничего из этого не выйдет, – покачал головой Маир. – Я пробовал. Нет путей отступления, нам негде будет скрыться от него в случае неудачи. – Вот именно что негде! – досадливо проворчал Огляд. – И не думай, что можешь приходить сюда запросто и когда душе угодно! – Я ничего не прошу, Огляд, – спокойно сказал Маир. – Можешь и ботинки забрать назад. Но дай раз и навсегда мне ответ. Отец говорил, что ты единственный, кому можно верить до конца, кто поможет, если случится последняя беда. – Значит, всё равно собираешься идти против де Флавия войной? – рассвирепел Огляд. – Эх, клянусь Небом, ты сошел с ума, мальчишка! Ты понимаешь, что он выпотрошит тебя, как молочного поросенка? – Понимаю, – мрачно сказал Маир. – Тебе нужно лишь сказать «нет». – И я говорю!.. – зарычал вспыльчивый маг. Я не выдержала. – Маир сказал мне, что ты великий колдун, который может превратить человека в навоз. Сомневаюсь, что ты даже простейшую магию постиг. Мы не взываем к жалости, нам не нужно сострадание и тычки под рёбра. Охотник повернулся ко мне, темнея лицом. – Фрэйа, не надо! – попросил Маир. – Что не надо? Говорить правду не надо? – вспыхнула я. – Если бы у меня убили друга, я бы не стала так себя вести. Нужно идти до конца, каким бы он ни был, этот конец… Плевать, что страшно, плевать, что трудно. Жизнь трудная, принимать решения трудно! Но мы живём и решаем. – Придержи язык, девочка, – сказал мне Огляд. – Придержи его сам! – ответила я мрачно. – Стоишь тут как пуп земли! Думаешь, я тебя боюсь? Думаешь, за свои слова начну извиняться или побегу сломя голову? Нет уж. – Хм, – только и сказал он. – Маир, он не поможет более ничем. Поехали отсюда. Мы придумаем что-нибудь, – и я потянула его прочь. Надо сказать, парень был несколько ошарашен моей внезапной вспышкой ярости, а более того тем, что Огляд, кажется, не собирался превращать нас в вышеупомянутый предмет лошадиной жизнедеятельности. – У вас ничего не получится! Не с таким человеком, как де Флавий. Девчонка-острословка и парень-сирота, воины хоть куда! Бегите в лес и там сидите. Или вернитесь в замок и сделайте по моему слову. – Никогда не побегу, – повернувшись, ответил Маир. – Прощай, Огляд. У реки мы развели костер. Я испекла картошку, которую неожиданно нашла на склоне. К ней мы добавили лук и сочные коренья, принесённые из леса Маиром. Получилось что-то вроде салата. Грозный дергал сочную травку и яркий лиловый клевер. – Я от тебя такого не ожидал, – признался парень. – Ты вспыхнула, как головня. Но знаешь, я почувствовал справедливость, необходимость этих слов. Огляд действительно давно не друг моему отцу. А значит, ему нет до нас никакого дела. – Он вздохнул и отправил в рот очередную картофелину. – Вкусно. Дикая лесная картошка почему-то слаще огородной. Знаешь, я хотел спросить… – Да? – Эти путешествия по мирам… Каково это? – Захватывает, но требует сосредоточенности и точности. Правда у меня нет ни того, ни другого. Поэтому, наверное, я и не могу найти друзей. Я несобранна, порывиста, легко поддаюсь чувствам. – И ты перемещаешься по мирам, просто пожелав этого? – Пока что скорее спонтанно. К вам я попала, потому что меня выплюнуло из другого мира. Это мой третий мир. В первом меня чуть не съели, во втором хотели отправить на костер. – Не такие уж они дружелюбные, эти миры, да? – усмехнулся Маир.