– Он сделал бы это, даже если бы ты не поклялась глубинным кеном. Ты вообще ему там была по боку. Хотя твоя клятва сыграет ему на руку, вот увидишь. – Глеб затушил окурок. – Ты знаешь, мы с Владом никогда особо не ладили. Но сейчас не время для вендетт. Если ты атли, ты поддержишь его. Небо озарилось яркой вспышкой молнии. Следом прогремело, и первые крупные капли упали на асфальт, забарабанили по крыше. Запахло свежестью. Я молча подкурила и закрыла глаза. Жила приятно заныла, впитывая энергию защитника. Мышцы расслаблялись, в голове прояснялось. Надежда на будущее – все, что у меня осталось. На то, что я смогу пережить грядущее и не сломаться. Переступить через прошлое, повзрослеть. У меня нет выбора. Тан пришел не только чтобы вернуть племя атли. Он пришел свести счеты с Владом, и будет использовать любую возможность ему навредить. А значит, Кира в опасности. Интересно, знает ли Тан, что я сольвейг? Если нет, пора показать ему свои темные стороны. А еще есть охотник. Где-то в городе живет древний. Возможно, настолько злой, что ярость Рихара покажется нам легкой обидкой. Что ж, одним больше, одним меньше... Когда я стала такой циничной? Глеб не шевелился – смотрел вдаль немигающим взглядом. Мне нужен кто-то, кому я могу доверять. Я всегда доверяла Глебу Измайлову. Что же сейчас сомневаюсь? Под ложечкой засосало от плохого предчувствия. Вроде все пазлы сложились, мотивы раскрыты, да и Влад выглядел весьма убедительно сегодня. Тогда почему так неспокойно на душе? Почему мне кажется, я еще больше запуталась в липкую паутину интриг? Дождь ответил мне легким шелестом капель. Ветер метнул в нашу сторону брызги, и я зажмурилась. Нет-нет, я должна верить Глебу. Он не предаст. Потому что если предаст, у меня не останется опоры. Никакой. Глава 6. Наследник Без Глеба в доме стало тоскливо. Хотя он уехал на пару дней и обещал не задерживаться, я начала скучать с той самой минуты, когда он вышел за дверь. И еще больше уверилась, насколько он стал близок мне – после воскрешения ни на секунду не хотелось терять его из вида. Ну, хоть что-то у меня в жизни есть хорошего. Глеб да Кира. А больше и не надо ничего. Глеб воспринимал меня, как обычного человека. Хищную, несомненно. Атли. Но не видел во мне чудовище, которым я себя считала. И ни капельки не боялся, что я могу навредить. Знаю, он не смог бы о таком соврать. Да, сначала он был в шоке – я все еще помню его взгляд в тот день, когда вернулся Влад. Но шок прошел, и, казалось, все возвратилось на круги своя. И если бы не тайна, которую Глеб не имел права выдать, между нами ничего не стояло бы. Тайна... Почему она вообще возникла? Ну, ладно, про сольвейгов Влад решил не рассказывать – это слишком шокирующее известие, да и сам он не знает, что с этим делать. Но об их вражде с Таном я знала давно, что мешало рассказать о ребенке? Ведь, по сути, это в какой-то мере оправдание для него. Если тот ребенок... Что? Да что вообще может сделать маленькое, ни в чем не повинное существо? Не демона же в меня Тан поместил! Его ребенок. Интересно, а он, правда, был его? То есть его плоть и кровь? Но зачем? Что это дало бы Чернокнижнику? И как повлияло бы на Влада? Даже если допустить, что у него были чувства ко мне, вряд ли бы его уязвило это известие. Ведь Влад знал, что я жила с другим мужчиной и ничего не предпринял против Матвея. Тогда что? Эти вопросы невольно возникали в голове, сбивая с толку. Что же делать? Начать разговор самой? Но скажет ли Влад правду? Сказал ли вообще? Глеб верит ему. Черт, это еще больше путает! И если не говорит со мной прямо о причинах, то правда раскрылась не полностью. Тайна еще актуальна – для Влада, во всяком случае. Я вспомнила, как он стушевался, когда Чернокнижник заговорил о ребенке. Спрашивать об этом Тана напрямую – точно плохая идея. Нет гарантий, что не соврет. Тан говорит лишь то, что ему выгодно, не больше и не меньше. А еще не шли из головы слова Глеба об их воскрешении. Неужели я действительно лажанулась, когда пошла на эту сделку? Вернул бы Тан атли, если бы я не согласилась? Впрочем, кто теперь ответит... Поздно гадать. Так что же Тан сделает дальше? Каков его следующий шаг? И что будет, когда Глеб привезет клинок? Пусть ножом можно убить Чернокнижника, но он отнюдь не идиот – будет ждать нападения со стороны Влада. А ведь Тан силен – вспомнить только его дом. Умение манипулировать пространством – мечта любого дизайнера интерьера. Впрочем, Тана дизайн мало интересовал, а вот пост вождя атли очень даже. Черт, вот я дура! Ведь про дом я никому ни слова не сказала. Не знаю, на что это может повлиять, но не хотелось бы, чтобы неосведомленность Влада стала для Тана козырем в противостоянии. Глеб был прав: я – атли. И выбираю семью. От мысли, что придется преклонить колени перед Чернокнижником, меня передернуло. Я отнесла Киру в комнату сестры, а сама направилась к Владу. Надо рассказать о жилище Тана, а заодно и выспросить о том, что Влад собирается со всем этим делать дальше. Почему-то в голову лезли всякие мысли о проникновении в спальню Чернокнижника ночью с ножом... Бррр! Думаю, свой дом колдун защитил получше, чем мы свой от древнего. У него там целая армия «антуанов» с ножами. Да уж, мы влипли. Я открыла дверь машинально, не постучав. Застыла на пороге, раскрыв рот от удивления, а затем смутилась и отвела взгляд. – Извини. – Ничего. – Алина быстро натянула шелковый халатик. – Ты искала Влада, да? Они на охоте, но он звонил, сказал, что скоро вернутся. – Да, это... Я потом зайду, – выпалила я и вышла. Щеки полыхали, словно это меня застукали почти голой. Черт-черт-черт! И кто меня дернул войти без стука? Теперь придется объясняться. Расслабилась я только у себя. Прислонилась к двери спиной, зажмурилась. А с чего собственно мне объясняться? Я ведь пришла говорить о деле, верно? Мне все равно, с кем он спит. Вот абсолютно. У меня своя жизнь. Да, вчерашний разговор выбил из колеи, но я сразу знала, что Влад врет на счет того, что я дорога ему – это же бред! Если у него и были причины прогнать меня, то этой явно среди них не было. Возможно, он испугался кена сольвейга. Или не хотел втягивать в противостояние с Таном, так как оружие из меня то еще. Ненадежное, вот. Да, все что угодно. Успокаивала я себя долго – около получаса. Затем легла на кровать и поджала колени. Почему я не могу относиться ко всему проще? Даже на обычную интрижку не способна – сразу вспомнились угрызения совести после той ночи с Глебом. А ведь нам было хорошо вдвоем. Без мыслей о будущем, без сожалений и обещаний. Просто быть рядом. И я тогда чувствовала себя умиротворенной. Ага, зато потом жестоко поплатилась. Я машинально потерла шрамы на запястьях. Интрижка мне сейчас меньше всего нужна. Необходимо думать о дочери и о том, как уберечь ее от Тана. Но все равно не покидало ощущение, что я больна. Смертельно отравлена ванильным ядом. Впрочем, смерть как раз может это вылечить... Они вернулись ближе к вечеру – Влад, Кирилл, Филипп и Лара. Я старалась не думать о том, сколько человек пострадало, относиться к этому проще. Но не могла. Переломить себя никак не получалось, и я вообще перестала думать об охоте. Словно они просто съездили в магазин за продуктами и отобедали в бистро. Так проще – по крайней мере, сейчас. Вместе с атли в дом вошла неприметная худенькая женщина. Она держала за руку светловолосого мальчика лет семи. Он хмурился, смотрел исподлобья и, казалось, был недоволен. Женщина выглядела испуганной, на грани паники. И чужой. Она не хищная, подумала я. Человек. Зачем она здесь, в этом аду? Лара поднялась к себе, даже не поздоровавшись. Ладно со мной, но с остальными... Подозрительно. Защитница явно была не в духе. Интересно, ей что, не досталось ясновидца? Влад посмотрел на меня и что-то шепнул на ухо незнакомке. Рита улыбнулась ей и повела наверх. Мальчик последовал за ними, настороженно осматриваясь. Что-то было в нем неуловимо-знакомое, словно мы встречались раньше, а я все никак не могла припомнить. То ли черты лица – немного заостренные, аристократичные, то ли осанка – горделивая и уверенная, то ли... Глаза. Я подумала об этом и зажмурилась. Вспышка была яркой, тут же отозвалась болью в висках и затылке. Я попятилась и ухватилась рукой за спинку дивана, чтобы не свалиться. В моей комнате темно. Окно открыто, и летний ветерок теребит занавеску. Свежо. Наверное, дождь прошел недавно. Дышится свободно. Я делаю шаг вперед – скорее неосознанно, чем специально. Все это уже на уровне рефлексов: кормление по расписанию, ночные подъемы, смена подгузника, контроль. Я не закрыла окно с вечера, и Кира может простудиться. Как я могла быть такой беспечной? Как я... Ветер рвет занавеску, словно пытается достать до моего лица, погладить. Я замираю, застигнутая оцепенением. А передо мной – пустая кроватка. Смятая простынь, сдвинутое набок одеяльце – розовое с рюшами. Глеб купил его, когда еще жил на Достоевского. – Кира... – шепчу, словно она может услышать. Словно спряталась и ждет, что я найду ее. Шелест листьев за окном звучит зловеще. А за ним приходит тишина – разрывающая внутренности пониманием, что... – Кира! – Теперь я кричу. Истошно. Словно этот крик может вернуть ее. Словно... Я захлебнулась слезами и открыла глаза на полу, в гостиной. Напротив – совсем близко – зеленые глаза. В них тревога и страх. Секунду я еще соображала, затем перевела взгляд на радионяню, лежащую рядом со мной. Она молчала – обычный кусок пластика. Я вскочила на ноги, оттолкнула Влада и понеслась вверх по лестнице. Вот она – моя комната. Распахнула дверь, преодолела два метра и выдохнула. Уселась на кровать, закрыла лицо руками. Старалась сдержать рыдания, чтобы не разбудить дочь, мирно спящую в кроватке. Как я устала бояться! Как устала… Надо же: сколько времени прошло, а меня еще не разорвало от напряжения. Наверное, человеческий организм может выдержать больше, чем кажется на первый взгляд. Сильная рука прошлась по волосам, сжала плечо. Осторожно, словно боясь поранить. Но мне уже было плевать – и на прошлое, и на обиды. Никогда еще не было так страшно. Я придвинулась ближе, уткнулась носом Владу в грудь и расплакалась сильнее. Закусив кулак, чтобы не закричать, не поддаться панике. Сохранять ясность мысли было практически невозможно, захотелось сбросить с себя этот груз, избавиться от него, переложить на кого-то сильного. На Влада, например. Эгоистично. Но зато с ума не сойду. Он, казалось, был не против – меня не отстранял, даже наоборот. Обнимал, гладил по спине и молчал.