От этих мыслей я невольно вспыхнула. Вспомнился вечер у дома ясновидицы, переплетенные ладони и ваниль в моих венах. После венчания можно делать это хоть каждую ночь – проникать друг в друга, сходить с ума от принадлежности и желания... Ага, конечно! И делить мужа еще с десятком жен. Нет уж спасибо, обойдусь! – Ты вернулась или зашла в гости? – спросил Филипп, и я вздрогнула. Не слышала, как он подошел. Совсем нервишки шалят, хотя оно и не мудрено. – Ищу Влада, – нервно улыбнулась я. – Он был у себя, насколько я знаю, – безразлично ответил Филипп и отвел взгляд. Только мысли не отведешь... Дикая зависть – бог мой, я даже не знала, что люди на такую способны – жила в его голове. Филипп не сдался, он выжидал. А еще он думал обо мне. Вернее, о нас. Пронзительно, ярко и в подробностях. Мне стало противно, ведь только что у камина моя сестра мечтала о свадьбе. Нет, плохая идея – прийти в дом атли послушать мысли домочадцев. Нужно было выманить Влада, потому как вряд ли теперь я смогу отмыться от воспоминаний. – Прекрати думать о глупостях! – прошипела я, оттолкнула Филиппа и почти бегом направилась наверх. – Осторожнее! – раздраженно произнесла Лара, когда я налетела на нее из-за поворота. – Совсем уже? – Извини. «Дура», – подумала Лара. – Дура, – сказала вслух. Мысль эта, короткая и яркая, вопреки содержанию, обрадовала. Хоть кого-то я изучила хорошо. – Я тебя обожаю! – улыбнулась я и постучала в дверь комнаты Влада. Дистанция пройдена, но уверенности в том, что стоило ее проходить, так и не возникло. Слышать запретное не такое уж большое удовольствие. Иногда неведение – благо. Иногда, но не в случае с Владом. Дверь открылась, и недавние воспоминания ожили. В голове зашумело, и мне бы не хотелось, чтобы кто-то в тот момент прочел мои мысли. – Полина? – Влад удивленно приподнял светлую бровь. – Тебе снова понадобилась помощь? От невинного вопроса я снова вспыхнула и наверняка покраснела. – Нужно поговорить, – пробормотала, не глядя ему в глаза. – О Кире. Он вздохнул и отошел в сторону, впуская меня внутрь. Странное чувство возникает каждый раз, когда мы остаемся в этой комнате наедине. Словно у нас есть тайна – порочная, неприличная, но только наша – и от этого становится тепло внутри. Я обняла себя за плечи, стараясь успокоиться. Нужно говорить – неважно о чем – а то утону. – Я много думала о том, зачем Мишель похитил Киру. И каждое предположение было настолько нелепым и неправдоподобным, что отметалось сразу же. Влад, казалось, ни о чем не думал. Или же ставил такую защиту от воздействия, что даже нали не мог пробить ее. – Мишель древний, Полина. Ты убила его. Все очевидно – это месть. – Тогда он бы просто убил ее в отместку. – Влад отвел глаза, и я прошептала: – Не смей предполагать! Он бы убил ее при нас, иначе какой смысл в мести? Я уверена, Кира жива. Мы должны найти ее. «Ты себе представить не можешь, как я хочу найти ее. Прикончить охотника и Чернокнижника, а потом решить проблему драугра. И зажить спокойно, наконец!» – Мы найдем ее, – сказал он мягко. – Ты совершенно вымотана. Может, расскажешь, что происходит? – Зачем? – с вызовом спросила я. – Ты же со мной не делишься? Он вздохнул. – Все сложно... для тебя. – Ты не знаешь меня! Ты понятия не имеешь, что происходит и что я могу выдержать. Влад резко посерьезнел, взял за плечи и пристально посмотрел в глаза. «Это не выдержишь. Сломаешься». – Не стоит испытывать себя, Полина. Ты – атли, так позволь некоторые вопросы я решу сам. Как вождь. Быть атли – значит доверять. – У нас вопрос доверия давно не стоит, – прошептала я. – Тогда почему ты все еще здесь? Приходишь, задаешь вопросы, словно готова ухватиться за любую мелочь, чтобы меня обелить? – Ты знаешь почему. Проклятие... Он улыбнулся, погладил меня по щеке. – Как твоя жизнь усложнилась бы, если бы его не было, не так ли? Труднее было бы себя оправдать. – Мне незачем себя оправдывать, – прошептала я, задыхаясь от напряжения. – Я ничего плохого не сделала. «Ты сделала меня слабым!» – Уверена? Не нужно было приходить. Не нужно было этого знать. Думала, будет легче, но стало только тяжелей. Душно и нечем дышать. И не оторвать взгляда от гипнотизирующих зеленых глаз. – Мне нужно... к себе. – Я осторожно высвободилась и быстрыми шагами покинула комнату Влада. Вошла в свою спальню, села на кровать и попыталась отдышаться. Сердце колотилось, в голове шумело, а мысли в панике разбежались, смешались в кашу, и ничего невозможно было разобрать. «Ты сделала меня слабым...» – Я ничего не делала, – строго сказала я и спрятала лицо в ладонях. – Ничего. Глупый, глупый нали! Никакой от тебя пользы – один вред. Я закрыла глаза, прижала руки к животу, направила кен прямо в жилу – обжигающий, смертельный для нали. – Убирайся, – прошептала, едва сдерживая слезы. – Уходи. Не хочу тебя! Я почти не чувствовала боли. Абстрагировалась от реальности, отключила сознание. Выгнать нали. Освободиться. Совсем чуть-чуть осталось. Соберись, Полина! Не время быть мягкой. Откинулась на подушки, тяжело дыша. Изуродованные кеном ладони горели, живот разрывало от боли. Показалось, еще один нали – и я просто не выдержу. Не смогу его выгнать. Устала. Надоело все. Забыть бы этот день... – Какого черта ты творишь?! – услышала со стороны двери голос Влада. Медленно открыла глаза – он смотрел на меня со смесью страха и возмущения. «Надо же было так глупо спалиться!» – подумала я и с шумом выдохнула. Влад не сводил взгляда – пронизывающего, пристального. Ждущего ответа. Соврать не получится – придумывать что-то уже нет времени. Нужно было поразмыслить об этом раньше, но в квартире Глеба я чувствовала себя в безопасности. Да и в последнюю нашу встречу Влад не давил и не настаивал, чтобы я с ним откровенничала. Но совсем другое – быть застуканной на горячем. Я села на кровати и поморщилась. Аптечка была недалеко, в комоде, нужно промыть раны и наложить повязки. Сил не осталось даже на это. – Может, ответишь? – тихо спросил Влад и сжал губы в тонкую линию. – Это сложно... для тебя, – повторила я его слова и заставила себя встать. Жаль, теперь не могу прочесть его мысли. Но то, что нали ушел, несказанно радовало. Хотя если восьмой придет так же, без предупреждения, не уверена, что выдержу. Но я должна. Потому что от Киры меня отделяет всего несколько шагов. – Ничего, я пойму. Объясни. – Зачем? Чтобы ты сам все решил? Нет уж, спасибо. Обойдусь. Я сцепила зубы, дезинфицируя раны и перематывая ладони бинтами. Завтра волдыри покроются коркой, а послезавтра и вовсе сойдут. Я уже привыкла. – Понимаешь, какое дело – ты атли, и обязана сказать. Мое право решать никуда не делось. Могу хоть до завтра ждать, пока ответишь.