– Нормально, – ответила я и потерла виски. Он улыбнулся. – Ты сделала это! Прогнала чертовых нали. Энтузиазм мне бы тоже не помешал. Но он куда-то подевался, а мысли покрылись налетом тревоги. Слова незнакомца из сна никак не шли из головы. И почему он повторил фразу Мишеля? Беги, Полина! Что это значит? Мне стоит волноваться? Причем бояться стоит не Тана... Тогда кого? Больше врагов у меня нет. Ну, если не считать Мишеля, но он-то охотник – не тьма. И в конце возник весьма логичный вопрос: кто тьма? – И что теперь? Девятый придет сам, да? – Вопрос Глеба выдернул из размышлений и я кивнула. – Ты должен будешь помочь мне. Остановить кровь, как в прошлый раз. Только ждать нужно до последнего. Потом уйдешь. Скорее всего, я не смогу контролировать себя после превращения. – Вермунд сказал? – У него есть опыт, – безразлично ответила я и встала. – Путь почти пройден. Осталось чуть-чуть. Чуть-чуть – и я узнаю, где Кира... На балконе было холодно. Небо затянули дождевые тучи – низкие и тяжелые. Осень. В то, что я пропустила почти всех нали, не особо верилось. Лето прошло в борьбе, и вот я у финиша. Но готова ли перешагнуть черту? Кем я стану после этого? Да пофигу! Главное – вернуть Киру. Слова для ритуала я выучила назубок. Нельзя ошибиться в конце, нужно все сделать правильно. Глеб стоял рядом, курил и смотрел вдаль. – Ты действительно сможешь? После того, что было? – мрачно спросил он. – У меня нет выбора. К тому же... – Я посмотрела на побелевшие от времени шрамы. – Уже не болит. Ни внутри, ни снаружи. Из своих приключений я вынесла один прекрасный урок: все проходит. И плохое, и хорошее. Мы двигаемся по прямой, и значение имеет лишь цель. Наша с Владом проблема в том, что цели у нас разные. И принципы. Иногда я завидовала ему. Он так легко принимал решения. Пренебрегал несущественным, по его мнению, ставил главное выше остального. Никогда не сомневался. Не то, что я. Впрочем, в одном я была уверена твердо: я найду Мишеля. Шесть дней... Меньше недели до встречи с Первозданными. Я увижу святая святых. Хотя мне плевать на них. На самом деле, это все ярлыки, маски, которые мы носим. Пророчица, защитница, воин, охотник. Сольвейг. Нет, моя сила хоть что-то да значит! И впервые я не жалела о том, кто я есть. Шесть дней на самом деле очень мало, когда стараешься оттянуть неприятный момент. И так много, когда чего-то ждешь. Чего было во мне больше – страха или нетерпения – я не знаю. Заветный день начался обычно – хмурым сентябрьским утром и головной болью. Я уже к ней привыкла, как к чему-то злободневному и обычному. Проглотила таблетку, запила водой. За три дня нали никак себя не проявил, даже кен почти не пил. Слабенький. Почему последний такой? Хотя я не сожалела, с меня хватило и восьмого. Глеб почти не говорил со мной, ходил по дому тихий, молчаливый и много курил. Боялся, как пить дать. А я – ни капли. Поражалась собственному безразличию, но скорее всего, я просто устала. – Пора, – сказала и прикоснулась к рукояти ножа. – Скоро девятый уйдет. Если не провести ритуал, все будет напрасно. – Я боюсь, – честно признался Глеб. – Если не выживешь, буду пилить себя до смерти. – Выживу. Главное, будь рядом, хорошо? Он кивнул. Я еще раз мысленно вспомнила слова заклинаний. Зажгла свечи, нарисовала красной краской знаки на полу. Руки дрожали, в ушах шумело, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Молния не бьет в одно место дважды – есть шанс, что не выживу. Но если не попробую, точно не узнаю, на что способна. Кира – самое дорогое, что у меня есть. Без нее жизнь не имеет смысла. Как парадоксально, что в прошлый раз ради дочери я выкарабкалась после такого ритуала, а сейчас провожу его сама, чтобы спасти ее. Моя кровь в ней, моя кровь в тазике на полу... Я шептала заклинания и чуть не плакала. Было больно, но я вела ножом по исковерканным запястьям. Все проходит, и это пройдет. Я сильная. Смогу. Кровь – сила. Кровь – жизнь. Жертва богам. Все началось в ночь, когда на гору пришел Гарди. Я ощущала себя на той горе – рядом с ними, с Херсиром и Лив. Как часть древности. Время потеряло значение, пространство подернулось поволокой тумана – зыбкого и беспросветного. Я одна в этой тьме. Даже нали покинул меня – неслышно вышел, словно его там и не было. С губ еле слышно срывались слова. Нельзя останавливаться. Даже если очень хочется. Даже если накатила слабость и безумно тянет спать. Это все от потери крови, но это пройдет. Сколько времени длился ритуал? Минуту? Две? Десять? Я надеялась только, что Глеб сможет вовремя заметить, что пора делать перевязку. Доверяла ему. Никогда не подумала бы, что после всего смогу кому-то вот так доверять. Последние слова заклинания буквально выплюнула, выдохнула и расслабилась. Жутко хотелось пить, перед глазам плыли темные круги. От запаха собственной крови тошнило. А потом началось. Девятый прошел сквозь меня быстро, даже молниеносно. Затем вернулся восьмой – от него болел живот, скрутило кишки. Но он тоже не задержался – уступил дорогу седьмому. «Только не умирай, Полевая!» – услышала я обрывок мысли Глеба и улыбнулась. У меня получилось. – Вяжи! – прохрипела, и он метнулся за бинтами. Они проходили через жилу – все нали, только в обратном порядке. Шестой, пятый, четвертый... Живот горел огнем, огонь лился в вены, заполнял меня, и я словно полыхала изнутри. На краю сознания констатировала факт, что Глеб перевязал мне руки, обнял и крепко прижал к себе. Я больше не могла себя контролировать – ритуал завладел мной и руководил. Меня словно сшибло огромной волной, и я ушла под воду. Третий нали показал мне тьму – ту, о которой говорил незнакомец из сна. Жуткую и безликую. А потом я увидела Тана – он улыбался. Колдун знал. Странно, но вся злость к нему испарилась. А потом в меня вошел второй, и я забыла о колдуне. Первый причинил сильнейшую боль. Задержался в жиле, разрывая ее в прямом смысле. Из этих разрывов сочился кен. Вытекал, трансформируясь в небольшие, но уже оформленные щупальца охотника. – Ты достойна, – произнес голос в моей голове, и меня накрыло. Откуда-то извне, но в то же время изнутри в меня хлынула сила. Много – казалось, захлебнусь. Меня распирало от кена – горячего, почти кипящего. – Убей, – шептал все тот же голос, пьяня, кружа голову непреодолимым желанием послушаться. – Уничтожь зверушку. Я отпрянула от Глеба, отползла в сторону, стараясь не смотреть на него. Голосу все равно, кто мы друг другу. Голос требует крови. – Уходи, – прошипела яростно. – Что? – испуганно спросил Глеб, приближаясь. – Убирайся! Щупальца уже оформились и готовы были убивать. Рвать жилы хищных. Приобретенный кен срывал крышу, и я отчетливо понимала, что могу это сделать. Могу послушать голос и навредить Глебу. Наверное, сам Глеб тоже это осознал. Вскочил на ноги и резко вышел. Входная дверь хлопнула, а я упала на спину рядом с тазиком, наполненным собственной кровью. Прямо на забрызганный кровью пол.