Осознание хлынуло на голову, как ведро холодной воды. Пальцы на ногах тут же заледенели, мороз поднялся вверх к коленям, заставляя поежиться. – Ты знаешь... То есть это правда, и они среди нас... – Никто никогда не видел драугра. Я-то уж точно. – А Влад? – Почему не спросишь у него? – А почему ты юлишь? Он громко выдохнул и отвернулся. – Не можешь говорить, – поняла я. – Тайна. Та, которую ты поклялся хранить. Та, что связана с ритуалом, да? Глеб не ответил, но мне и не нужно было. Внезапно сделалось душно, словно кто-то перекрыл кислород. Ладони вспотели, а в груди полыхнул жар. Мишель предупреждал меня не зря. Древний знал, что говорит. Теперь вот и Глеб... Я вспомнила его безумный взгляд в день, когда пришел Рихар. И слова: «Мы все умрем». Головоломка начала складываться причудливым образом, меняя представления о событиях. От навязчивых мыслей разболелась голова, и еще больше потянуло в сон, но я запретила тебе быть слабой. – Ритуал... ослабил меня, верно? Но самое главное – это хорошо? – Глеб открыл рот, но я вытянула руку вперед, призывая к молчанию. – Нет, не говори. Даже Мишель не признался, а ведь он древний. Значит, верит в кару за нарушение клятвы. Глеб промолчал, только крепче сжал мою руку. В принципе, мне и не нужно было, чтобы он объяснял. Кусочки мозаики удивительным образом сложились в некую картину, пусть неполную, но понятную. Более или менее. Драугру нужен кен сольвейга. Чем больше кена я соберу, тем лучше. Ритуал изгнания Девяти – самое страшное событие моей жизни – ослабил меня. И тем самым избавил от смерти. А еще дал возможность Владу стать сильнее. Хороший ход. Циничный, бесчеловечный, но хороший. Только зачем он был нужен, если можно заставить меня отречься. Или изгнать из племени? Зачем спасать меня ценой опасности для атли? Я не узнаю точно, пока не спрошу Влада. Вернее, пока он не ответит. А он не ответит – продолжит прятаться за мнимыми опасениями, полностью уверенный в собственной правоте. Интересно, что он думает, я предприму? Заболею паранойей и начну высматривать в каждом незнакомце драугра? Или доведу себя до истощения, чтобы мой кен ему не достался? Впрочем, в последнем я преуспела. Внезапно я поняла, куда деваются сольвейги в конце концов. Они просто умирают. А еще умирают те, кто с ними рядом. Из-за их треклятого кена! Да, бесспорно, самый лучший выход для атли – чтобы я отреклась. Ведь тогда племя потеряет для драугра всякий интерес. Самое странное, что я сама хотела отречься. Черт, да я бы отреклась – еще в самом начале, когда узнала, что Влад – вождь атли. Но он не позволил. Почему? Незаметно для себя я провалилась в сон. Мне снова снилась рыжая. Костер, танцы, радость. Словно я была дома – там, где должна быть. Проснулась в полной темноте. Совершенно потерявшись в днях, не могла понять, сколько проспала. На тумбочке у кровати стояла заботливо приготовленная Кириллом чашка с карое. Я вновь заставила себя проглотить противный напиток. Хотя все же не следует увлекаться им, если не хочу восстановиться быстро. Теперь нужно обдумывать каждый шаг, постоянно оглядываться и бояться. Может, и лучше было, когда я не знала... Я откинулась на подушки, вдохнула знакомый запах, погладила простыни. Так странно ощущать себя в этой комнате – слабой и беспомощной. И неожиданно... приятно. Как бы там ни было, я – атли. Семья, кажущаяся иногда жестокой и несправедливой, на самом деле заботилась обо мне. Интересно, почему я здесь? Не в знакомой мне пастельной спальне, в обществе давно покинутых совят, а здесь? В его комнате? Почему он так решил? И где сейчас ночует он сам? От навязчивых логичных мыслей стало больно. Я уже отвыкла от этого ощущения – удушающей ревности вперемешку с сожалением. И вот она вернулась. И как я ни пыталась, не могла ее подавить. Небо за окном постепенно светлело, ночь уступала новому дню, приближая меня к восстановлению. Как же одолеть Тана, если мне нельзя накапливать кен? И как долго драугр будет ждать, пока его терпение не лопнет, и он не прибьет меня, а заодно и половину атли? Возможно ли защититься от древнего создания, о котором известно всего ничего? Я смотрела на зарождающийся рассвет и думала, думала... Пока не заболела голова, и я не уснула. Когда проснулась в следующий раз, чувствовала себя лучше. Почти здоровой. Проглотила очередную порцию карое и даже смогла сесть в кровати. Снова была ночь – через открытые шторы просматривались крупные звезды и тонкий ободок месяца. Новолуние. Время начинаний. Немного привыкнув к головокружению, попыталась встать. Штормило жутко, но я удержалась, вцепившись до побелевших костяшек в стойку балдахина. Как же невыносимо ощущать себя слабой! Шаг. Еще один. Вот я уже опираюсь о стену. Дойти до душа, смыть с себя прошлое – это стало почти навязчивой идеей. Наверное, стоило поберечься, дать себе восстановиться больше, но я не могла просто лежать без дела. Понимание, что Тан где-то совсем рядом, за стенами дома, и у него Кира, изводило. Мысли, словно адские червоточины, проедали мозг. Нужно было что-то делать, чтобы отвлечься. Душ в данном случае выглядел заманчиво. Я дошла до двери в ванную и долго стояла, пытаясь отдышаться. Затем потянула дверь на себя. Поход в душ показался мне эпической битвой. В первую очередь моего упрямства со слабостью. Упрямство победило. Я завернулась в махровый халат, который висел на привычном месте – темно-зеленый, длинный, доходящий мне до пят. Непроизвольно улыбнулась собственным ощущениям – некой смеси надежности и тепла. А еще чего-то запретного, в первую очередь для себя самой. Я это заслужила – немного удовольствия. Пусть оно странным образом заключается в простом махровом халате и бордовой постели. Завтра я встану на ноги – уверенно, без поддержки. А сегодня позволю себе расслабиться. Я снова улеглась и посмотрела в потолок. Сон никак не шел, но тревожные мысли немного поутихли. Тишина – это хорошо. Восстановление. Созидание. Мою тишину разрушил мягкий звук открывающейся двери. В комнату неслышно скользнула знакомая фигура, и сердце забилось быстро-быстро, разгоняя кровь и заполняя жаром грудную клетку. Фигура приблизилась и слегка склонилась, вглядываясь мне в лицо. – Не спишь? – спросил Влад и присел рядом. Я покачала головой. – Ты ужасно непослушная. Зачем вставала? – Ходила в душ, – сдавленно ответила я и замолчала. В его присутствии стало не комфортно, душно и совершенно неспокойно. Он вздохнул, но ругаться не стал. Только спросил: – Как себя чувствуешь? – Если не считать, что совершенно потерялась во времени, нормально. Есть новости о колдуне? – Тан не будет прятаться вечно. Мы найдем его, – уверил Влад. – Будешь изводить себя, восстановление будет долгим. – Но ведь это нам на руку, не так ли? – Я отвела взгляд. – Чтобы я как можно дольше была истощена? – Почему ты так говоришь? – насторожился он. Я глубоко вдохнула, посмотрела на него и сказала: – Я знаю о драугре. Влад опустил глаза. По его лицу трудно было что-то понять, тем более в темноте. Показалось, он совсем не готов отвечать и, как всегда, отделается молчанием. Но он спросил: – Глеб? Я покачала головой. – Мишель. – Не знал, что древним разрешено нарушать клятву глубинным кеном. – Он не нарушал. Лишь намекнул, а остальное я додумала сама. Драугр ведь хочет кен сольвейга, верно? Влад поднял глаза, и я на секунду испугалась – такой у него был взгляд. Почти дикий. По позвоночнику пробежал холодок страха. – Не лезь в это, Полина, – очень серьезно произнес он. – Понимаю, что не могу запретить, так что считай это простым предупреждением. – Или угрозой? – неожиданно смело спросила я. – Нет. Предупреждением. Ты все равно ничего не изменишь, только испортишь все. – Он помолчал немного, вглядываясь мне в лицо, потом взял за руку. – Прошу тебя, не стоит вмешиваться. – Не рискуй атли, – прошептала я еле слышно, но он положил палец мне на губы, и совершенно расхотелось продолжать говорить. Во всяком случае, о колдунах и драуграх. Его рука погладила по щеке, прошлась по волосам, пропуская между пальцев несколько прядей. Мое дыхание превратилось в свистящие звуки, я уже не могла да и не хотела скрывать, насколько мне приятны прикосновения. Бунтарка во мне призывала ненавидеть, но на миг даже она замолчала, сбитая с толку неожиданной лаской. Неожиданной? А разве не об этом ты мечтала тайно, лежа в чужой кровати, Полина? От близости отделяло несколько мгновений – последних для того, чтобы что-то решить... Я громко выдохнула и отстранила его руку. – Не нужно. – Кому ты отказываешь – себе или мне? – с насмешкой спросил Влад. – Ты должен был сказать мне. Тогда. Предательство нельзя отменить причинами. Не затереть благими намерениями. Оно было. Как и кровь. Моя кровь. И шрамы на запястьях не дадут забыть. – Подмена понятий. Себе гораздо проще простить, не так ли? Ведь решаешь ты. Только вот ты подставляла атли, когда впускала нали. Деторожденная никогда не заменит сильную пророчицу. Но ты рисковала всем ради мифического результата. Не спрашивала себя, почему я не противился? – И почему же? Мне правда было интересно, что он скажет. Ведь от него я ждала иной реакции – злости, непонимания, даже наказания. Да любой, кроме потакания. – Потому что я кое-что понял. – Влад слегка улыбнулся, отчего его лицо стало невероятно обаятельным и милым. – Ты ведь готова почти на все, чтобы уберечь тех, кого любишь, не так ли? Я промолчала, и он продолжил: – Сделка с Таном, нали, Первозданные. Даже общение с древним охотником, который, по сути, должен ненавидеть тебя. Не думаешь о последствиях, потому как нужно спасти тех, кто тебе дорог. – Он прошелся пальцами по коже моего предплечья – снизу вверх, рождая неправильные, порочные мысли. Плавя мозг. Включая режим проклятия. – И ты не остановишься, верно? Пока не используешь все, что у тебя есть? Никогда не задумывалась, насколько мы похожи? – Мы не похожи, – запротестовала я, но тут же замолчала. Его взгляд гипнотизировал, срывал последние маски. Напрасно я пряталась – от него никогда не получалось укрыться.