Хмыкнув, попаданец как-то быстро успокоился, разобравшись наконец-то в себе. Не самые умные поступки с точки зрения обывателя, но… пожалуй, что Лира и самоуважение стоят этого. Да и в конце-то концов, сложно требовать взвешенных поступков от парня девятнадцати лет. Зевнув устало, но умиротворённо, Алекс заснул наконец, и спал крепким сном человека с чистой совестью. Разбудили парня негромкие переговоры. — Как? — Спросил он, зевая с риском вывихнуть челюсть. — Нормально, — отозвался устало Аластор, — добили. Сами в подземелья лезть не стали, обеспечили оцепление и штурм зданий в некоторых случаях. Убитых среди наших нет, аж удивительно — некоторые дуриком в опасные места пёрли. Раненых вот полно, а убитых нет. — Калеками кто останется? — Да не должны, — с долей сомнения сказал маляр, — если только потом… Ну знаешь… по башке многие получили, как оно скажется, сложно сказать. Вроде все живы, а кто там мигренями страдать начнёт или заикаться… бог весть. Да, ещё… Капитаны собрались за столом и Патрик сказал негромко: — Дали несколько намёков ирландским главарям, так что передел влияния будет. Вроде как собираются Парней из Бауэри уничтожить, но это именно вроде как. — Да…, — хмыкнул Фред, с трудом сдерживая зевоту, — десятки банд, да в каждой свои сепаратисты есть, так что наверняка что-то не плану пойдёт. Единственное, в чём можно быть уверенным, так в это в том, что завтра… хотя скорее уже сегодня, заваруха намечается нешуточная. — Под шумок делишки провернуть хотят, — кивнул попаданец, — ожидаемо. Пока в городе беспорядки, а войска не подошли, многое можно успеть. Нам бы только не вляпаться… горячих голов у нас много, а с дисциплиной пока не очень. Так что какой-нибудь особо умный боец может влезть… да куда угодно! Хоть в разборку между бандами, хоть в ограбление. Предупредить надо будет парней, да пожёстче. Коротко обсудив планы на завтра, разошлись подремать. До рассвета ещё пару часов, а день обещал быть тяжёлым, нужно хоть немного отдохнуть. * * * — Приостановили призыв, — выдохнул запыхавшийся Бран, один из старших братьев Лиры, — отец передал, в утренних газетах будет. — Не знаю даже, радоваться ли… Скепсис попаданца сбил накал эйфории, воцарившейся в штабе. — Приостановил — это ничего не значит, — пояснил Алекс мысль, — как приостановили, так и возобновили. Толпа успокоится, закон немного поправят, чтоб иначе выглядел, да снова введут. Ну может, кость какую кинут — из тех, что помельче. Скажем, многодетных отцов призывать не станут, или ещё что в таком же духе. — Нам протестовать и требовать отмены, а не приостановления закона? — Неуверенно спросил Фред. — Мм… пожалуй, не стоит, тогда мы бунтовщиками будем, а это совсем другой разговор. Нужно объяснить народу, что приостановление закона ничего не значит — это не отмена. Бузить не надо, но быть наготове. — Не все поймут, — неопределённо ответил Патрик, — некоторые настроились… пошуметь. — А вот от них нам дистанцироваться надо, — неожиданно жёстко сказал Кейси, сжимая кулаки, — среди таких отребья много. Такие… не работяги и не бандиты — отребье. Когда подработал на фабрике, когда прохожего по голове… Немного отрепетировав речи по поводу призыва и ответы на возможные каверзные вопросы, офицеры ИРА разошлись объяснять пастве суть происходящего. Алекс остался при штабе — пусть головная боль и ослабла, но осталась более чем заметной. Так что его оставили для связи и вроде как на больничном". Ожидание оказалось тяжёлым, бывший студент едва не вспомнил детскую привычку грызть ногти, сдержавшись с трудом. Чтобы как-то себя занять, он взял листок и начал чертить возможные схемы того-что-может-произойти и наиболее оптимальная реакция ИРА на происходящее. — Войска? — Бормотал он негромко, — рано, не должны ещё подойти. В таком случае не стали бы объявлять о приостановке призыва, а вот завтра как раз наверняка — как раз толпа успокоится, а тут и войска… Джентельмены у нас хозяева своих слов: хотят — соблюдают, не хотят — не соблюдают… — Джимми! — Окликнул попаданец одного из телохранителей, немолодого мужчину, прошедшего через одну из колониальных войн, ведущихся Британией, — если войска в город войдут, стрелять по людям будут? — Легко, — не раздумывая ответил старый вояка, — сперва по дороге накрутят офицеры. Мол, бунтовщики, отребье, бандиты. Потом сержанты и капралы с палками — солдаты так привыкли им повиноваться, что даже в сражении боятся их больше, чем врагов. — Э…, — перебил его крепкий работяга средних лет, не расстающийся с дробовиком ни на секунду, — это в Британии может такие забитые солдаты, а здесь всё больше добровольцы! — Не спорю, — миролюбиво отозвался Джим, — я же не говорю, что только из-за страха. По большей части из-за врак. Да и привычно это — приказ выполнять. Оно же как… каждый на другого оглядывается… вот так с оглядкой и стреляют потом хоть по бабам с детишками. Мол, я как все, если бы кто-то первый… а первый если и находится, то быстро с пулей остывает — кто-нибудь из офицеров его как бунтовщика стреляет. Не так, скажешь? — Так, так, — проворчал отслуживший в кавалерии САСШ Логан из своего угла, — да и со страхом там всё в порядке. Боятся. По другому немного выглядит, но один чёрт — то же самое. Что в Британии джентельмены под себя всё сделали, что здесь. Вывеска другая, а внутри тоже самое. — Охо-хо… — выдохнул Алекс громко, прервав начавшийся спор, — значить примем за факт, что начнут стрелять. Пусть это и не обязательно, но риск очень уж велик. Значит, с войсками нам пересекаться нельзя… хм… Джимми, дай карту Нью-Йорка! Попаданец вновь ушёл в расчёты, только теперь прибавились новые задачи — как провести колонны людей, показав своё влияние, но при этом не влезть в потенциальный конфликт с солдатами, которые МОГУТ быть в городе. Пусть их мало, но какое-то количество наверняка имеется. Ещё властям нужно себя показать — как сила, с которой нужно считаться. И при этом не напугать эти самые власти, потому как под горячую руку могут и зачистить всю ИРА от верхушки до корней — с перепугу-то. Планы набросаны начерно как раз к приходу посыльных от остальных капитанов. — Выдвигаемся, — скомандовал Алекс, — парни, собирайте колонну. Мы по вчерашнему маршруту идём, встретимся с остальными перед городским собранием. Выйдя из здания штаба, увидел перед собой полсотни активистов — не только из ИРА, но и из профсоюзов, сотрудничающих с фениями. Откашлявшись, Алекс начал… — Товарищи! Ситуация сложилась не самая приятная! Власти своим объявлением об отсрочке призыва… Подготовленная речь произвела определённое впечатление и позволила ИРА занять лидерскую позицию. Снова. Колонна двинулась к центру, собирая по пути группки работяг. Алекс отметил, что откровенных отбросов среди них нет. Беднота в большинстве своём, но не бандиты. По какой-то причине этот факт его насторожил, хотя именно этого они и добивались. Но обдумывать зацепившую его странность некогда. На ходу, общаясь с лидерами профсоюзных организаций и всевозможными более или менее авторитетными социалистами, да ещё и удерживая внимание толпы… — Пока мы едины, мы непобедимы! Попаданец завёл очередную речёвку и толпа отозвалась одобрительным гулом, подхватывая её. — Пока мы едины, мы непобедимы! Звучали и другие лозунги, плыли над толпой транспаранты и флаги — очень разнообразные. Встречались как флаги всевозможных организаций, так и почему-то — государств. Иммигранты своих собирают? Встречающиеся по дороге прохожие реагировали на процессию достаточно нервно. Районы пошли достаточно богатые, так что народ в основном бледнел и вжимался в стенки домов. Какого-то насилия от демонстрантов нет, но особо одарённые считали своим долгом сказать какую-нибудь гадость чужакам. — Прекратить балаган! — Заорал Алекс и сморщился от нахлынувшей головной боли, — кто будет оскорблять мирных прохожих, уши надеру! Специфическая угроза приструнила забияк, но не обидела — попаданец нарочно подобрал фразочки на все случаи жизни. Так чтобы серьёзность намерений понятна, но не обидна. В самом деле, разве можно обижать на фразу надрать уши? Всем ведь ясно, что это только детям можно… Фокадан шутит! Но и правда, парни, давайте перестанем вести себя как дети? Шли медленно, рассчитывая подойти к городскому собранию ближе к полудню. Но… — В центре стрельба! — Громким шёпотом сказал подбежавший задыхающийся мальчишка из Молодой Гвардии ИРА, протягивая записку. Прыгающий почерк плохо понятен — видно, что писали в буквальном смысле на коленке. "— Банды восстали. Просочились в центр, атаковали арсенал. Неожиданно. Динамит. Арсенал взят, начались погромы. New-York Tribune сожгли. Отступаем в рабочие кварталы. Бой. Связи другими отрядами нет. Патрик". — С-су…, — Алекс едва сдержал матерное ругательство и показал записку остальным, — отступаем назад. В голове вертелась одна мысль, заставляющая сжимать зубы: бандиты их переиграли. Глава двадцать первая Ситуация выглядела исключительно скверно: банды Нью-Йорка, захватив городской арсенал, вооружились сами и вооружили городское отребье. Обозлённых на всё бедняков с низкими моральными устоями и желанием отомстить всему миру за свою загубленную жизнь, в городе хватало. И пусть в большинстве своём бойцовские качества отребья крайне невелики, да и отсутствие какой-либо сыгранности играло свою роль… …но именно отсутствие сыгранности делало их опасней. Не для противников, а для города в целом. Представители городского дна при малейшей опасности разбегались, как крысы от терьера. Вот только каким-то пиететом к чужому имуществу они не страдали, и действия их можно описать фразой Да гори оно синим пламенем! Разграбить, а затем поджечь… если не получится разграбить, то опять-таки — поджечь! Город загорелся в считанные часы. Время едва перевалило за полдень, а Нью-Йорк уже затянут едким дымом, который опасней пламени. Капитаны ИРА метались по своим районам, ставя жителей под ружьё и пытаясь организовать одновременно отпор бандитов и тушить пожары, но поначалу выходило не слишком-то хорошо. В Маленькой Германии и отдельных районах удалось отстоять дома от поджога и разграбления, но скорее из-за того, что грабить там по большому счёту и нечего, да и население достаточно дружное. Бандиты стекались за поживой в богатые районы, разве что особо упоротые пытались отомстить за что-то соседям или лезли громить негритянские кварталы. С местью соседям получалось обычно плохо, но иногда… Алекс в очередной раз сдержал рвотный спазм — нечем уже… трупов он насмотрелся и не особо боялся. Но вот когда видишь обгорелое тело немолодой белой женщины, да ещё и связанное… — Труби, — сказал он сигнальщику хрипло, вытерев рот рукавом, — общий сбор. Молоденький шотландец в килте с клановыми расцветками закивал яростно и поднёс к губам горн. Через несколько минут начал подтягиваться народ. Когда собралось полсотни человек, Алекс молча приподнял край покрывала, показывая тело. — Я не хочу жить в одном городе и даже в одной стране с людьми, способными на такое, — в толпе раздался ропот и возгласы ужаса — женщину узнали. И пусть к смерти работяги привычны, но вот к такому нарочитому мучительству — нет. — Победа или смерть! — С удивившей его самого яростью сказал попаданец, и толпа поддержала призыв… Совсем недавно большая часть людей отсиживалась по домам, надеясь, что уж их-то не тронут… Самые храбрые и ответственные в лучшем случае кооперировались с соседями и охраняли несколько домов, в лучшем случае квартал, как О,Брайены в Маленькой Германии, ставшие этаким ядром ополчения. Но увиденное сломало какой-то барьер в горожанах и люди разошлись за оружием. ИРА быстро подхватило командование, объединяя людей в отряды.