– Выйдут не скоро, в зависимости от очереди в кассу, минут через тридцать, не раньше. Крест, минут через пять пойдешь в банк, подождешь там, когда за клиентом пару человек займут очередь в кассу, станешь за ними, ну и отзвонишься мне. Когда белобрысый бабки в кассу отлистает, останешься в банке, а мы со Штопаным наскочим после того, как клиент с корешем из банка выйдут. Крест, затвор передерни – и на предохранитель. И «газель» нашу не свети: сейчас выйдешь – за машинами пройди подальше, потом выходи на тротуар и топай к банку. Да, и сумку возьми – с виду она небольшая, но это только с виду, деньги куда-то надо паковать. – Понял. Говоришь, полтора миллиона гривен. Может, для рывка и хватит. Все, пошел, – Крест взялся за ручку двери. – Погоди, – Гоша остановил его. – Еще раз по всему плану. Я занимаюсь кассой, Крест держит на контроле охранников и часть посетителей, Штопаный смотрит за остальной публикой. Предупреждаю еще раз: без мокрухи, стволы только для понта. На все про все две-три минуты – и выходим, спокойно садимся в «газель» и катим. Все, иди. Крест вышел из машины, сделал зигзаг, как было велено, и вошел в банк. Через пару минут позвонил Гоше: – В банке семь человек клиентов. Наши уже у кассы, пересчитывают деньги. Хорошо, купюры крупные; один человек за ними занял очередь, я сейчас стану за ним. Два охранника: один у дверей, другой по залу шастает. Думаю, минут через пятнадцать закончат бабло считать и будут выходить. – Хорошо. Ты помнишь: на кассе камера, старайся не светить свою… Ну ты понял, – Гоша положил телефон в карман. Штопаный вопросительно посмотрел на него. – Все по плану: ждем, когда клиенты выйдут и уедут, – Гоша постучал пальцем по торпеде «газели». – Заведи-ка. Штопаный сунул руки под рулевую колонку, достал два проводка, соединил их, машина завелась с полуоборота. – Хорошо, – Гоша остался доволен. – Заглуши, заведи еще раз, и пусть минут пять поработает. И все же с «газелью» Штопаный хорошо придумал. Гоша поручил ему присмотреть для угона машину. Предполагалось, что это будет легковой автомобиль, и Штопаный тоже так думал, но через несколько дней вдруг предложил для этого дела «газель», причем обосновал свою идею так: во-первых, если после ограбления банка будет объявлен план «Перехват», то останавливать и проверять будут легковые автомобили, – это нормально, не грузовики же. А вот «газель» как раз грузовик, небольшой, но с правом проезда по дорогам города, как легковой автомобиль, это во-вторых; в-третьих, у Штопаного в соседнем дворе такая «газель» стояла и уже третью неделю никуда не выезжала, ее хозяина он знал, но тоже давно не видел. Штопаный ночью открыл машину, забрался в кабину, без труда завел, прогрел мотор, заглушил его и закрыл машину. В прошлом года два проработал он водителем на «газели», поэтому знал эти авто очень хорошо, в том числе и как завести без ключа, а вот любой другой легковой автомобиль, скорее всего, угнать у него не получилось бы, хотя разве что «копейку». Гоша это понимал. Крест, тот сразу сказал, что с автомобилями знаком только как пассажир, пришлось проанализировать вариант Штопаного и согласиться; главное, чтобы раньше времени «газель» со двора никуда не укатила. Двери банка открылись; белобрысый с товарищем-качком и облегченной сумкой вышли на улицу, подошли к своей машине, закурили, о чем-то заговорили, захихикали, уезжать не торопились. – Ну и чего они топчутся, – Гоша взволновался: Крест не мог долго без дела торчать в банке – или они должны начинать действовать, или Крест должен выходить. Откуда-то незаметно около белобрысого появилась девушка, поцеловала его, все сели в машину, вырулили с парковки и уехали. Гоша выключил телефон и бросил его на заднее сидение, кивнул Штопаному сделать то же самое, достал ТТ, передернул затвор, загнав патрон в ствол, и сунул его за пояс под куртку, надел вязаную шапочку, подкатил почти под самую макушку, чтобы скрыть вырезы в ней для глаз. – Ну что, Толян, шапочку надевай. Наган готов? Штопаный промолчал. – Ты как, нормально? – Да вроде да. Страшновато как-то. – Отключись, братан, не думай ни о чем. На автомате, понял? Дальше все на автомате. Выходим, делаем круг, как Крест, ты заходишь первый, я за тобой следом. Охранник на входе мой. Все, пошли. Штопаный вошел в банк, Гоша чуть задержался возле охранника, вытащил из-за пояса ТТ и ткнул стволом охраннику в живот, опустив при этом на лицо шапочку: – Тихо, баклан, бьет навылет, сам знаешь, заходим в банк. Крест сидел за столом и, склонив низко голову, писал что-то на листке. Увидев Штопаного, а следом Сыча, тыкавшего пистолетом в спину охраннику, тоже опустил на лицо шапочку, вскочил из-за стола, выхватил пистолет, выстрелил два раза в потолок и заорал не своим голосом: – На пол всем, на пол, суки! Руки за головы! – подбежал к одному охраннику и швырнул его себе под ноги, другого ударил в живот и повалил на пол. Сыч подскочил к кассе и, размахивая по сторонам пистолетом, тоже заорал: – Всем лежать и не дергаться, буду стрелять не раздумывая! – схватил стул и ударил им в стеклянную перегородку кассы, перепуганная кассирша упала на пол. Стекло разлетелось. Сыч схватил сумку, открыл ее и бросил кассирше: – Быстро все деньги в сумку! Быстро! Десять секунд! Время пошло, буду убивать! Кассирша дрожащими руками хватала из ящиков пачки денег и не глядя бросала в сумку. – Быстро, быстро! – орал Сыч. – Пять секунд осталось! Баксы, евро, гривны, все туда! Штопаный вертел и головой, и наганом в руке, контролируя лежавших на полу посетителей банка. Перепуганные, с заведенными за голову руками, они не шевелились; иногда слышались надрывные вздохи и женские всхлипывания вперемежку с причитаниями. К Штопаному подбежал Крест и зачем-то сунул ему в руку свой макар. – Подержи, – сказал он. – Дай на время свой наган. Затем подошел к одному из охранников и перевернул его на спину, воткнул ствол револьвера в горло и злобно прошипел: – Говори, сука, был ментом, говори, был ментом, был? – и большим пальцем взвел ударник. Сыч смотрел то на сумку с деньгами, то на перепуганную кассиршу, то быстрым взглядом окидывал зал. Сумка наполнялась, еще немного – и пора было уносить ноги. Казалось, все шло как надо: и бабла в кассе было в достаточном количестве, и публика вела себя смирно, и пацаны действовали как надо и во время укладывались. Даже если «секретной кнопкой» кто-то из сотрудников банка успел воспользоваться и вызвал ментов – они успеют уйти. Он выхватил у кассирши раздувшуюся сумку, двинул резко молнию, и та заклинила почти в конце. В этот момент раздался выстрел, как-то негромко, но неожиданно. – Всем лежать, не двигаться, буду убивать! – опять заорал Сыч. Он еще не понял, что произошло, перебросил ремень сумки через голову и посмотрел на подельников. Штопаный вопросительно смотрел на Гошу, Крест, слегка наклонившись и с наганом в руке, стоял над охранником, тот схватился обеими руками за горло и, обливаясь кровью, хрипел, пытаясь, видимо, что-то сказать; ствол нагана еще слегка дымился. – Всем лежать! – продолжал кричать Сыч. – У меня в руках граната, мы уходим, гранату устанавливаем под дверь! Тронете дверь – все взорветесь! Штопаный вышел из банка первым, потом Крест, Сыч установил на двери гранату и тоже вышел на улицу. Не привлекая внимания, подошли к «газели». Еще были на взводе, на адреналине, еще горели у всех глаза, готовы были действовать, куда-то бежать, в кого-то стрелять, и не то чтоб не верилось, просто не доходило до понимания, что все, уже все свершилось, все закончилось, банк позади, за спиной – и ни полиции, ни погони, ни криков, ни шума, только сумка, полная денег, и теперь спокойно, без паники, без эмоций в «газель» – и валить. А вокруг – безмятежность и покой, обычный день, приятная осенняя погода. Словно виновато, осторожно и не к месту светило солнышко, подбираясь к зениту, спешили люди по своим делам, машины проносились мимо, шурша шинами об асфальт, а в небе два невидимых самолета, беззвучно пролетев, оставили две ярко-белые пересекающиеся линии. Может, это был знак, предупреждение, совет? Сыч сбросил с плеча сумку и открыл дверь машины. В «газели» сидели молча, недолго, секунд двадцать, но казалось, вечность; хотелось мчаться без оглядки, причем куда попало, но разум подсказывал не торопиться, подождать, осмотреться. Полиции пока не было, но с минуты на минуту следовало ожидать. – Заводи, – Гоша, не оборачиваясь, перебросил на заднее сидение сумку. – Выруливаем и потихоньку двигаем. Правил нигде не нарушаем, по-дурному влипнуть нам сейчас нельзя – или конец, или будут жертвы… – Гоша помедлил, чуть скосившись на Креста, и добавил: – Еще: теперь, Толян, давай по Саксаганского, на проспект Перемоги, потом до Шулявки и на Петровку. Штопаный завел «газель», включил передачу. Крест взвесил на руках сумку: – А что, килограмм на десять потянет. Это сколько в денежных единицах будет? Пацаны, может, поделим – и разбежались, а? Я готов прямо сейчас. Штопаный кивнул головой вправо: – Видел, Сыч, от Льва Толстого по Паньковской пронеслись ментовские машины к банку. – Видел. – Давай, Толян. Похоже, началось. Тут сейчас везде менты будут, нам быстрее на проспект Перемоги надо. Минут через пять выехали на Воровского, затем влево и на проспект Перемоги. Штопаный разогнал «газель», ушел с крайнего правого ряда – там гаишники могли тормознуть просто так, и в общем потоке взял курс до Шулявки. Навстречу, мигая и завывая сиренами, проскочили три полицейские машины, потом еще две и еще две. Все, теперь было нестрашно. Гоша облегченно вздохнул: вроде как пронесло. А вот возле банка сейчас выяснится, что грабителей уже след простыл, и будет включен план «Перехват», но поздно: из опасного района они уже выскочили, а останавливать где попало для проверки «газель» вряд ли будут, тогда вообще все машины подряд надо останавливать и проверять, а это нереально. – Ну, пацаны, кажись, пронесло, – Гоша победно потряс в воздухе кулаком. – Сделали, мы сделали их! Крест похлопал руками по сумке: – И правда, получилось. Денежки – вот они, настоящие, полная сумка. Невероятно. Ну что, делим – и разбежались. Гоша повернулся назад и презрительно посмотрел на подельника: – Заткнись. Что ты радуешься, рано радоваться. Ты лучше скажи, зачем выстрелил в охранника? Ты понимаешь, что его убил? Я ведь просил: никакой мокрухи, ушлепок ты конченый. Объясни, зачем? – Я ментов ненавижу! Толян, скажи. – Он охранником был. – Я ментов за километр чую, раньше он был ментом – это сто процентов. – Убивать зачем, придурок?! – Ненавижу я их, люто ненавижу. Есть за что. И потом… – Крест достал из-за пояса наган и передал Штопаному. – Макар мой верни. И потом, спуск у нагана очень легкий, я просто не ожидал, чуть прикоснулся к спуску – он и бахнул. – Курок зачем взводил? – Не знаю, для большей убедительности. Гоша только махнул рукой и отвернулся: – Сдается мне, не случайно ты его завалил. Ну такой ты парень, да? Мы к этому еще вернемся. Потом, – и продолжил: – Дальше действуем так: на Петровке мы с Крестом выходим и добираемся до Троешки на маршрутке, садимся на разные сидения, друг друга типа не знаем. Приезжаем на Троещину и идем ко мне, сначала я прихожу домой, минут через десять ты, Крест. Толян едет в Ирпень через Оболонь. Оболонь он знает как свои пять пальцев. На гайцов не нарвешься? – Надеюсь, проскочу. Одно место есть стремное, пост ГАИ, где на Пущу развилка, но я там многих гаишников знаю, в случае чего смогу добазариться. Сыч одобрительно кивнул: – Неплохо будет, если «газель» на место поставим. Подъезжали к Шулявке, Штопаный взял правее, и выехали на улицу Довженко. Навстречу пронеслась еще пара полицейских машин с включенными мигалками. Гоша устроился на сидении поудобнее. «Газель» неслась довольно резво в общем потоке автомобилей, на удивление мягко амортизируя на неровностях дороги, только изредка погрюкивая железным кузовом на кочках. Штопаный легко и уверенно вел машину, одна рука была на баранке, другая на рычаге переключения передач, поглядывал то в зеркала назад, то на дорогу впереди, то на Гошу. До Петровки оставалось еще минут десять пути. Было время немного остыть, взглянуть назад, анализируя последние события. Итак, в зале банка была только одна камера, над кассой – видимо, было достаточно одной, охватывала весь зал. Крест это знал, ракурса держался такого, чтобы разглядеть его потом было невозможно. Гоша со Штопаным вошли в банк с уже закрытыми лицами, правда, охранник мог успеть увидеть Гошино лицо на улице возле входной двери, когда Гоша наставил на него пистолет, это под вопросом. И потом, Крест именно ему прострелил шею; ранение было серьезное, выживет ли, вопрос, это скоро выяснится. Все трое были в матерчатых перчатках, отпечатков не оставили, своих имен во время налета не называли. Затем, Крест два раза пальнул холостыми, остались гильзы и пуля от нагана, которая, возможно, деформировалась, а возможно, осталась цела – значит, это оружие должно быть уничтожено. ТТ его никаких следов не оставил, это хорошо: с оружием расставаться ему не хотелось, тем более ТТ – Гошина слабость. Хорошо, если Штопаный без проблем доберется до Ирпеня и поставит «газель» на место. Возможно, это и не столь важно, машину можно, скажем, и на Петровке бросить, мало ли кто угнал, поездил да оставил потом, но, во-первых, не хотелось, чтобы кто-то копался, выискивая их следы в «газели», а во-вторых, просто это уровень, как и в любом деле, уровень исполнения – никаких следов, и даже машину вернули на место.