— Так вот, — Элеонор мило улыбнулась, — ваш счёт в «Барклайс Банк» заблокирован. Все вопросы вашего шефа по разблокированию счёта, я буду направлять к вам. Или… мы можем договориться прямо сейчас. Я вам фото и запись, вы мне пять миллионов. Хэй готов был провалиться под стол. Счёт в «Барклайс Банке» был открыт под комбинации с русскими, чтобы не таскать деньги бортами из Америки. С этого же счёта финансировались различные неправительственные организации и физические лица, нужные шефу Джонатана. Вопросы от шефа сейчас были Хэю крайне не нужны. — Говорите, на какой счёт переслать деньги, мэм… Когда с долгом было покончено, Спенсер звонком разблокировала средства в «Барклайс Банке» и, поднявшись, сказала: — Совет, мистер Хэй, если позволите. Джонатан вяло махнул ладонью, разрешая. — Будьте осторожны с теми людьми, с кем познакомились хм… в туалете ресторана «Савой». Мы навели кое-какие справки и выяснили, что в их рядах профи совершенно новой формации. Не стоит пренебрегать ими. Они позволили вам протолкнуть Соглашение о разделе продукции лишь по одной причине — я им заплатила то, что обещали вы. Джонатан тоже поднялся. — Что значит «позволили», мэм? — Английская королева тоже заинтересована в этом соглашении, мистер Хэй. Но мне утром дали понять, что соглашения не будет. Так же не будет и вас, и Явлинского, и Березовского. На русских мне наплевать, но с вашим шефом у меня прекрасные деловые связи. Мне не хотелось их прерывать в связи с вашей смертью. Когда мне показали кадры подрыва вашей машины, то я ни секунды не сомневалась в намерении тех людей. И благодарите Бога за то, что этим людям нужны были деньги, а не вы. Джонатан надменно сжал губы и процедил: — Никуда они не денутся. Я их найду и уничтожу. Спенсер повела плечом. — Вы, мистер Хэй, слишком самоуверенны. И узнали русских только с одной стороны. Не пренебрегайте моим советом. Она бросила на стол конверт с фотографиями и диктофон. Кивнув Джонатану, ушла. Хэй судорожно схватил конверт и диктофон, бросил в ящик своего рабочего стола. Закрыл его на ключ. Потом долго смотрел в окно, кусая ногти. Глава 9 Хмель появился неожиданно. Ткачёв не слышал ни его шагов, ни звука открываемой двери. — Привет от Хмеля, Викторыч… Ткачёв выронил бутерброд, который собирался съесть. — Ты меня до инфаркта доведёшь… Сказал, отряхивая пальцы от хлебных крошек. — Не сердись, Андрей, — улыбнулся агент, проходя на кухню. — Собирайся. Поедем на твою новую квартиру. А вот и твои новые документы, как ты и хотел… — Я не хотел — меня заставили, — пошутил Ткачёв, рассматривая паспорт на имя Ивана Ивановича Кузнецова. — Какие новости? Хмель уселся за стол, схватился за чай и нарезанные бутерброды, сделанные себе на завтрак Андреем Викторовичем. — Вика передала нам посылку. Это раз. Второе — нам перечислили деньги. Но не американец, а представитель «МИ6». Старушка Спенсер оказалась понятлива, правда, чуть-чуть упряма. — Спенсер?! — удивился Ткачёв. — Я не помню такой. — А ты её не знаешь, — с набитым ртом объяснил Хмель. — Двадцать лет назад мне её показывал генерал Трефилов, когда был моим куратором. Сейчас она представляет Фонд Сороса, и я удачно проник на её встречу с Березовским. Ну, и предъявил ей факты, от которых она была без ума. Так что, Вика работает в полную силу. Месяц, и у нас будет своё финансирование. Потом она, возможно, вернётся обратно. Кстати, сегодня переезжаем, а завтра передавай Гришаеву средство связи. Он вытер руки и вынул из кармана два небольших телефона с откидной толстой антенной. — Это спутниковые аппараты. Засечь их чрезвычайно сложно. А ещё Вика передала тебе «глушилки» от прослушивания и кое-что на словах… — Что?! — Эй, легче, престарелый Ромео! — усмехнулся агент. — Имей терпение. В общем, напомнила о тех четырёх агентах…Это нужно срочно, Андрей. Сейчас Шмель подыскивает тебе квартирку близ Лубянки. Мне же срочно надо искать базу для подготовки будущих агентов или вербовать действующих сотрудников. Но на них денег не напасёшься… Как думаешь? — Тех четырёх я найду, Хмель. А вот готовить нужно новых. Действующих мы в тёмную можем использовать. — Прав ты. Давай, заканчивай завтрак и собирайся. Тебе ещё сегодня с гримёром работать. Гримёром оказался старый еврей Илья Абрамович Хуль, почти всю свою сознательную жизнь отдавший службе в КГБ. Его прятали на одной из баз подготовки агентов, и во всех документах он фигурировал под псевдонимом «Цирюльник». Куратор, ещё в начале пятидесятых выловивший молодого Илью в кабаках Одессы, уничтожил все данные о нём, и российский паспорт Хуль получал с помощью Хмеля. Агент и помог Илье Абрамовичу прикупить в собственность небольшую парикмахерскую с крохотной квартиркой на втором этаже. Илья Абрамович не раз выручал Хмеля, поскольку вход в парикмахерскую был с улицы, а вход в подъезд — со стороны двора. Лестница на второй этаж в заведении Хуля была замаскирована, и каждый день Илья Абрамович приходил на работу, заходя с улицы. — Я люблю свою страну! — пафосно заявлял Хуль. — Советская власть дала мне всё! Где бы я был, если бы не она?! Проклятый капитализм отобрал у меня спокойствие и уверенность в завтрашнем дне! Я вынужден стричь клиентам волосы, обсыпанные перхотью из-за нервов! А сала на них столько, что не помогает даже дегтярное мыло! Нервы и крайнее беспокойство — вот что такое капитализм! Хуль лукавил. Обучая агентов КГБ приёмам быстрого грима, он учился у них другим приёмам, потом успешно их применял, чтобы не умереть с голоду, и, как ни странно, был предан КГБ всей душой, как к родной матери, которую никогда не знал и не видел. В общем, когда Хмель нашёл Илью Абрамовича, то тот не задумываясь, согласился с ним работать. — Хуль никогда не даст отрубить кормящую руку! И никогда не продаст себя проклятым капиталистам! А уж гримёром он был экстра-класса. Как-то, Леониду Ильичу Брежневу понадобился двойник, и Илья Абрамович сделал такой грим, что жена Леонида Ильича не смогла отличить двойника от оригинала и упала в обморок. Оглядев Ткачёва, Хуль удовлетворённо кивнул: — Прекрасная фактура. Только коротко отрезать волосы под парики. И кожа отменная, на ней любой грим ляжет, как родной. Давайте я из вас сделаю американского президента, а настоящего мы украдём? Кстати, телосложением вы тоже подходите. — Я не говорю по-английски, — возразил Ткачёв. — Так заставите их говорить по-русски! — Хорошая идея! — поддержал гримёра Хмель. — Тем более Билл Клинтон обещал приехать на парад в честь пятидесятилетия Победы. Мы быстренько махнём вас местами. — Да идите вы! — махнул рукой Ткачёв. Евгений Арсеньевич выходя на улицу, подумал, что бывший генерал Ткачёв его обманул. Хотя, почти три недели назад, Гришаев ездил на кладбище и смотрел гранитный памятник на могиле Андрея Викторовича. Правда, без фотографии. Если не обманул, тогда почему никаким образом не даёт о себе знать? Куратор Гришаева сегодня довольно резко высказался по этому поводу. Неужели Ткачёв, взяв миллион, просто скрылся в неизвестном направлении? Евгений Арсеньевич был настолько занят своими мыслями, что не заметил, как девушка, сидевшая рядом с ним в вагоне метрополитена, уступила место старику с палочкой. Гришаев почувствовал запах старого человека, и поморщился. Даже немного отодвинулся. — Простите, — прошамкал старик беззубым ртом, обращаясь к Гришаеву. — Вы не выходите на «Сокольниках»? — Выхожу. А что? — Не поможете мне тоже выйти? Я к внучке еду, а в ентом метро боюсь заблудиться. Евгений Арсеньевич вздохнул — только старика сейчас не хватало. — Помогу… — Шпасибо! — старик величественно скрестил ладони на палке и выпрямил спину, положив на колени авоську. На станции Гришаев вывел старика на улицу, и хотел было поскорее расстаться с ним, но дед цепко держал полковника за рукав пальто. — Не побрезгуй, мил человек, — он достал из авоськи небольшой сверток из бумаги. — Возьми в подарок. Евгений Арсеньевич хотел решительно отказаться, но старик настоял. — Не обижай, я же от души… Гришаев кивнул и пошёл домой. По дороге хотел выкинуть «подарок» в урну, но чутьё подсказало ему, что нужно сначала посмотреть — что внутри свёртка. Зайдя в подъезд, полковник развернул бумагу и увидел небольшой аппарат с толстой антенной. Ещё внутри лежала записка, оказавшаяся инструкцией. Печатными буквами было написано, что следует поднять антенну, и нажать на зелёную кнопку вызова. Внутри свёртка была ещё коробочка. Как поясняла инструкция — это был аппарат для защиты от прослушивания. И ещё два отдельных блока для зарядки. Гришаев радостно улыбнулся, потом посмотрел по сторонам и шустро забежал в свою квартиру. Бумагу и инструкции тут же сжёг в унитазе. Вымыл руки и ещё какое-то время сидел в темноте на кухне, рассматривая необычные вещи. Собрался с духом и, следуя инструкции, включил «антипрослушку». На коробочке загорелась крохотная красная лампочка. Задернув шторы на окне, поднял антенну телефона и нажал зелёную кнопку. Раздалось короткое пиликанье, а затем голос Ткачёва: — Добрый вечер, Жень. Я понимаю, что ты получил посылку. — Да, — вздохнул облегченно Гришаев. — И как теперь вас называть? — Иван Иванович. Ты инструкции внимательно прочитал? — Да.