— Так вот почему «Бритиш Петролеум» трётся вокруг российского газа и нефти, — сжал губы Ткачёв. — А вы догадливы, Иван Иванович, — улыбнулся Хуль. — Получается, что если наш президент развернётся к Евросоюзу, то это будет плохо для американцев, — подвёл итог Андрей Викторович. — У вас есть выход на кого-нибудь из команды Собчака? — Увы, — развёл руками Илья Абрамович. — Вам придётся самому его искать. Глава 12 — Что скажешь, босс? — насмешливо спросил Хмель пришедшего Ткачёва. — Помог тебе гений грима? — Да, — коротко ответил Андрей Викторович, разворачивая на столе лист ватмана. — Опять, — недовольно заскулил Хмель. — Викторыч, огради меня от мозговых штурмов. — Не отлынивай от работы. Вот закончим операцию, тогда и займусь поиском людей для аналитики. — Ну, — придвинулся к столу Хмель с чашкой кофе, — что ты на сей раз придумал? — Посадить в президентское кресло другого человека… Хмель поперхнулся кофе. — Андрей, ты серьёзно?! — Более чем, — ответил Ткачёв. — Как ты знаешь, то в следующем году у нас выборы президента. Нынешний как-то уж больно лихо кладёт нас под американцев. А те не отличаются умеренным аппетитом. — И что ты предлагаешь? — Найти в окружении мэра Собчака человека, способного удовлетворить Евросоюз. — И каким образом? — Хмель не переставал удивляться. — Через продажу Германии и Франции дешёвого газа и нефти. В обход англосаксов, — Ткачёв нарисовал на ватмане круги. — Вот смотри. Гусинский, Березовский и Ходорковский — это сторонники англосаксов. Команда мэра Собчака больше ориентирована на Евросоюз. — Думаешь, Евросоюз будет более уступчив к российской независимости? — засомневался Хмель. — Пока там будут политики ориентированные на Евросоюз, то да. Им будет не до нас. И мы переключим внимание американцев к Евросоюзу. Пока они будут бодаться, то у нас будет время выгнать англосаксов со своей земли, разорвав недавно заключённое Соглашение о разделе продукции. А после, чем чёрт не шутит, и обратно национализировать предприятия. Хотя бы, наполовину. — У нас жизни не хватит, Викторыч… — А мы попробуем, Хмель, — устало улыбнулся Ткачёв. — А там видно будет. Погляди… Гусинский контролирует все средства массовой информации. Ходорковский подмял под себя нефтянку, а Березовский активно помогает англосаксам скупать промышленные предприятия. Премьер Черномырдин мычит только то, что ему пишут из администрации президента. На лицо полный коллапс руководства страны. Ей рулит «семибанкирщина» на деньги американцев. И внутри страны полный беспредел. — И что мы можем сделать? — Этот беспредел надо направить на команду Собчака. Без единого шанса у последнего. Но команду оставить и объединить с политиками из Евросоюза. Потом начать тихонько ссорить англосаксов с нынешним президентом. — То есть, в следующем году выборы возьмёт он? — уточнил Хмель. — Да. Это нужно и «семибанкирщине» и, как ни странно, нам. Потому что сейчас нет человека, который хоть немного, но будет заботиться о России. — И о Евросоюзе, — закончил Хмель. — В пику американцам. — А политики в Евросоюзе подскажут нынешнему президенту, кого он должен поставить вместо себя. — А потом? — с ухмылкой поинтересовался Хмель. — А потом, мой друг, аппетит приходит во время еды. — Ладно, — хохотнул агент. — Ты придумал, где взять деньги для нашего «американского» друга? — Я подумал, и решил, что мы ему ничего не дадим. Мало того, в довольно жесткой форме объясним, кто здесь хозяин. — Не понял… — А что непонятного? Кто он такой — этот Джонатан Хэй? Припомним ему «Савой» и подорванную машину. Спишем на радикалов из организации «За свободу». — Так он предъявит Гришаеву, — засомневался Хмель. — Пусть попробует. Вообще отсюда не уедет. Хлопнем его Гарри для наглядности. Хмель удивленно замолчал. Он впервые видел Ткачёва таким решительным и жестоким. Нет, он видел его в Зареченске в состоянии боевой эйфории, но то были вынужденные действия. Андрей Викторович почувствовал состояние агента. — Мы должны напугать их, Хмель. До состояния икоты. Пусть Хэй бежит к Березовскому, тот побежит в ФСК, к президенту, да к чёрту лысому! Если мы не будем действовать жестко, то у нас ничего не получится. Они там все боятся только силы. — В какой-то мере ты прав, — почесал щёку Хмель. — Правила игры поменялись. — А ещё я думаю, что Хэй позвонил своему шефу и выпросил у него денег на борьбу с радикалами. Надо звонить Гришаеву и инструктировать для разговора с куратором. — А не будут ли американцы стараться подмять под себя «За свободу»? — предположил агент. — А зачем? — возразил Ткачёв. — Все наши политики у них «на крючке». А наш президент первым старается вылизать задницу американскому коллеге. Зачем им здесь радикалы, способные наводить ужас на проамериканскую элиту и ненавидящие всё американское? Думаю, что они постараются разузнать об организации больше и уничтожить. И преподнести это, как свою победу за демократию. Им нужен договор об одностороннем ядерном разоружении. Со всех сторон, как ни посмотри. В этом случае наши правители станут, вообще, ручными. — Хорошо, мы прикроем Гришаева в его разговоре с Хэем… — Да. Нам надо организовать и передать информацию в американское посольство до разговора Хэя с Гришаевым. Например, что готовиться покушение на Березовского. И что ещё лучше, что некоторые предприятия, на которые нацелены американцы, являются объектом террористических атак. — Не думаю, что терракты будут аргументом, — засомневался Хмель. — Точно! — воскликнул Ткачёв. — Мы подсунем информацию, в которой укажем, что мэр Собчак желает баллотироваться в президенты. И пользуется поддержкой организации «За свободу». Пока они будут работать по команде Собчака, мы попробуем пропихнуть в нашем парламенте запрет на ратификацию договоров, касающихся безопасности ядерного потенциала. Сообщи Вике, чтобы к лету готовила деньги для подкупа парламентариев. Куратор был сильно обеспокоен. Положение создавалось угрожающее, и только успехи армии в Грозном более менее сглаживали общее впечатление. Тут ещё пришла информация от источников, остававшихся преданными интересам России, что на южных рубежах готовиться какая-то крупная провокация. На самом деле таких донесений приходило множество, но функционеры СБП не обращали на это внимания, больше озаботившись личным обогащением. Зашёл вызванный Гришаев, присел за стол, повинуясь жесту куратора. — Рассказывайте, Евгений Арсеньевич, — попросил куратор, поглядывая в окно. — Структура приступила к выполнению задачи, и судя по донесениям, президент Америки в больших сомнениях по поводу поездки в Россию. — Этого мало, — поморщился куратор. — Я рассчитывал на большее… — Структура не настолько многочисленна и только начинает развиваться. Ей не хватает ресурса. — Чем я ещё могу помочь? — Источниками информации. Их явно недостаточно для принятия быстрого решения. Куратор написал на бумаге имя и фамилию, показал Гришаеву. Тот кивнул, и куратор сжёг листок в пепельнице. — Передайте руководителю, что к маю операцию необходимо закончить. Президент, с подачи Березовского решил ввести мораторий на боевые действия в Чечне. На сорок пять дней. Мол, сам президент США прилетает на празднование Дня Победы… Какая уж тут война… Мораторий будет подписан со дня на день. И вот ещё что… Американцы что-то готовят в Крыму, и действуют через правительство Украины. Было бы неплохо помешать им. — Я передам руководителю… Разрешите идти. — Не задерживаю. Евгений Арсеньевич вышел от куратора и направился в свой кабинет, который он недавно выпросил. В старом было ещё два сотрудника, но при них разговаривать по телефону с Ткачёвым было непозволительно. Пусть и сотрудники частенько отсутствовали. Свой кабинет можно закрыть и, включив «глушилку», спокойно разговаривать. — Запоминайте, — сказал Гришаев, позвонив Ткачёву. — Вячеслав Асташин. Это разработчик программы прослушки в здании посольства США. Правда, в 1991 году Бакатин лично передал схему и материалы по разработке программы послу США, но, я точно знаю, что некоторые вещи не были отражены в материалах. — Например? — Часть устройств питаются от батарей отопления, естественных испарений и от вибрации несущих конструкций. Схема подключения к этим устройствам непосредственно звуковоспроизводящих приборов не была отражена в переданных послу материалах. Бакатин просто отдал техническое задание. Устройства вмонтированы в стены и работоспособны, а в окружении Асташина остались люди, знакомые с техникой подключения. — Принято. — И ещё… куратор просил узнать о планах «партнёров» по Крыму. — Я попробую. Ткачёв слегка ошалел от свалившихся на него заданий. Ему казалось, что кроме него и его команды, больше никто не озабочен таким наглым действием западных спецслужб на территории России. Его это беспокоило, но раз взялся за гуж, то не говори, что не дюж.