Ткачёв обиженно отвернулся. Он понимал, что Хмель прав в данном конкретном случае. Нельзя одним собой заткнуть все «дыры» в руководстве, да и не даст никто так разгуляться. Не те времена. А поставленную задачу никто не отменял. — Всё, Хмель, я успокоился. Иди за оптикой. Будем наблюдать, и искать возможности. Агент тихо ушёл по склону оврага. Ткачёв задумался. У них не осталось связи и денег. Нет оружия. И как продолжать работу, он не понимал. Оставалось надеяться на опыт и смекалку Хмеля. Гришаев нервничал. Ткачёв не выходил на связь, а куратор требовал объяснений. По телевизору крутили новости из Будённовска, и они не были хорошими — боевики требовали вывести федеральные войска из Чечни, и дать народу Ичкерии свободу и независимость. Премьер Черномырдин обещал и то, и другое. Это было поражением. Теперь Россию могли склонять, как угодно, и кто угодно. Если двести человек смогли зайти с оружием на территорию страны, взять полторы тысячи заложников, и их требования удовлетворят, значит, Россия — это половая тряпка, об которую можно вытереть ноги. И под этим предлогом разместить на сопредельных территориях некий контингент войск, как защиту от посягательств террористов. То, что Басаева объявят террористом, Гришаев не сомневался. Он захватил в заложники женщин и детей, расстрелял публично несколько человек, и его условия заканчивались только одной фразой — иначе мы всех убьём. А президент в Канаде занимался только тем, что выпрашивал денег на очередной транш, да пил водку, слушая новости из своей страны. Вместо того, чтобы не лететь на саммит, а остаться, чтобы следить за событиями и в нужный момент потребовать от подчинённых решительных действий. Неожиданно затрезвонил спутниковый аппарат. Евгений Арсеньевич схватился за трубку, забыв включить «глушилку». Он подумал, что звонит Ткачёв… — Привет от Хмеля, — раздался в трубке женский голос. — Руководитель и агент не выходят на связь. Какие меры приняты посредником? — Н-никаких, — проговорил Гришаев. — У структуры нет в наличие оперативных агентов, чтобы отправить им в помощь. Женщина молчала. Через некоторое время спросила: — Откуда они выходили на связь в последний раз? — Они были в Прасковее. Это совсем близко от Будённовска. — Принято, — сказала она и отключилась. Гришаев положил трубку на стол с удивлением. Медленно сложил антенну аппарата. — Ничего не понимаю! Глава 19 — И что будем делать? — встревоженно спросил Ткачёв, наблюдая, как к больнице подгоняют «Икарусы». — Не знаю я, Андрей! — раздраженно ответил Хмель. Он был недоволен тем, что выполняют условия боевиков. — Надо было сделать, как в 79-ом… Найти родственников бандитов и пригнать их сюда. Поставить условие — они в обмен на всех заложников в больнице. И тело того полевого командира, которого я зарезал около дома нашей хозяйки, принести и подбросить к входу. Идиоты! — Ты чпокнул полевого командира? — удивился Ткачёв. — Да, так получилось, — нервно махнул рукой агент. — Хотел взять его живым, а он упирался. Чушь какую-то болтал, мол, маму мою того… и прочие гадости. Я и психанул! — Слушай, — вдруг задумался Андрей Викторович. — А, ты, где свой телефон потерял? Хмель напрягся, потом радостно воскликнул: — Точно! Я аппарат в кусты бросил, чтобы не разбить в схватке. Это около дома, когда я детишек на аэродром посылал. Там этот бородатый чёрт и выскочил на меня… И как я раньше не сообразил?! Они побежали окраинами к РОВД.Подбежав к заднему двору дома, Хмель бросился шарить по кустам, стараясь найти свой спутниковый телефон. Ткачёв присел на скамеечку в саду, чтобы перевести дух после бега и смотрел на поиски агента. — Викторыч, давай помогай! — крикнул тот из кустов, но Ткачёв не успел подняться. — А вы не это ищите? Вопрос прозвучал из уст крепкого мужчины в легком бронике и тактическом разгрузочном жилете. В руках он держал спутниковый аппарат. Ткачёв поднялся, а из кустов вышел Хмель. Мужчина не проявлял агрессии, к тому же, из дома на задний двор вышел ещё один, в таком же необычном одеянии. — Кто вы? — резко спросил Ткачёв. — Мы пришли за вами, Иван Иванович, и за вашим агентом. Прошу с нами — в машину. — А пароль? — ехидно попросил Ткачёв, и мужчина смущенно улыбнулся: — Ах, да, забыл… Привет от Хмеля. Два чёрных джипа неслись по пустынной дороге, сохраняя скорость и дистанцию. — Своих ребят я представлять не буду, а меня зовут Гром, — объяснял с переднего сидения мужчина приблизительно тех же лет, что и Андрей Викторович. — Нас попросил вывезти вас отсюда Илья Абрамович. Мы не смогли отказать старику — он выручил мою группу, и мы все ему обязаны. Поэтому мы здесь. — Вы где-то служите? — поинтересовался Ткачёв. — Нет. Раньше служили в ГРУ. Когда Союз развалился, мою группу просто забыли в одной далёкой стране. Выходили сами в течение трёх лет. Хуль помог нам с деньгами и документами. Мы не просили, а он помог. Отдал последнее. Сейчас работаем в охране у одного предпринимателя. Платит прилично, но мы не забываем о старике. Хмель дремал, прислонив голову к стеклу двери и, казалось, что разговор не слушал. — Вот, — Гром протянул Ткачёву паспорта. — Это Илья Абрамович передал. Ваши документы на дорогу. Потом сами с ним разберётесь. — Безусловно, — кивнул Андрей Викторович, забирая паспорта. — Только есть небольшая хм… трудность. Мы с агентом должны завершить здесь одно дело… — Притормози, — тут же попросил водителя Гром. — Иван Иванович, выйдем покурить. Машины остановились, и Ткачёв с Громом вышли на обочину. — Иван Иванович, я не знаю, что за дело, но Хуль попросил доставить вас обоих в Москву. Если я вас сейчас отпущу, то как я это объясню старику? — Может быть, я ему всё объясню? — Пожалуйста, — Гром вынул из разгрузки телефон и набрал номер. — Говорите. Ткачёву Илья Абрамович радовался, как младенец. — Иван Иванович, милейший! Немедленно домой! И без возражений! Ваш мальчик, Серёжа, очень умный и воспитанный, объяснил мне, что вам там делать нечего. — Но мы не выполнили задачу, — протестовал Ткачёв. — Задачу можно выполнить и здесь. И не надо со мной дискутировать! Гром доставит вас без шума и пыли. И ещё… Тут одна милейшая особа рвёт и мечет. Я её боюсь! — Эта особа снарядила группу Грома? — Да! Она грозилась оторвать вам всё, до чего дотянутся её руки. А если вы не вернётесь, то обещала проделать это со мной! Хуль очень дорожит своими частями тела. — Принято, — ухмыльнулся Ткачёв. — Едем. Гром довёз Хмеля и Андрея Викторовича до Элисты. Пару раз их останавливали на посту ГАИ, но, увидев документы Грома, козыряли и пропускали кортеж. — Ну, Иван Иванович, до свидания, — Гром пожал руку Ткачёва и Хмеля, усаживая их на поезд до Москвы. — Я сообщу Илье Абрамовичу, и вас встретят. А аппарат, с вашего разрешения, и обмундирование, я оставлю себе. — Конечно, — кивнул Ткачёв. Хмель за всё это время, что они ехали от Будённовска не проронил ни слова. — Ты чего молчишь? — спросил Хмеля Андрей Викторович, когда они расположились в двухместном купе вагона. Поезд медленно отходил от перрона. — Мне нечего сказать, Андрей, — насупился агент и уставился в окно. — Думаю я. Миловидная проводница заглянула к ним и предложила чай. Ткачёв немного полюбезничал с ней, отказавшись. Хмель лег на полку и повернулся спиной, и Андрей Викторович не стал его тревожить. Спустя сутки на Павелецком вокзале их встретила Вика — недовольная и рассерженная. — Вы куда попёрлись? — шипела она. — Без страховки, без оружия, без разведки. Вдвоём на двести рыл боевиков! Ладно, Хмель, он имеет опыт, но ты-то куда? Вика стукнула Ткачёва кулаком в грудь. Несильно, но больно. Хмель смотрел на экзекуцию отрешенным взглядом. — Больше некому, Вика, — сказал он. — Шмеля мы потеряли, и твою опергруппу — тоже. — А подумать можно было? — не унималась она. — Посоветоваться.