За годы своей исследовательской работы Карта-гена научился сосредоточиваться на ней даже в то время, когда охота за новой жертвой угрожала полностью завладеть его умом. Поэтому, когда канадка пришла к нему и сказала, что момент настал, он с удовольствием перечитывал уже готовый текст. Альба Джанруссо вышла на дневную прогулку. Уже много месяцев она жила здесь, и каждый месяц углублял пропасть одиночества, возникшую в ее жизни. Она была одинока не только потому, что Иван находился далеко и каждую минуту мог быть убит, но и потому, что ее против воли оторвали от родителей, друзей, ее города и ее учеников. Она была в отчаянии. Каждое утро, едва она просыпалась, ее сразу охватывала тоска при мысли о том, что начинается еще один бессмысленный день. Она обошла все музеи и церкви Венеции. Регулярно ходила в театр и кино. Но в конце концов Венеция стала для нее позолоченной тюрьмой. И Альба начала пить. Пока она поглощала не так много алкоголя, чтобы это могло вызвать беспокойство, но путь был уже намечен. Кроме того, она стала нарушать правила безопасности: позвонила сначала матери и сестре, потом подругам. Эти звонки она делала не с того мобильника, по которому раз в неделю несколько минут говорила с мужем, а с общественного телефона возле почтового отделения Кастелло. Сегодня она поболтала с Роселлой, с которой они дружили с детства. И призналась ей, что тоскует, а Роселла стала ее ободрять, сказала, что в конце концов Иван вернется и Альба снова будет счастлива с ним. Подруга не поняла, что силы Альбы на пределе, что она уже не в состоянии ждать. Терпеть этот загробный мир с его замедленным временем и ждать, пока ее воскресят! – Я никогда не думал, что заставлю тебя так страдать, – сказал ей Иван. Но ему даже на секунду не пришла в голову мысль отказаться от задания и броситься ей на помощь. Он считал, что она сильная женщина, а потому будет сидеть здесь, в этом городе, похожем на коробку с конфетами, выполняя свой долг. Но ей тридцать шесть лет, и она уже слишком много принесла в жертву этому долгу. Ее тетя Эльвира, которая, вспоминая о прошлом, говорила, что получала от мужчин только «раны и ложь», ясно сказала ей: «Он не спешит вернуться, и не потому, что забыл отвести тебя к алтарю, а потому, что ходок. Будь уверена, что он не перестал трахаться, – от этого мужчины не отказываются никогда». Возвращаясь домой, Альба задержалась в пути: она решила зайти в еще не знакомый ей бар, где рекламировали быстрый аперитив из коктейля «Шприц» и легкие закуски. От воспоминания о тетином откровенном цинизме у нее пересохло в горле, и она заказала еще одну порцию. Здесь она заметила двух мужчин, которые время от времени незаметно бросали на нее взгляды. Кажется, это были профессиональные военные на отдыхе, которые, гуляя по Венеции, наслаждались солнцем, а также кафе и ресторанами. Альба не без удовольствия подумала, что еще привлекает мужское внимание. Она, конечно, не знала, что эти двое следили за ней с самого утра и хотели лишь убедиться, что она скоро вернется в свою квартиру. Вскоре после заката она решила уйти из бара. Ей не удалось убежать из своего ада, но голова как будто стала легче. Дома она приготовит себе ужин и сядет перед телевизором, а рядом с рукой поставит бутылку горького ликера амаро. Жилище, которое предоставили в ее распоряжение, было симпатичным. До конфискации эта квартира принадлежала человеку, который снабжал кокаином отели класса люкс, и этот торговец перестроил ее, проявив неплохой вкус. Альба редко встречалась с другими жильцами. Под ней, этажом ниже, жила пожилая преподавательница университета, редко выходившая из своей квартиры. А над Альбой жил художник-австриец, который приезжал сюда только летом, привозил венецианские пейзажи, которые писал на родине в Клагенфурте, и выставлял их на многих выставках, куда съезжались толпы возможных покупателей. Закрывая за собой дверь своего дома, Альба заметила движение на фоне окна гостиной. Голубь или чайка пролетели перед стеклом, решила Альба, поставила на пол сумку, сняла туфли и пристроила на вешалку шелковый шарф – последний подарок Ивана. Сделав это, она повернулась и увидела перед собой улыбающуюся женщину с собранными в хвост волосами, одетую в темное. Женщина не выглядела угрожающе, но Альба испытала страх, когда увидела на ее руках резиновые перчатки. Однако Альба ничего не успела сделать: кто-то схватил ее за плечи, зажал рукой рот и уложил на пол. «Меня нашли», – подумала она, смиряясь с тем, что должна умереть. Она много раз думала о такой возможности и надеялась, что умрет без страданий. Мужчина развел ей руки и прижал их коленями к полу, а потом стал медленно сжимать ей шею. Потом убийца стал что-то бормотать по-английски. Альба разобрала несколько слов и легко перевела их на родной язык: «Ты – избранница». Но потом она перестала слушать: ей было очень страшно, и надо было мысленно прочесть столько молитв и произнести в уме столько жалоб, что она не могла терять время на эти глупости. Лори села на пол рядом с Туристом и стала расстегивать ремень его брюк. – Что ты делаешь? – спросил он. – Делаю незабываемой твою работу в Венеции, – ответила она, просовывая руку в его трусы и поглаживая набухший член. – Тебе нравится? Он кивнул и снова занялся жертвой. – Не торопись, у нас сколько угодно времени, – посоветовала ему канадка. «Да! На этот раз я могу взять ее спокойно», – подумал серийный убийца. Он разжал руки и дал жертве время прийти в сознание, погладил ее лицо, поправил волосы, потом снова начал ее душить. Лори убрала свои ладони с его пениса и сказала: – Теперь кончай ее. Через несколько секунд Альба Джанруссо умерла от гипоксии и ишемии мозга. Турист встал и привел себя в порядок. Лори обняла его и сказала: – Это было прекрасно. Ты молодец. Серийный убийца отстранился от нее и пошел забирать сумочку лежавшей на полу женщины. Положив сумочку в свой рюкзак, он направился к двери, а его партнерша пошла за ним, унося мешок с вещами, которые они вместе собрали в квартире, пока ожидали возвращения хозяйки. Выйдя из дома, они увидели недалеко от него Нор-мана и еще одного мужчину. Эти двое притворялись, будто интересуются фасадом оскверненной церкви. Они отвели Туриста и Лори в убежище путем, который изучили и проверили заранее. Оказавшись у себя дома, Абель заперся в комнате, чтобы завершить ритуал. Он расстелил на кровати чистую простыню, налил себе бокал хорошего вина, а в качестве аккомпанемента выбрал последнюю, десятую, симфонию Малера. Конец симфонии исполнялся в редакции английского музыковеда Дерика Кука. Потом Абель начал бережно раскладывать на простыне вещи из сумочки. Лори ему не мешала, хотя ей хотелось разделить с Туристом и этот момент. Она только потребовала, чтобы он отдал ей мобильник Альбы Джанруссо. Техники «Свободных профессионалов» подробно изучат этот телефон, чтобы найти следы, которые ведут к мужу Альбы. В сумочке этой женщины оказался настоящий клад – фотографии, записки, маленькие сувениры. Абель был в восторге. Обычно он мастурбировал на свою добычу, но сегодня, когда убивал женщину, ему понравилось, что в ритуале участвовала его партнерша. Он разделся и пошел в гостиную, где Лори в это время чистила свой пистолет. Она увидела эрекцию своего партнера и сказала: – Ты хочешь трахаться. – Да, и я нахожусь в творческом состоянии, – ответил он. – Тогда посмотрим, что ты изобретешь, – заявила канадка и стала расстегивать свою блузку. Партнерша была сильной. Картагена понял это, когда вошел в нее, лежавшую на содержимом сумочки, а она обвилась вокруг него руками и ногами. Сжала его как в тисках, но тиски были удобными. Когда он достиг оргазма, Лори отодвинулась от него и прошептала ему на ухо несколько просьб. Он возбудился так, как еще никогда не бывало. – Я сделаю тебе больно. Очень больно. – Начинай, дурачок! – ответила Лори и повернулась к нему. Глава 9 Албанка Ваче Якова, нелегальная иммигрантка, которая незаконно работала в компании по уборке помещений и раз в неделю мыла лестницы дома, где жила Альба, обнаружила, что дверь в квартиру этой очень симпатичной синьоры распахнута, и увидела труп на полу в прихожей. На самом деле все было не совсем так. Турист и его сообщница оставили дверь незапертой, чтобы покойную Альбу Джанруссо легче было найти. Незаконная иммигрантка заметила этот непорядок, но прождала целых полчаса, прежде чем позвонила в дверной звонок. Не получив ответа, она решила, что хозяйка забыла закрыть дверь. Нельзя было упустить такой удобный случай стащить что-нибудь: албанка уже устала гнуть спину в свои пятьдесят пять лет за несколько евро в час. Но она едва не наступила на труп и закричала так громко, что соседи услышали и сообщили об убийстве в органы правопорядка. Вместе с командой судебных экспертов приехала и Тициана Базиле. Она сделала видеосъемку места преступления на мобильный телефон и послала это видео Пьетро Самбо, а потом сообщила ему, что сумка убитой исчезла. Потом приехал офицер из Группы противодействия организованной преступности – так называлось элитное подразделение налоговой полиции. Он отвел в сторону синьору замначальника управления и сказал ей, кем была жертва. И попросил Тициану вести это расследование без огласки. Он пока не хочет объявлять об этом убийстве, к тому же в течение нескольких часов в Венецию должен прибыть их коллега, которому неразглашение позволит выйти из укрытия. Тициана пообещала любую возможную помощь. Потом она вышла на улицу и набрала номер Самбо. – Задушена женщина на улице Тревизани в районе Фондамента-делла-Мизерикордиа, – сказала она. – Исчезла ее сумочка. – Это Турист. – И эта жертва – жена лейтенанта налоговой полиции, которого приговорила к смерти черногорская мафия. – Это месть. – Мне тоже кажется, что эта версия самая вероятная. Но я не могу понять, почему они использовали Туриста. У них есть достаточно людей и средств, к тому же не ясно, чего они хотели этим добиться. Кроме нас, никто еще не понял, что преступник – этот серийный убийца. Самбо стал начальником венецианского отдела по расследованию убийств не только потому, что был хорошим и очень опытным следователем, но и потому, что природа одарила его интуицией в большей степени, чем обычных людей. Он часто догадывался о смысле действий, которые в конечном счете привели к убийству. – Это ловушка, – сделал вывод Пьетро. – Они хотят выманить мужа из укрытия. Они не знают, что нам известно про сотрудничество этого серийного убийцы со «Свободными профессионалами». Почерк Туриста – ложный след, чтобы все поверили, будто эта женщина стала жертвой обычного убийства. Тициана немного помолчала, обдумывая его слова, и ответила: – Может быть, ты прав. Сложность в том, что мы пока не можем рассказать правду, но должны охранять мужа убитой. Мне сообщили, что он уже едет в Венецию. – С кем из налоговой полиции ты говорила? – Зачем тебе это знать? – Ты не можешь раскрыть себя, поэтому разговаривать с ним пойду я. – А если он потребует у тебя документы, которые подтверждают твои полномочия? А если он захочет проверить историю, которую ты ему расскажешь? – Придумаю что-нибудь. – Ты можешь попасть в беду, и я не знаю, смогу ли помочь тебе сразу же. – Скажи мне его имя.