– Только если мы будем трахаться. – Сейчас не до шуток! – Я не шучу. Ты мне нужен. Пьетро замолчал, а потом ответил: – Мы можем поговорить об этом, но используй Симоне как телохранителя. – А Турист? А загадочная женщина? – Пусть идут на хрен! Ими займется группа поддержки. А мы тем временем устроим встряску продажному куску дерьма. – Ты думаешь, это хорошая мысль? – Мы должны отвечать ударом на удар. Несколько минут Тициана Базиле молча размышляла. Пьетро слышал ее дыхание и думал, что ему было бы приятно поцеловать ее. – Я сейчас предупрежу полковника, – сказала она наконец и завершила разговор. Пьетро взглянул на Нелло Каприольо: – У нас есть другое, более срочное дело. Морандо не мог скрыть удивление, когда пожимал руку гостиничному детективу. – Никогда бы не подумал, что ты работаешь на «родственников», – сказал полковник. – И я мог бы дать руку на отсечение, что Самбо находится в черном списке у всех государственных служащих. Даже у тех, кто в связи с секретностью своих операций не отличается щепетильностью. Все же тот процесс не был разыгран специально. Своей болтовней полковник налоговой полиции пытался добиться ответов, но не получил их. Оба посетителя, сидевшие напротив него, только слушали не моргнув глазом. Наконец он устал и спросил: – Чего вы хотите? – Поговорить с сержантом Сантоном. Разумеется, в вашем присутствии, – ответил Пьетро. – Я полагаю, это по поводу событий в аэропорту, – догадался полковник. – Не только. – Но, разумеется, любую информацию, которая станет известна в этой комнате, я использую так, как мне положено по званию. – Благодарю вас за то, что вы подтвердили официальный статус нашего разговора, – сказал Пьетро, который за это время составил из предположений и полуправд версию, в которую мог поверить его собеседник. Через две минуты в комнату вошел Сантон. Это был человек среднего роста, у него намечалось брюшко, а волосы были подстрижены намного короче, чем требовал устав. Морандо велел ему сесть и приказал: – Отвечай на их вопросы. – С какой стати? Этих двоих я отлично знаю. У них нет полномочий даже для того, чтобы спросить меня, который час. – Ты продажный предатель. И у нас есть доказательства этого, – спокойно произнес Самбо. – Подумать только, кто это говорит! И какие же у тебя доказательства? Ты ведь теперь никто, – попытался защититься сержант. Бывший комиссар повернулся к полковнику и сказал: – Это он передал информацию об Альбе Джанруссо киллерам, нанятым черногорской мафией. Он должен был сообщать им о передвижениях ее мужа по Венеции. А вчера для этой же преступной группировки контролировал передвижения иностранки, у которой любовная связь с одним из этих убийц. Морандо вскочил со стула, его лицо побледнело. – Ты в этом уверен? – спросил он у Пьетро. – У нас нет ни малейшего сомнения. – Ты отправишься в тюрьму на всю жизнь! – рявкнул полковник на сержанта. – Может быть, вы выйдете из нее немного раньше, если согласитесь сотрудничать, – вмешался в разговор Нелло и показал Сантону сделанную утром фотографию женщины, жившей с Туристом. – Я никогда ее не видел, – покачал головой сержант. А потом поспешно признался: – Я контактировал только с мужчиной, у которого седые волосы и борода. Один раз я встретился с ним, а потом только разговаривал по телефону. На этот раз ему подал фотографию Пьетро. – Да, это он. Это синьор Марио. – Марио, а как его фамилия? – спросил Морандо. – Это не настоящее его имя, – объяснил бывший комиссар, не желавший называть подлинное имя Андреа Македы. – Но он глава группы, которая хотела уничтожить вашего лейтенанта. Сантон понял, что для него настало время заговорить. Он отдал сим-карту, по которой связывался со «Свободными профессионалами», и рассказал с мельчайшими подробностями то немногое, что знал. Полковник налоговой полиции почувствовал отвращение к сержанту и был очень огорчен тем, что именно человек из его ведомства стал причиной смерти жены сослуживца, работавшего под прикрытием. Он вызвал нескольких агентов и велел им отвести Сантона в камеру. – Теперь я должен позвонить в прокуратуру и подключить к этому делу прокурора. Пьетро встал, следом за ним поднялся с места Каприольо. – Мы доверенные лица, которые указали вам верный путь, – сказал бывший комиссар, предлагая полковнику линию поведения. – И вы не можете рассчитывать на фотографию синьора Марио. Морандо кивнул: он понял, до каких пределов может дойти в разговоре с прокурором. – Расследование по поводу этого телефонного номера – в нашей компетенции, – ясно высказался он. – Мы знаем, что оно ничего не даст, но нужно что-то показать внешнему миру. – Остается проблема со средствами массовой информации, – напомнил бывший комиссар. – Мы не можем допустить, чтобы вмешались журналисты. – Мы тоже, – согласился с ним Морандо. – Мы не можем раскрыть то, что находится за кулисами убийства Альбы Джанруссо. Расследование останется секретным, а Сантона мы отдадим под суд за другие преступления. Ему тоже выгодно молчать. На наше счастье, есть эта албанка, сидящая в тюрьме, и журналисты уверены, что дело закрыто. Пьетро был в плохом настроении. – Этот Сантон был пешкой, он ни хрена не знает, – прошипел бывший комиссар, когда он и его друг прокладывали себе путь сквозь толпу богомольцев-поляков, направлявшихся в базилику Святого Марка. – Все же мы убрали его с пути, – заметил Нелло. – Будем надеяться, что нам больше повезет с женщиной, которая сбежала от тебя. Мы должны пойти на одну квартиру на Сакка-Физола. – Кому она принадлежит? – Нашим. Это полноценная база, – ответил Самбо. – Ею заведовали два симпатичных человека, француз и испанец. Они внезапно исчезли, и от них осталось только два пятна крови в комнате пансиона «Ада». – Ты хочешь меня напугать? – спросил детектив. Пьетро пожал плечами и ответил: – Я только сообщаю тебе факты, которые ты, на мой взгляд, должен узнать. – Это так. Но сейчас время, когда все добрые христиане садятся за стол обедать, а сегодня за обедом допустимы только две темы для разговоров – женщины и наш баскетбольный клуб «Рейер Венеция». – Я не интересуюсь баскетболом. – Тогда будем говорить только о женщинах. Во всяком случае, так стану делать я, ты же по-прежнему наказываешь себя запретом на женскую ласку. – Не всегда. – Я полагаю, что этой загадочной фразой ты намекнул на Тициану Базиле. Но по ней за целую милю видно, что она слишком большая святоша для горячего секса. Пьетро чувствовал себя неловко, и одной из причин неловкости было его согласие с мнением друга. – Ты ведь не будешь требовать, чтобы я подражал тебе в этом отношении, верно? – Не буду. Но я видел тебя вечером «У грудастых». Ты сидел, опустив голову, и смотрел себе в тарелку, чтобы у тебя крыша не поехала из-за концентрации шлюшек вокруг нас. – Зато ты не упустил ни одной подробности.