Женщина никак не отреагировала на его слова и только спросила: – Где она была убита? – В одном из домов возле улицы Морион. – За последние месяцы не было объявлено ни об одном похожем преступлении. – Приготовься услышать дурацкий рассказ. Через несколько дней я вернулся туда, чтобы понять, почему труп все еще не обнаружен. Но там больше не было ничего – ни трупа, ни мебели. – Ты прав, рассказ дурацкий, в него не поверил бы даже ребенок, – сказала женщина ничего не выражающим голосом. – Объясни мне, почему ты ее убил. – Потому что захотел ее. Я уже сказал тебе, что не имею никакого отношения к вашим делам тайных агентов. В первый раз ее любопытство стало по-настоящему заметно. – Кто ты? – снова спросила она. – Меня зовут Абель Картагена, я историк музыки. Женщина приготовила пистолет для выстрела. – Кто ты? – повторила она. Настал момент сыграть последней картой. Результат был настолько неясен, что стоило рискнуть. – Меня называют Турист, – сказал Абель. Женщина засмеялась и спросила: – Значит, ты этот хренов серийный убийца? – Мне не нравится, когда меня так характеризуют, – заметил Абель. Наконец женщина поняла его. – И ты шел за мной, чтобы убить! – вырвалось у нее. – Ты потерял мои следы, выбрал другую жертву, но в какой-то момент раздумал ее убивать. «Теперь она меня пощадит», – подумал Абель. К тому же рассказать куски правды было необходимо, чтобы спастись от страданий. Но женщина удивила его, предъявив требование, которого он никак не ожидал: – Докажи мне, что ты действительно знаменитый убийца бабенок. Она совершенно не сочувствовала его жертвам. И не проявила никаких эмоций, когда пытала его. В этот момент Абель понял, что она той же породы, что он сам. Та, перед кем он сидит, – ослепительная красавица-психопатка. – Почему я должен это доказывать? – спросил он. Она показала Абелю нож, а потом ответила: – Ты можешь быть подражателем, хвастуном или гребаным дураком, который хочет, чтобы я зря потратила время. В воспоминаниях профайлера, арестовавшего в Соединенных Штатах двух серийных убийц, Абель прочитал: «Если подозреваемый начинает говорить, ему уже не удается контролировать допрос». И этот человек был прав. Картагена покорно вздохнул и рассказал о сумочках. О них никогда не сообщали в прессе. – У меня нет другого способа доказать это. А ты не можешь проверить меня. Женщина вышла из комнаты, чтобы позвонить по телефону. Абель услышал, как она шептала что-то на незнакомом ему языке – возможно, арабском или испанском. Потом он услышал, как она хлопочет на кухне. Примерно через десять минут она на мгновение появилась в дверях, и Картагена увидел, что она мелкими глотками пьет кофе. Абель невыносимо страдал. Его связанные креплениями-хомутами запястья и лодыжки одеревенели. Надрез на бедре болел, внизу живота тоже пульсировала боль. Но он не боялся умереть. Он был готов до последней секунды искать спасительный выход. Женщине поступил на телефон звонок, потом еще один. Она снова появилась в комнате только после третьего звонка. – Ты действительно Турист, – с удовлетворением объявила она. – Я могла стать твоей очередной жертвой. Она прижала свою левую грудь к лицу Картагены и неприятным тонким голоском спросила: – Слышишь, как бьется от ужаса мое сердечко? – Перестань, – попросил он. Но она продолжала спрашивать: – И как бы ты меня убил? Задушил? А почему ты не насилуешь своих жертв? Или твои мужские причиндалы не в порядке? Она взяла в руки его член и начала ласкать. – Перестань! – крикнул он. – Ты сексуальный маньяк и не заслуживаешь уважения, – ответила она. – Я тоже убиваю, но не для того, чтобы украсть косметичку у синьоры. – Потом она снова заткнула ему рот кляпом и сказала: – Прощай, Турист. Я покидаю Венецию. Придут другие и займутся тобой. И ушла так же тихо, как появилась. Абель не знал, что и думать. Открыть правду о себе было хорошей мыслью, раз эта ненормальная до сих пор не выстрелила в него. Но он не мог представить себе, чего могут хотеть от него ее друзья. Через щели старых жалюзи стало проникать солнце. Абеля нисколько не утешило то, что дождь прекратился. В давящей тишине, которая наполняла квартиру, Картагена отлично расслышал скрежет ключа в замочной скважине входной двери. Через несколько мгновений перед ним возникли двое мужчин. Они выглядели как путешественники, только что приехавшие в Венецию. Старшему, вероятно, было около шестидесяти лет. Его ухоженные волосы и борода были белыми как снег. На нем были костюм с двубортным пиджаком и дорогие ботинки. Он выглядел как менеджер крупной компании, этот же образ поддерживал элегантный кейс, который он аккуратно положил на стол. Второй мужчина был намного моложе, и все в его внешности говорило о грубой силе и жестокости. Он был не очень высоким и не слишком коренастым, походил на быстрого и результативного боксера полусреднего веса. Выражение его лица встревожило Абеля: оно напоминало маску, вырезанную на мраморном надгробии. Этот человек был одет так же, как женщина, приходившая к Абелю. «Может быть, это форма бойцов их гребаной шпионской группы», – подумал Турист. – Добрый день, синьор Картагена, – сказал элегантный по-английски. Он говорил на языке чисто, но Абель понял, что этот человек итальянец. – Мы собираемся развязать вас, вылечить рану на бедре и дать вам время на то, чтобы вы приняли душ и выпили что-нибудь горячее. Потом мы хотели бы, чтобы вы ответили на несколько наших вопросов. Разумеется, я советую вам не предпринимать ничего отчаянного. Мой друг подготовлен для того, чтобы помешать вам делать глупости. Если вы поняли меня, кивните. Турист кивнул сразу же. Он сделал бы что угодно, чтобы слезть с этого проклятого стула. Силач разрезал путы спецназовским ножом, обеззаразил и зашил двумя швами след ножа своей соратницы, потом помог Абелю встать и дойти до ванной, а после этого прислонился к стене, скрестил на груди руки и стал сторожить. Абель смирился с его присутствием и примерно через десять минут уже пил чай на кухне. Старший из двоих сидел напротив, внимательно его разглядывал и вдруг заговорил: – Вы действительно интересный человек. Родились в Колумбии от родителей-швейцарцев. Детство провели на Мальте, а потом множество раз переезжали из страны в страну – Англия, потом Германия, Голландия и, наконец, Дания. В загсе колумбийского города Барранкилья вы были зарегистрированы под именем Титус Дитрих Фухс, но позже стали Абелем Картагеной. – Вы много поработали, – заметил Турист. – Это было нетрудно, – ответил его собеседник, открывая свой кейс-дипломат и вынимая оттуда детектор лжи. После этого в течение часа Абеля спокойно, но в напряженном темпе допрашивали о серии убийств, которые он совершил. Старший из двоих читал вопросы, возникавшие на экране планшета. Кто-то другой неизвестно где формулировал их и посылал по электронной почте. Потом старший захотел, чтобы Абель рассказал ему об убийстве бельгийки из полиции, и проверил ответы на детекторе лжи. У Картагены уже совсем не осталось сил, но ему еще пришлось пройти через ускоренный вариант психиатрического опроса. – Вы что, психиатр? – спросил он у старшего. – Я имею много профессий, – ответил тот. Через несколько минут эти двое демонтировали свою аппаратуру и приготовились уходить. – И что будет теперь? – спросил Картагена. Старший, застегивая куртку, ответил: – Мы считаем, что вы можете быть полезны нашей организации. Теперь мы знаем о вас все. В любой момент мы можем сделать так, чтобы вас арестовали. А если понадобится, легко сможем устранить вашу жену, вашу любовницу или вас самого. Продолжайте заниматься своими исследованиями, мы свяжемся с вами позже. И подавляйте в себе желание убивать: мы сами дадим вам жертву. Глава 5 Пьетро Самбо купил себе соленого печенья в булочной-пекарне на улице Старое гетто и теперь грыз его, ожидая Нелло Каприольо. До прихода Нелло оставалось еще десять минут: Пьетро всегда приходил на встречи раньше срока, таким его создала природа. Перед тем как прийти сюда, Самбо поссорился со своим младшим братом Туллио, который управлял магазином масок в квартале Дорсодуро. Бывший комиссар объявил брату, что какое-то время не будет у него работать, а Туллио рассердился на старшего брата за то, что снова будет вынужден искать продавца, и притом искать срочно, потому что брат не предупредил его об уходе в положенный срок. Но в первую очередь Туллио беспокоился из-за того, что его опальный брат может во второй раз пойти по неверному пути – по дороге, которая ведет в тюрьму, на страницы газет и на уста людей. Туллио ни разу не упрекнул брата открыто, но сильно страдал во время скандала. Доказательством этого были слова, с которыми он обратился к брату, когда пришел повидать его в тюрьму. «Счастье, что мама и папа до этого не дожили», – вот что он сказал. Во всяком случае, он помог Пьетро, дав ему эту работу. Однако они виделись только в магазине. Туллио ни разу не пригласил брата домой: вероятно, жена Туллио, Николетта, стыдилась такого неудобного деверя. Братья даже не ходили вместе в бар выпить кофе или аперитив.