— Ладно, пошли, — одёрнул я его. Он мог затеять дискуссию с любым сумасшедшим. — Меня зовут Фёдор, — крикнул нам вслед одноногий. — Приходите, если что. Мы немного отошли, и я уже стал набирать наш домашний номер, как Дятлу вдруг пришло что-то в голову, и он вернулся к Фёдору, а мне пришлось за него отдуваться и рассказывать бабушке, как мы прекрасно добрались и какие у нас чудесные условия. Когда же Дятел вернулся, то рассказал, что пытался объяснить Фёдору про относительность ухудшений и улучшений. Ведь, если рассматривать сегодняшний день из другой временной точки, скажем, из дней Великой Отечественной Войны, то сейчас мы живём лучше. И ещё, что у нас есть беспроводная связь и кондиционеры. Фёдор признал, что в войну условия жизни были хуже, но зато люди были открытые, добрые и честные, а сейчас — дерьмо. И вот на это Дятел уже никак не смог возразить, потому что, по его словам, ни с кем из тех времён знаком не был. Глава 9 Вита Квартира у Полины была огромная. Комнат семь, не меньше. Три туалета и две ванных. Широченный коридор, высокие потолки, всё чистое и безупречное, как в отеле. Встретили меня две девушки, забрали торт, сказали не разуваться и сразу исчезли. Мимо проходил длинноволосый парень с рыжим котёнком в руках и предложил его подержать. Пока я из вежливости гладила котёнка, парень объявил, что его зовут Матвей Тихий, что он художник и уже несколько раз выставлялся в галереях. Затем принялся сыпать какими-то фамилиями, которые я, вероятно, должна была знать. Повезло, что из комнаты вышла другая девушка, и он тут же предложил котёнка ей. Возле ванной я столкнулась с блондинкой с двумя коктейлями в руках. — У тебя есть прокладки? — без стеснения спросила она. — Нет. — Тогда отнеси Вадику. Он на кухне, — блондинка сунула мне коктейли и скрылась за дверью. На кухне было полно народу и всё кругом заставлено бутылками. Мой торт лежал на плите, и какой-то парень, облокотившись на него локтем, громко вещал: — Социального зла не существует. Есть лишь противоречия интересов. И то, что для кого-то зло, для других благо. Поэтому от зла избавиться невозможно, ведь одновременно ты будешь бороться с добром. Очень хотелось спасти торт, но я так и не решилась. В конечном счёте, он был заведомо обречён и никому не нужен. От этой мысли тоска по Артёму усилилась многократно. Уж он бы точно торт оценил. Его любимый — песочный с орехами. Ванна снова оказалась занята, но человек, оттиравшей в ней пятно с рубашки, любезно посторонился, пропуская меня к раковине. На подобные вечеринки я ходила только с Максом с Артёмом. С ними я чувствовала себя спокойно. Артём всегда был рядом, и мне не приходилось оставаться наедине с чужими людьми. Я в тысячный раз посмотрела на экран телефона. Сообщений не было. — Стой. Ты кто? — в коридоре стояли трое типов с планшетом. — Вита. — Не, по гороскопу ты кто? — Кажется, рак. Но я в этом плохо разбираюсь. — Женщина-Рак застенчива и боится, что если выберется из своей скорлупы, её будут осуждать, — зачитал с планшета парень. — Однако благодаря сильной чувственности она ответит на страсть с пылкой взаимностью. Так что можете позволить себе немного агрессии, иначе никогда не попадёте из столовой в спальню. Напомни, как тебя зовут? В комнате, больше похожей на зал, вдоль стены стоял длинный фуршетный стол. Вокруг него толпился народ. Кто-то обсуждал ницшеанский подтекст вселенной Марвел. Кто-то рассказывал о туалетах в Японии. Кто-то о своей новой машине. Голоса гудели и сливались. Из соседней комнаты доносилась музыка. Все что-то пили и пребывали в возбуждённо приподнятом настроении. Приятная прохлада после жары. Пятница вечер. Полина нашла меня сама. Заметила, когда я уже окончательно решила, что соглашаться на её приглашение было глупо и собиралась уйти. — Я так рада, что ты пришла! — крикнула она, хватая меня за руку. — Идём, я тебя с ребятами познакомлю. Им было лет по двадцать. Три парня и девушка. Сидели на широком балконе в глубоких креслах и курили. Между ними на низеньком столике стояла тусклая лампа наподобие ночника и рюмки. — Это Эдик, Даяна, Рон и Нильс, — назвала она, по очереди тыкая в каждого. — «Бездушная тварь» слышала? Судя по её тону и выражению на их лицах я не имела права сказать «нет». — Немного. — А это — Вита, — она подтолкнула меня в свободное кресло. — Она… Она… Она здесь первый раз. Сделайте, чтобы человеку было весело. Приду — проверю. Полина пригрозила им пальцем и ушла. — Ты что пьешь? — спросила Даяна. У неё были черные дреды и утыканные колечками брови, а между колен, сжавшись, сидел белый кролик. — Ничего. — И ещё хочешь, чтобы тебе было весело? — если не считать вытатуированной на лбу надписи, по сравнению с остальными Эдик выглядел обычным. — Текилу будешь? Он поставил передо мной чистую рюмку и сразу наполнил её. — Ты вообще чем занимаешься? — Рон был в бейсболке и тёмных очках, а на каждом его пальце красовались перстни. — Учусь. — В смысле? — Просто учусь. В школе. Они переглянулись. Эдик протянул блюдце с дольками лимона. — Ну, а тусуешься с кем? Кого знаешь? Я пожала плечами: — Только Артёма и Макса. — А…а, — Эдик кивнул. — Чернецкого? Ну, всё ясно. Они снова переглянулись и как бы заново оглядели меня. — Где же они сами? — спросила Даяна. — Работать поехали. В лес. — Лес? В первый раз такую студию слышу, — заинтересовался молчавший всё это время Нильс. Его волосы были настолько белые, что казалось будто светятся в темноте. — Чернецкий что-то записывает? — Это просто лес. Обычный. Там стройка какая-то. — Чё, реально? Работать? Руками? — Даяна вытаращилась на меня. — Это, наверное, какой-то другой Чернецкий. Или вместе с этим аттракционом там супер вип и всё включено? — Может, это квест? — на полном серьёзе предположил Рон. — Вообще-то Костров обещал, что он с нами запишется, — сказал Нильс. — Второй месяц ждём. Анонс уже вышел, а в сентябре релиз. Я не знала, что ответить. — Ты нас вообще слушаешь? — резко спросил Рон. — Да, конечно, — спохватилась я. — Думаю, что Артём скоро вернётся и сделает всё, что обещал. — Музыку нашу слушаешь? — пояснил вопрос Эдик. — Что-то слышала. Но немного. — А что зашло? — Что-то про любовь и смерть, — на ходу придумала я. — Это, наверное, «Рожденный в проклятье», — сказал Эдик. — Или «Локальная агония», — предположил Рон. — Что там было в припеве: «Ешь землю. Ползи на коленях» или «Изрезано в кровь. Пробито навылет»? — Пробито навылет, — наобум выбрала я. — Ну, вот, точно! — обрадовался Эдик. — Я же говорил! — А хочешь к нам на концерт? — спросил Рон. — Было бы здорово. — Даяна тебе проход сделает. Она наш агент.