— Всё. Я хотела рассказать, но ты не отвечал на мои сообщения. — Просто поехали уже. Я тороплюсь. — Это из-за Гашиша. Помнишь его? Меня Харя в метро увидел и прицепился. Они хотели, чтобы я сказала, где вы живете. Чуть не увезли меня с собой. Это было очень страшно. — Я так по тебе скучал. Весь день просидел у окошка… Ждал, — он будто не слышал ни одного моего слова. — И знаешь, что? Надень что-нибудь белое. Нет, мы не жениться. Просто я так хочу. И ещё накрасься, а то как плесень. — Ты же говорил, что ненакрашенной мне лучше. — Не, не, красься. И поярче. Тебе п-пойдет. Недовольно поджав губы, мама последовала за мной в комнату. — Что-то тебя совсем понесло, Вита. Я, конечно, всё понимаю и, заметь, отпускаю, но ты должна иметь голову на плечах. — Моя голова всегда при мне, — я достала бледно-голубое платье с коротким рукавом и глубокими карманами. Ничего более светлого у меня не было. — Нет, я серьёзно. Такой шальной образ жизни ни к чему хорошему не приведет, — мама критически оглядела платье и кивком головы одобрила. — И не потому что я против Артёма. Сейчас не нравишься мне ты. Когда человека вот так заносит, нужно немного сбавить скорость и проверить ремни безопасности. — Мам, мы с тобой сто раз уже про всякое такое говорили. Можем ещё поговорить, после моего возвращения. — Куда вы едите? — Артём сказал, что это сюрприз, — я быстро натянула платье, и она помогла застегнуть молнию сзади. — Ох уж этот твой Артём. Совершенно избалованный парень. — Мам, он не избалованный, он самодостаточный. Пандора была припаркована не на автомобильной стоянке, а чуть поодаль в неположенном месте на газоне. Артём часто так делал, но обычно он подъезжал за мной к подъезду, а теперь просто ждал. И пока я шла к нему, мимо общей парковки, вдруг заметила, как на крыше одной из высоких машин в глубине блеснул хромированный багажник, и перепугалась не на шутку. — Они на парковке, — выпалила я, запрыгивая в Пандору. — Кто они? — равнодушно спросил Артём. — Гашиш. Я же тебе говорила. Они всё ещё следят за мной. — Им что больше делать нечего? — Артём, это правда. Ты же знаешь, я никогда не обманываю. — Я уже ничего не знаю, — его слова обдали холодом. — Хочешь, чтобы я пошёл и проверил? — Нет! Не ходи. Они ищут тебя. Лучше поехали скорее. Он зло усмехнулся: — Так я и знал. Следующие несколько минут мы ехали молча. Я всё время оборачивалась посмотреть не едет ли за нами Патриот, Артём же с каменным лицом смотрел на дорогу. Стёкла были опущены, музыка играла на всю улицу. «Burst into flames Scream in the dark», — высоким голосом орал парень под грохот гитар. Артём специально такое включил, зная, что для меня это слишком резко и громко. — Можно, я переключу? — Не. Но я всё-таки убавила звук. Думала, Артём первый начнет разговор, однако он не собирался. — Я подружилась с Полиной, — с чего-то же нужно было начинать. — На улице встретились, и она позвала меня в кафе, а потом к себе на вечеринку. — Куда? — он поморщился, словно не расслышал. — В гости. — Понятно. Надеюсь, тебе понравилось. — Да, всё было хорошо. Она познакомила меня с ребятами из «Бездушной твари». — Боже, что за гадина? Вот кого первой прибить нужно было. Он сделал глубокий вдох и вытер вспотевшую ладонь о колено. — Ну-ну, рассказывай дальше про эти гости. — Да больше нечего. Я быстро ушла. — И что, даже никого там не цепанула? — мы остановились на светофоре, и он повернулся. — Зря сходила. — Я не за этим туда шла. — Да, ладно! А зачем? Любопытно просто. — Ты уехал и мне было грустно. Я хотела подружиться с Полиной и развеяться. Он вытащил из кармана жвачку, закинул в рот и понимающе кивнул: — Развеяться. — Артём, это же я! Ну что ты выдумываешь какие-то глупости? И разговариваешь, как с чужим человеком. — Что? — удивленно протянул он. — С каких это пор, ты записала себя в близкие? Ну почему все женщины такие безмозглые? — Это несправедливо! Ты уехал и бросил меня, хотя я ничего дурного не сделала, а теперь отчитываешь и злишься на то, что придумал себе сам. Мне очень плохо было без тебя! И столько всего неприятного произошло, а ты ни разу не спросил, как у меня дела. — Знаешь, что мне напоминают твои разговоры? Цыганские жалостливые разводки: «Мы сами неместные, беженцы, ждем на вокзале распределения, подайте кто чего сможет». Я ждала. Готовилась. Знала, что он наговорит кучу гадостей и собиралась терпеть, но своё физическое состояние явно переоценила. С момента возвращения, я так была поглощена происходящим, что совершенно забыла о морской болезни, но жара и мерное укачивание машины сделали своё дело. — Останови, пожалуйста, — пролепетала я. — Ну уж нет. Мы ещё и не начали. — Мне нехорошо. — А мне-то как нехорошо. Ты просто не представляешь. Даже всей своей хвалёной фантазией вообразить не можешь. — Меня тошнит. — Меня от тебя тоже. Но меня не стошнило, а просто начало отключать. В точности, как на теплоходе. Я слышала музыку и звук его голоса, но слова уже не различала. Только почувствовала, как остановилась машина, спинка сидения опустилась, в салоне ощутимо посвежело. Артём навис надо мной и потряс: — Эй, Витя, что на этот раз? — Жарко и не ела три дня. — Наказание какое-то, — привычным ласковым жестом машинально погладил по голове. — Встать сможешь? Или тебе сюда принести? — Лучше выйду. Пока мне было плохо, Артём на время стал прежним: заволновался, засуетился, довел до ближайшего ресторана, нагрубил администратору, не желавшему нас пускать из-за его майки и моего короткого платья, устроил панику среди официантов, заказав кучу еды и всё «срочно». Но после того, как заметил, что мне становится лучше, разговаривать снова перестал и сидел, откинувшись на спинку стула, пристально глядя, как я пью третий стакан воды подряд. — Что? — я вытерлась салфеткой. — Ужасно выгляжу? — Да. — Хочешь расскажу, почему я не ела? — Нет.