— Он. Слава бросает небрежный, острый, ядовитый кивок в сторону Сергеева, который на миг разрывает зрительный контакт и похлопывает по руке седовласого высокого мужчину. — Ты никогда не интересовалась подобными встречами. Впервые проявила интерес и, как удачно совпало, что на этот вечере мы видим любовника из твоего прошлого! — негромко говорит мой муж, продолжая держать на лице расслабленную полуулыбку. Я поражена. Во-первых, его словами. Во-вторых, тем, как Слава хорошо держит на лице это расслабленное выражение, но говорит совсем не так, жестко высекая обидные слова. И вместо того, чтобы разуверить мужа, чтобы сказать, что это простое совпадение и только, я говорю ему в ответ: — Твою недо-любовницу из прошлого и, по совместительству, настоящего я вообще вижу у забора нашего дома всякий раз, когда ты берешь к нам в гости вашего сына, нажитого вне брака. Слава сжимает челюсти. — Давай я буду напоминать тебе об этом каждый раз? — предлагаю ему. — То другое, — упрямо отрицает он и смотрит на Сергеева так, словно хочет, чтобы тот просто провалился под землю. Тимофей же, обменявшись рукопожатиями, берет бокал со стола и… движется в нашу сторону. — Поразительно, — фыркает Слава. — Да он просто нарывается. Хочет, чтобы ему вписали в табло? — Слава, какая муха тебя укусила? — шикаю я. Сергеев останавливается напротив, сунув одну руку глубоко в карман брюк. Вторая рука держит бокал с напитком, на безымянном пальце красуется обручальное кольцо. — Добрый вечер, Вячеслав, — кивает с едва заметной улыбкой. — Поздравляю! В вашей команде много достойных претендентов. Но, кажется, среди моих друзей и знакомых гораздо больше тех, кто был отмечен. — Добрый, — кивает Слава. — Забавно. Я вообще не считал. Видимо, кому-то важны эти благодарственные письма, на которые никто и никогда не обращает внимания. Слава все-таки немного кривит душой. Но Сергеева задевает, заметно по тому, как лучики морщинок собираются в уголках его глаз, и этот… несносный мужчина в ответ не нашел повода лучше, чем сказать мне: — Чудесное платье, Милана. Как дочурка? Конфета… — Что ты сказал? — обрывает его Слава и делает шаг вперед. — Повтори, что сказал? Я глажу мужа по плечу, чувствую, как он напряжен. В нашу сторону начинают бросать заинтересованные взгляды. Прилюдная драка и некрасивая сцена нам ни к чему! С досадой и раздражением смотрю на Сергеева — не придумал ничего лучше, чем провоцировать моего супруга. — Откуда ты знаешь? — не унимается Слава. — Оу… Тимофей изображает карикатурный испуг на лице и делает шаг назад с улыбкой. — Не думал, что имя вашей дочери — большая тайна! Еще раз хорошего вечера. Милана, выглядишь роскошно! Слава издает приглушенный рык, но между ним и Тимофеем проскальзывает официант с напитками, и мне удается оттянуть Славу в сторону, подальше от заинтересованных взглядов. — Слава, веди себя спокойнее! — Что это сейчас было, а? Только что! — машет нервно рукой. — Он назвал мою дочь не просто по имени. Он назвал ее конфетой. Конфетой! Это я ее так называю, ты это знаешь. Объяснись! — Ты всюду так подписываешь Марианну. Даже в своем профиле, — отвечаю я. — Господи, Слава. Уймись.. Только драки нам не хватало! — Пожалуй, мы уезжаем. Ресторан отменяется! — бросает Слава. — Домой! — говорит в приказном тоне и уводит меня. — Ты даже не попрощаешься со своими партнерами? — спрашиваю я. И нас останавливают, задают вопросы. Плюс рядом появляется фотограф, делая снимки для выпуска новостей. Какой-то репортер местного телеканала, плюс журналист крупного новостного сайта. Задерживаемся еще немного, потом еще немного — Славу находит, Варфоломеев, просит остаться еще немного. Через часа два только освободились, и я, думающая, что Слава успел остыть, понимаю, что ошиблась. Жесты мужа, кликающего по кнопке пульта сигнализации — довольно нервные. Мы выезжаем из парковки, приходится выкручиваться. Кто-то сигналит сбоку. Слава опускает окно. Слева — улыбка Тимофея, за рулем черного спортивного седана. — Обкатаем пару кругов? — предлагает он и первым успевает сорваться с места в освободившийся проезд. — Слава, не вздумай… — предупреждаю с тревогой, видя, как на скулах мужа заиграли желваки, а взгляд ожесточился. — Слааава! Глава 24 Что за ребячество? Машина резко сорвалась с места, следом за черным спортивным каром Сергеева. Слава ругнулся сквозь зубы, схватившись за руль. — Слава, останови! Слава… Боже, что ты творишь? — Пристегнись, — бросил мне муж, ожесточенно глядя перед собой. Он сжал пальцами руль, вдавил педаль газа в пол, машину резко бросило вперед. Я трясущимися руками схватилась за ленту ремня, с большим трудом попав в крепление. — Слава… — Молчи! — рявкнул. — Не говори ничего под руку! У моего мужа было не так много опыта вождения спортивной штучкой. Он же давно мечтал о ней, едва купил. Может быть, нарезал несколько ленивых кругов по району, притопил немного на свободном участке… Но это же мой Слава — мой муж, которого я знала на протяжении многих лет! И, если он тайком не сбегал из офиса на гоночный трек, он точно не был асом в вождении скоростных машин. Один раз наша машина опасно чиркнула на узком участке дороги, второй раз зад повело в сторону, но Слава выровнял ход машины. Вот только… Только это не отменяло факта, что мне было страшно до икоты. Страшно разбиться, умереть и… оставить дочку одну. Я не о себе думала, потому что знала, если мы насмерть разобьемся, на такой скорости ничего даже толком почувствовать не успеем… Но Марианна, наша крошка. Я видела, как она просыпается одна и ищет нас — ищет маму и папу, и эти ужасные мысли рвали душу в клочья. Пусть проигрыш. Пусть проглоченное оскорбление. Пусть что угодно, лишь бы выжить и вернуться к дочери. Непонятно, с чего Сергеев решил рисануться и подойти, назло поздороваться со Славой, еще и так спровоцировать его. По-мальчишески. Глупо!