— Но я... Я же женщина... Да здравствует необдуманная чушь из моего ротика! Марк на пару секунд застыл, вперившись в меня глазами. Сердце нервно забилось прямо в горле. — По-твоему мне мужскими прелестями нужно восхищаться? — по его лицу скользнула усмешка. — С ориентацией у меня пока всё в порядке. — Извини, — виновато опустила взгляд. — Я не это имела в виду? — Знаю. Ты имела в виду мою психику, о которой, уверен, вся прислуга поёт, и отец не упустил случая предупредить. — Об этом меня не нужно было предупреждать. Мы с тобой впервые не у тебя в доме познакомились, — хмуро уронила я, рефлекторно потерев былой ушиб на боку. Мужчина заметил мой жест и сцепил зубы. — Прости, — теперь удивил. — Само получилось. — Проехали, — махнула рукой. — Значит, девушки тебя всё же интересуют? С ним отчего-то все мои слова звучат глупо. Снова напряглась. Марк то ли понял это, то ли не увидел ничего зазорного в очередном вопросе, спокойно ответил: — Только потребительски. — Секс? Ты им тоже платишь? — Деньги снимают все обязательства. Никаких непониманий и прочей ерунды после. — Да, я заметила твою практичность, — буркнула я. — Это разве плохо? — зелень его глаз снова гипнотизировала. — Я использую вас. Держу, как вещь. Мне так удобней. Насильно никого не заставляю, а если согласилась, то не за даром. Справедливый и равносильный обмен. — Измерять всё банкнотами до добра не доведет, — сочувствующе уронила я. — Хочешь сказать, все эти любовные штучки доведут до добра? Разбитые сердца, сопли, слезы. А потом крики «Ненавижу до гроба». Молчу уже о разводах, дележе имущества и брошенных детях на произвол судьбы. — О-хре-неть, — смотрю в негодовании. — То, что ты перечислил лишь у самовлюбленных идиотов происходит. Никто не говорил, что любить кого-то — это просто. Ссоры, непонимания и обиды есть между людьми всегда, будь это муж с женой, брат с сестрой или родители с детьми. Неужели, ты с отцом ни разу не ссорился и не ругался? — Ссорился, но с тобой чаще, — вдруг хохотнул он. — Потому что тебе нравится кусаться со мной, — нахмурилась в ответ. — По ходу, не мне одному. — Не в бровь, а в глаз. — Ты же вечно на конфликт вызываешь. Тебе слово не скажи. — Не правда, — тоже улыбнулась. — У меня просто есть своё мнение. И, если ты — сын моего хозяина, это не значит, что я должна смиренно смотреть в пол и выполнять, что тебе вздумается. В обиду себя не дам. Не надейся! Пока вещала, краем глаза уловила подобие искры. Марк сразу же стал серьёзен и поднял взгляд к небу. — Прогулка окончена, — произнёс он и развернул Барона назад. — Что? — не понимая, удивилась я. — Почему? Правда глаза колит? — Еся, мне сейчас немного чихать на твою правду, — рыкнул он. — Держись крепче. Разглядев на его лице беспокойство, тоже струхнула. — Марк, в чём дело? — Гроза в сентябре месяце... Вот что! Нонсенс! — Мужчина стянул с себя пальто и накинул Барону на морду. Жеребец недовольно фыркнул, но покорился. — Тебе лучше не видеть пока ничего, малыш... И не слышать. Умоляюще взглянул на вмиг почерневшее небо. Лишь теперь до меня начало доходить — Барон боится громких звуков, а сейчас, похоже, нас застала гроза. Где-то высоко в небе снова высверк и через полминуты до слуха дошёл раскат. — Стой, погоди, давай я лучше слезу, — дрогнула голосом и совсем рядом вновь сверкнуло. — Да, так лучше, — согласился мужчина, но в эту секунду новый раскат грома оглушил округу. Барон испуганно заржал. — Тише. Спокойно, — Марк попытался его сдержать, но молодой конь протестующе замаячил подо мной. — Слезай скорей! Сказать было проще, чем сделать. Барон нервничал, и я вместе с ним. Ноги и руки плохо подчинялись. Новый раскат, и конь встал на дыбы. Я не слышала больше ни Марка, ни ржание лошади, ни грозу. Стук сердца и мой вскрик заглушили сознание. Барон вскинул задней частью туловища вверх, пытаясь меня сбросить. — Спокойно! Барон! — хозяин коня тщетно пытался успокоить живность. От ужаса зажмурилась и намертво вцепилась в поводья. Уже не видела, что происходит, только чувствовала под собой обезумевшую от страха скотину. Конь снова встал на дыбы, а после пустился в бега, унося с собой и меня. — Марк! — в ужасе вскричала я и разжала пальцы, выпуская удила. Барон снова принял попытку сбросить меня, и я позволила. Тело взметнулось вверх и после резко вниз. Боль парализовала спину и легкие. Потеряла себя в пространстве... Голос Марка пробирался через туман сознания. — Еся?! Ты слышишь меня? Еся? — касания лица. — Ну же, посмотри на меня! Есения! Тяжелые капли дождя били по лицу. Завеса тумана рассеялась и очертания до смерти перепуганного мужского лица стали четче. Гладит по щеке и волосам. — Есения? Ты со мной? — Марк, — слабо промямлила и попыталась сесть, ухватившись за его руку. Головная боль уперлась в виски, заставив застонать. Спина словно камень и тяжело дышать. Огляделась в поиске жеребца. — Где Барон? — Удрал паршивец... Плевать. Как ты? Сильно ударилась? Встать можешь? — голос мужчины срывался от беспокойства. Бедняга. Если бы я сейчас валялась тут без сознания, он бы со своей травмой даже отнести меня обратно не смог. Почувствовала себя обязанной подняться. — Думаю, да. Марк подал мне ладонь и осторожно потянул на ноги. Позволил опереться на себя и поддержал за талию. Голова шла кругом, ком стоял в горле, а ноги чуть подкашивались от пережитого. Шум дождя вакуумом наполнил слух. Одежда и волосы вмиг стали мокрыми. Дождевая вода сковала осенним холодом. — Нужно спрятаться от дождя. Идём. Здесь водонапорная башня недалеко, — потянул меня к пролеску. Покорно шла за Марком, тщетно увиливая от мокрых веток, стремящихся в лицо. Спешка согревала тело, но капли противно затекали за шиворот, вызывая судорожное вздрагивание. Минув пролесок, вышли на открытую местность. Цилиндр водонапорной башни из кирпича представлял в высоту сооружение метров пять. Марк тянул меня внутрь. Войдя лучше себя не ощутила. В помещении темно и холодно. — Это северная башня. Её отец эксплуатирует только зимой, когда необходимо отапливать дом, — пояснил мужчина и завёл в подсобное помещение. Свет от окна позволил разглядеть стол, тахту, пару шкафов с инструментами и обеденный столик с электрочайником. Усадил на тахту. — Посиди тут. Я попробую найти щитовую и включить электричество. Отстукивая зубную дробь, кивнула. Марк скрылся, а я начала усиленно растирать себе плечи, пытаясь согреться. Спина жутко ныла и мешала работе лёгких. Спустя некоторое время, лампочка над головой мигнула и погибла перегорев. Загудело оборудование, и пискнул электрочайник. Марк вернулся через пару минут. Пощелкал выключателем. — Лампочке пришёл конец, — объяснила я. — Зараза, — уронил мужчина разочарованно. Посмотрел на меня. — Я включил отопление. Скоро станет теплее. Пока сделаю нам чаю. — Было бы очень кстати, — заикаясь кивнула я, наблюдая, как Марк набирает воду в чайник и включает. Залез в ящик стола, ища провиант. — Смотри-ка даже есть чем перекусить, — улыбнулся он, выудив упаковку печенья. — Ух ты, Ваше любимое. Овсянка! — Хоть в этом повезло, — тоже улыбнулась, но вышло криво. Чайник вскипел и мужчина захимичил над кружками. — Написано, что с мелиссой, — протянул мне дымящийся напиток. — С-спасибо, — приняла и погрела руки о края. Втянула носом пар, пытаясь согреться. Марк обеспокоенно и виновато смотрел на меня. — В следующий раз, буду сначала смотреть прогноз погоды, — уронил с досадой. — А Барон? Он же потеряется, — вспомнила о несчастной живности. — Не потеряется. Владения огорожены, а этот проныра по-любому уже в конюшне. Дорогу он знает. — Тебя он раньше сбрасывал? — отпила из кружки. Горячая жижа потекла по пищеводу, заставив содрогнуться. — Пытался в начале нашего знакомства. Я оказался настойчивей, — гордо произнёс мужчина.