— Спасибо, — молвила одними губами. — Не за что, — понимающе кивнул он. — Мы позовём Вас, когда определимся с заказом, а пока можете идти подготавливать приборы, — и подмигнул. Я одарила его улыбкой, но вновь, столкнувшись с зеленью глаз его сына, струхнула. Этот франт слишком агрессивен и какой-то чересчур нервный. Ну и ладно, его отец более позитивен — с ним и буду вести следующие диалоги. Вернулась к столику со столовыми приборами и бутылкой воды. Старалась незаметно сервировать обеденную зону. Если один не обращал на меня внимания, то этот самый Марк просто изводил внимательным взглядом. Нервно откидывался на спинку стула и едва ли не уворачивался, когда мои руки приближались к нему. Протянула мужчине салфетку, боясь представить, как он себя поведёт. Марк быстро выдернул её из моих рук. Ненормальный! К счастью, говорить с ним мне не пришлось — весь общий заказ озвучил его отец — и я живо, не переспрашивая и дополняя, отправила заказ на готовку. Вынос блюда прошел не без бед. Я наклонилась к франту, чтобы поставить тарелку с заказом, но тот вдруг резко и больно пихнул меня локтем в бок, чертыхнулся и, не извиняясь, метнулся к гостевым туалетам. Благо его заказ успел приземлиться на столешницу. Я поморщилась, ойкнув, и, потирая ушиб, отступила. Тень нешуточной обиды опустилась на моё лицо. Слёзы боли неожиданно выступили из глаз. — Простите, ради бога, — его отец перепугался и, вскочив с места, подхватил меня. — Умоляю, сядьте, — пискнула я, опасаясь вездесущей Крысы. К счастью, мужчина понял сразу и опустился обратно на стул. — Прошу снова простить за сына. Уверен, он сожалеет. — Я что-то делаю не так? — обида и несправедливое отношение его сына ко мне погнало задавать лишние вопросы. — Мой сын... Мой сын немного неадекватен иногда. И тому есть веская причина, — теперь голос мужчины дрогнул. Это правда. Проявите, пожалуйста, терпение. Глаза округлились, когда гость опустил в кармашек моего передника деньги. — Это вам... на "чай", — проронил он. Сглотнула, уставившись на него. Черный взгляд, пепельные волосы, аккуратная щетина. Сын совсем на него не похож — ни внешне, ни по характеру. — Приятного аппетита, — лучше уйти сейчас. Устремилась в подсобку. Деньги в кармане обжигали даже через ткань передника. Достала — три тысячные купюры. Я описаюсь от такого количества "чая". Их заказ стоит меньше. Нет, я не могу взять эти деньги! Как бы их ещё вернуть так, чтобы не обидеть? Заняла позицию у бара, наблюдая за своими странными гостями. Сын его вернулся, и отец начал с ним о чём-то строго говорить, явно негодуя. Этот Марк, уткнувшись лицом в тарелку, молча поглощал свой завтрак. Пару раз словила на себе взгляд франта, подобный лезвию. Как в таком симпатичном и молодом человеке может быть столько недовольства и злости? "И тому есть веская причина". Интересно, что за причина? Поняла, что основное блюдо моих гостей опустело, и я обязана убрать его, сменив на кофе. Опасливо подошла к столику и начала собирать тарелки. То ли от опасений, то ли от желания унести всё скопом, уронила вилку и прямо под ноги Марка. Сжалась от звона металла о пол. Краска сошла с лица, и я, бледнея, уставилась на него. Он едва мне ребро не сломал, когда я просто поставила тарелку рядом, а сейчас, если полезу под него поднимать столовый прибор, и вовсе затопчет. Глава 2. Без выбора ЕСЕНИЯ Сердце предательски смылось в пятки и наглым образом отсиживалось там. Руки дрожали под аккомпанемент тарелок. Марк взирал в ответ пару секунд и, резко отодвинувшись на стуле назад, сам поднял злосчастный прибор. Положил ко мне на поднос. — Криворукие официантки — беда для любого ресторана, — рыкнул он. Ничего себе определения! Я бы ответила, но умоляющий взор его отца и эти чертовы деньги в кармане мигом захлопнули мне рот. Вот для чего такая сумма! Чтобы молча сносить оскорбления? Быстро унесла использованную посуду и вернулась с кофе. Чашку Марка демонстративно поставила на середину — пусть сам берёт раз такой неадекват. — Спасибо, Есения, — миролюбиво улыбнулся его отец. — Можно нам счёт? — Конечно, — нотки облегчения. Ад с их столиком близится к завершению. Надо бы вернуть ещё деньги. Серёжа распечатал счёт четвертого столика, и я, сунув вместе с ним деньги в расчетную папку, положила гостям на столик, молясь, чтобы мужчина верно понял меня. Быстро исчезла. Когда вернулась, за столиком уже никого не было. Дрожащими руками открыла папку, молясь увидеть там чаевые соразмерные обычным, а не взятки. Естественно, вместе с теми же деньгами лежала оплата за заказ. Нужно было всучить ему прямо в руки, но я — учтивая мадам — не хотела дискредитировать его перед сыном. Оглянулась, Крыса не несется, сломя голову, чтобы наехать на меня, значит ничего не видела, либо решила не связываться, верно распознав агрессивность одного из гостей. Я выдохнула и принялась прибирать стол. Остаток дня прошёл тухло, как и предполагала, но эти три тысячи в кармане щекотали нервы. Господи, Еся, ты их не украла. Может для них это и не деньги вовсе?! А для тебя приличная сумма. Купишь себе новые балетки и домой на ужин что-нибудь. На том и порешила. Завтра выходной, поэтому могу пройтись по магазинам. Дождь по-прежнему орошал землю холодными каплями, а ветер пробирал до костей. Автобус ушёл прямо из-под носа, а это значит, что следующий ждать минут двадцать. Скукожилась и обреченно спряталась под крышей остановочного комплекса. Мне всего лишь двадцать один, но я уже успела ощутить себя никчемной. Вся моя жизнь протекала в одном и том же режиме от работы до дома, от дома до работы. Для приезжей абитуриентки педагогического института найти более достойной профессии пока не представлялось возможным. Работая официанткой, удавалось обеспечивать себя пропитанием, необходимой одеждой и оплачивать комнату в коммуналке. Оставшиеся деньги отправляла маме в Ногинск. Моя младшая сестренка Алиса родилась с тяжелой формой гидроцефалии[i], поэтому ей требовался постоянный уход. Папа погиб два года назад в автомобильной аварии, поэтому вся финансовая сторона легла на мои хрупкие плечи. Я много раз порывалась бросить институт, но терпела по просьбе мамы. — Родная моя, это надо пережить. Потом все обязательно наладиться. Образование очень важно. Ты у меня умница. Мы справимся. И справлялись. Третий год моего обучения, а я уже не уверена, что хочу быть учителем. Официант и то больше заработывает. Из дум вывел сигнал клаксона. — Есения! — мужской голос просочился сквозь шум дождя. Оглянулась и столкнулась с утренним гостем ресторана. Мужчина махнул мне рукой. — Может Вас подвезти? — учтиво предложил он. Ещё чего! Странно почему он здесь? Работает где-то тут рядом и едет домой? — Не бойтесь. Я Вас не обижу, — спокойная улыбка. — Есения? Холод давно сковал тело, и домой хотелось быстрей, чем обычно. Он не похож на маньяка и сына с ним, вроде, нет. Ладно, была не была. Юркнула в тёплый салон автомобиля, клацая зубами и отмерзая. Мужчина прибавил температуру у печки. — Спасибо большое, — выстучала челюстью слова благодарности и назвала свой адрес. В салоне автомобиля играла джазовая музыка, звуки с улицы не проникали внутрь. Машина, плавно укачивая, скользила по дороге. Стало даже спокойно и захотелось спать. — Почему вы вернули деньги? — наконец спросил он. — Для чаевых это слишком много. Я не могу их взять, — в подтверждение этих слов вынула купюры из кармана сумочки и сунула в консоль между нами. — Я не хотел вас оскорбить, поймите правильно, — он не прикоснулся к деньгам и продолжил следить за дорогой. — Всё нормально. — Послушайте, Есения. По правде говоря, я ждал вас. Эта фраза заставила всколыхнуться. Неужели маньяк или любитель молоденьких девочек?! Им, богатеям, всегда подавай свежее мясо. — Я хотел предложить вам работу. — Работу? — А это уже интересно. Мужчина начал нервно постукивать пальцами по рулю. — Не пугайтесь, ничего постыдного я предлагать вам не намерен. Вы мне понравились своим терпением и честностью, — кивнул на деньги. — И это не главная причина. Я из-за сына. Сегодня утром перед вами он впервые проявил учтивость к женщине... — Учтивость? — опешила я. — Да, по-первости, он сделал вам больно, но лишь потому что сильно нервничал. Однако, я готов был кричать от радости и расцеловать вас, когда он поднял вилку и подал вам. — Да, чудо в том, что он подал её, а не воткнул мне в глаз, — скривилась я. — Есения, у моего сына психическое расстройство, и это очень тесно связано с его прошлым. У него гинофобия[ii]. То есть лютая и порой агрессивная неприязнь к женскому полу на фоне глубокой психологической травмы. Да, на курсе психологии мы изучали разновидности человеческих фобий, но я даже думать не смела, что встречусь именно с этой формой. — Он ненавидит женщин? — уточнила я. — Скорее испытывает отвращение и брезгливость, порой выражая в агрессию. Как я уже говорил ранее, у этой фобии есть веская причина, и, я, прекрасно понимая сына, очень хочу ему помочь. — Предлагая мне работу? — полно вопросов и почти нет ответов. — Психолог говорил, что гинофобию возможно победить, но нужно, чтобы он сам проявил свою готовность. Поэтому и хватаюсь за любую ниточку, Есения. Он впервые проявил сегодня участие. К вам. Может это то самое и нужно развить? Вы — терпеливая девушка, очень добрая и честная. Прошу Вас. Помогите мне! — Ваш сын не только напугал меня, но и сделал больно, — помолчав, проронила я. — Я боюсь его. Как вы себе это представляете?