— Вы будете под присмотром, обещаю. Марк вполне положительный парень, и мне почему-то кажется, что вы справитесь. Машина припарковалась возле моего подъезда, но мужчина не спешил разблокировать двери. Я же совершенно четко понимала, что мой ответ отрицательный. — В юности с ним произошло несчастье, — проронил он тихим голосом, чувствуя, что его просьба не достигает цели. — Поймите, нет ничего ужасней, когда болен близкий вам человек. Не вам говорить мне об этом, подумала я, воскресив в голове лик больной сестры. — Простите, пожалуйста, но я не могу, — покачала головой. Мужчина потускнел в лице и сразу же постарел лет на двадцать. Кивнул. Звук разблокировки дверей свидетельствовал, что я свободна. — Понимаю, — и протянул мне визитку, которую не видела смысла брать. Он и это знал. — Взяв её, вы просто дадите старику надежду на ваш возможный звонок. Совесть и сожаление резали по груди. Он уверен, что я не позвоню, но хочет надеяться. Так выглядит отчаяние? В груди защемило, и рука сама выхватила визитку. Я поспешила из его автомобиля, бросив слова благодарности набегу. Да, моя семья нуждается в деньгах — моя сестра в них нуждается — но это слишком большая жертва для меня. Что-то неясное, какое-то шестое чувство толкало от этой работенки. Однако, вечерний звонок из Ногинска всё решил за меня. Сестру сегодня днём увезли в больницу, так как состояние младшей резко ухудшилось. Алисе требовалась повторная операция по замене шунта, и это деньги, которых у нас нет, а ожидание очереди сыграет не в её пользу. Около часа смотрела на визитку, не представляя на что соглашаюсь. Пальцы с трудом слушались, набирая номер. — Игорь Матвеевич? Это Есения. Я согласна, но у меня будут условия. Глава 3. Добро пожаловать... почти ЕСЕНИЯ Единственную радость я испытала, когда заявила Крысе, что увольняюсь. Её крики о неблагодарности абсолютно не волновали. Я ухожу из этого ресторана, ухожу от вечно недовольных гостей зала и так же вечно злых и дерзких поваров с пошлыми шутками. Единственный человек, которого мне было жаль оставлять это Сергей. — Удачи тебе, Есь, — обнял меня парень и чмокнул в щеку. — Номер телефона у тебя мой есть. Звони, не пропадай. По условию, Игоря Матвеевича я должна жить в его загородном особняке. Профессия оказалась до банального простой — горничная. Моей задачей будет лишь ежедневная уборка дома — пыль, смена постельного белья и прочая мелочь. Всем остальным занимался другой персонал. Контракт я заключила буквально на следующий день. Моим требованием была единовременная оплата труда и вперед в размере трехмесячной ставки. Взамен Игорь Матвеевич взял с меня расписку об обязательной отработке и, в случае невыполнения, обязана вернуть всю сумму. Шутить с юридическими документами не собиралась, поэтому честно всё подписала и настроилась выполнять данное обещание. В конце концов, он помогает мне, а я ему. Правда свою помощь до сих пор не могла осознать. — Вы считаете несчастная горничная сможет повлиять на вашего сына? — искренне удивлялась я. — Вы не простая горничная. Я проверил ваши данные — уж простите. Вы — будущий педагог, а, следовательно, сильны в психологии людей... — Я должна вести с ним психотерапевтические беседы, пока заправляю его постель и вытираю пыль? — скептически буркнула я. — Есения, я уверен, что вы сами поймёте, как лучше поступать. А психологов в нашем доме побывала тонна, и успехов никаких. Я плачу на три месяца вперед, как вы и просили, а значит вы обязуетесь хотя бы попытаться найти с ним контакт... Всё время, пока упаковывала вещи, не могла понять почему он так верит в эту идею. Да, как ещё несостоявшийся психолог, я считала затею глупой, но с другой стороны, уверена, что этот человек многое перепробовал, чтобы помочь сыну и раз решил, что непутевая официантка из ресторана его спасет, будь посему. По крайней мере, непременного результата никто не требует. А попытка — не пытка. Деньги сразу перевела маме, отчего родительница тут же начала требовать ответов — откуда у меня такая большая сумма? «Нет, мама, твоя дочь не занялась проституцией и не толкает наркоту!» Выделила часть на гардероб, так как в балетках, которые просят есть точно не стоит появляться в богатом доме. У подъезда меня ждала черная «Ауди», и её водителем оказался довольно милый парень. Темные волосы, серо-небесные глаза из-под густых бровей и напористое лицо. — Выходит, ты — персона икс? — водитель добродушно улыбался, отчего немного залилась краской смущения. — Меня держат в секрете? — приподняла бровь. — Не от прислуги. Привет, я — Альберт. — Есения. Можно проще — Еся. — Ух ты! Красивое имя. У нас там хорошо, не пожалеешь. Дом огромный. Есть всё, что душа пожелает. Скучно только — никаких приёмов, сплетен. Гости все сплошь дипломаты да бизнесмены. И ни единой девчонки! Теть Вера не в счет. — Значит, женщина всё же есть? — уличила первую ложь от работодателя. — Она на кухне работает в основном, — пояснил парень, ничего не заподозрив в моём тоне голоса. Подъездная территория поместья Волковых оказалась огромной. Минув КПП, мы ехали ещё минут пять. С одной стороны, простирался луг, с другой лесополоса, какие-то строения, водонапорная башня, мини-электростанция. Дом и правда не маленький, чем-то похожий на замок с некоторыми элементами готики. Словно обитель страшного чудовища в лапы, которого я добровольно еду. Фасад декорирован светлым камнем, балюстрадами на окнах, а на правом флигеле восседала статуя ангела. Он, словно с укором смотрел на меня, сожалея, что я появилась здесь. На душе заскребли кошки. Отчаянно продолжала верить, что улыбчивый Альберт, вежливый и воспитанный Игорь Матвеевич — просто не могут существовать с таким жестоким человеком, как этот Марк. Хотя с чего я взяла, что он жестокий? Это фобия. Болезнь. Страх, который на подсознательном уровне сводит твоё тело и эмоции с ума. Фобиям часто что-то предшествует: впечатление, стресс, сильная эмоция, которая навязчиво отпечаталась в мозгу. В случае с Марком, это гинофобия. Гинофобия возникает, как следствие травмы, которую мужчине причинила женщина, и проявляется она в разных формах. Говорят, что насильники и маньяки, убивающие девушек, часто страдают именно этим заболеванием. Сердце стучало набатом, а ладони вспотели — я согласилась стать личной жертвой маньяка на целых три месяца. Потерла ушибленный бок, на этом месте остался даже синяк. Встречал меня мужчина в идеально строгом костюме, и по выправке и манерам поняла, что здесь он не последнее звено. — Добрый день, Есения Владимировна, — голос так же поставлен. — Приветствую вас в доме семьи Волковых. Я — Алексей Олегович, управляющий домом. По всем вопросам и организации рабочего процесса прошу вас обращаться именно ко мне. Идемте, я покажу вашу комнату. Да, без лишней воды, всё официозно и пресно. Только три месяца, Есь. Потерпи. Изнутри дом оказался так же неуютен, как снаружи. Огромный холл в кремовых тонах. Ни единой картины или фотографии. Коллекция фигур из камня, которая не вызывала абсолютно никаких эмоции. Камин, выложенный черненым мрамором и огороженный чугунной решеткой. Барная стойка левее от него и длинный диван с двумя креслами. Лестница на второй этаж не огороженная перилами. Этот дом не строился для семейного быта. Здесь возможны только деловые приёмы и тихое прозябание собственной жизни. Холодная аристократичность, бесцветная жизнь. Тело пробрал озноб. — Основную уборку выполняет клининговая служба раз в неделю, — вещал управляющий. — В ваши обязанности будет входить ежедневная уборка комнат, обеденной, кабинета Игоря Матвеевича и выполнение мелких просьб от хозяев. Рабочий день с семи утра до девяти. Двухчасовой перерыв и выходной — воскресенье. Ваша комната в цокольной части дома. В этом плане вам очень повезло, так как у вас будет свой собственный выход из комнаты прямо в сад. Только осторожней, Марк Игоревич любит там часто находиться, а также его окна выходят на ту сторону. — Тогда ваши слова о моём везении звучат немного издевательски, — хмыкнула я. — Возможно, — невозмутимо кивнул дворецкий. — Но женская хитрость всегда побеждает мужской мир. Отлично, наш управляющий ещё и философ. Войдя в комнату, грустно выдохнула. Ни единого окна, серые стены, кровать, платяной шкаф, комод и дверь в сад запертая на увесистый засов. — Служебный душ и ванная в конце коридора. Располагайтесь, а через три часа я жду вас на вводный инструктаж. — Благодарю, — в его манере отвесила кивок. Алексей Олегович самоустранился, а я печально осела на кровать, оглядывая стены и поверхности. Здесь лет пять никто не жил уж точно. Пыль можно сгребать лопатой, а о том, чтобы проветрить и речи быть не может. Хотя... Встала и прошла к своему «личному выходу». Засов немного заржавел, поэтому пришлось поднапрячься. Естественно, прищемила себе кожу на пальцах — шипение, переполненное досадой. Открыла. Прохладный осенний воздух ворвался в моё новое обиталище. Запах мокрой травы от вчерашнего дождя приятно щекотал ноздри. Вдохнула полной грудью. Поднялась по небольшой лестнице наверх и оказалась в том самом саду, о котором предупреждал управляющий. Здесь было сказочно красиво. Живая зеленая изгородь из тиса, источающая великолепный хвойный запах. Вдоль неё располагались несколько деревянных скамеек. По краям тропинки, вымощенной каменной плиткой, тянулись кусты барбариса. Винного цвета листва идеально гармонировала с багряно-желтым цветом красной калины. Палисадник украшен множеством садовых фигур и декоративным фонтаном. Чуть левее изгороди гортензии, петуньи и герани. Здесь намного приятней и уютней, чем в доме, понятно почему Марка тянет сюда — тихо, красиво и пейзажно. В кремово-серых гаммах стен дома этого точно нет. Наклонилась и вдохнула сладкий аромат белых маргариток. На душе стало приятно, и я приняла решение сорвать несколько цветочков себе в «темницу». Но на пятой маргаритке мою никчемную тушку оглушил снаряд хозяйского баса: — И какого хрена ты творишь в моём саду?! Вскочила на ноги, обернувшись. Мой треклятый букетик и я на пару с ним завяли под опаляющим зеленым взором. Глава 4. Обязанности ЕСЕНИЯ Колющий страх сковал лёгкие. Это Марк, и мне, похоже, конец. В первый же день и сразу спалилась так жестко. Интересно, где он тут может спрятать мой расчлененный труп? Под тем дубом? — Я тебя спрашиваю, идиотка, какого хрена ты рвешь цветы из моего сада? — Ваши? — уставилась на него. — Можно мне взять пару штук... в свою комнату? Пожалуйста! Они... Они очень красивые... — поздно уже просить, но рискнуть необходимо. Мужчина, сверкая молниями из глаз, добивал мою несчастную субстанцию. Видимо, примеряется с чего логичней начать расчленение. Господи Иисусе! Приспичило тебя веники ваять, балда! — Это МОИ цветы! — и вырвал букет из рук. Думала для пущей убедительности отхлестает меня ими, но Марк бросил цветы на землю и растоптал ногой. Вот, скотина! Ни себе, ни людям! — Зачем?! Пусть лучше так валяются, чем будут радовать кого-то? Для меня эти действия были дикостью, и поэтому, оттолкнув мужчину, присела на корточки и начала собирать с земли погибшие маргаритки. Толчок ногой по бедру, и я плюхнулась попой прямо на землю. Вот же урод!