— Не буду мешать. Доброй ночи. Мужчина развернулся и направился к противоположной ограде, а мне отчего-то не хотелось его отпускать туда одного. — Вы мне не мешаете, — чуть повысила голос, желая, чтобы услышал и остановился. Марк притормозил, и в его движениях различила некоторую нервозность. — Вы можете присесть рядом, — смело предложила, но тут же уточнила. — Если и вам не помешает моё присутствие. Зеленоглазка снова задумчиво рассматривал мою фигуру в мешковатой пижаме и даже показалось, что мужчина слегка дрогнул губами в улыбке. Только сейчас до меня дошло, как я глупо и ужасно выгляжу: на голове дом, о легком макияже и речи быть не может, на ногах смешные тапочки в виде мультяшных кроликов. Мне не с ним надо рассиживаться тут, а бежать, сверкая пятками. — Спасибо, мне привычней одному, — проронил твердо, но спокойно. Я интенсивно закивала, наблюдая, как он опять уходит. Зараза... Не хочу смотреть ему в спину. — Марк. Мужчина вторично притормозил и обернулся. — Да, Есения? Оттого каким голосом он произносит моё имя, свело пальцы на ногах. — Я хотела... Я хотела бы, — нервно заблеяла. — В общем, простите меня, пожалуйста, за то, что сорвала те цветы. Я не должна была этого делать. — Да, не должны были, — кивнул он и выдохнул, раздумывая. — В таком случае и мне стоит извиниться. Удивленно вытянулась в лице — это точно Марк? — Было лишним, с моей стороны, отбирать у вас тот злосчастный букет и топтать его ногами. Я немного вспылил. — Цветы были очень красивыми, и я, не подумав, захотела видеть их в своей комнате. Моя ошибка. — Скорее, общественное непонимание, что красота гибнет в стакане воды. У всех есть свой дом. У цветов — это почва, — смотрит, как на школьницу и ждёт моего согласия. Что ж это я умею, тем более в его словах достаточно весомая правда. Марк замолчал, немного колеблясь. Осмотрел сад, меня, ограду и снова тяжело выдохнул. — Вы можете спокойно гулять в моём саду, если не будете хулиганить, — и на последней фразе подмигнул. Резво затрясла головой. Это, по-моему, единственная отличная новость за сегодня. — Спасибо, — только и смогла вымолвить я, но много слов он и не ждал. Слегка кивнул в ответ и, решительно развернувшись, зашагал по садовой тропе. Не отрываясь смотрела на его статную и немного английскую выправку. Высокий, чуть худощав, но широк в плечах. Представляла под одеждой именно жилистое тело, без скопа тупых мышц. Это утонченная натура, с нотами аристократии: только строгий и дорогой дресс-код, элегантные аксессуары и элитный парфюм. Он знает толк в красоте и уверена уважает её до скрежета зубов... Отчего тогда уделил внимание мне? В ресторане я вызвала у него отвращение и раздражение, но после, оказывается, добилась какого-то дурацкого прогресса, по словам его отца. И вот теперь в два часа ночи умудрилась не только перекинуться с ним парой фраз, но и получила официальное разрешение в святая святых. Почувствовала ответственность за оказанное мне внезапное доверие... Утром проснулась с трудом, но, помня предупреждения Марка, вовремя выползла на работу. Действуя положенной системе, прибирала гостевую уборную, когда Алексей Олегович вдруг велел прекратить. Удивленно и опасливо выпрямилась, пытаясь по его лицу понять, что не так. — Я не знаю, что происходит, но Марк Игоревич велел, чтобы вы принесли ему завтрак в кабинет. Глава 8. Этот этикет МАРК Женщины бывают роскошными: дорогой туалет, маникюр, услуги косметолога, парфюм, но сами до банального обычные пустышки и искусственные куклы. Есть женщины неопрятные: одежда лишь бы прикрывала, волосы в хвосте, чтобы не мешались и на лице ни грамма косметики — такие же обычные, без шарма и лоска. Но есть женщины способные вмещать в себе всё противоречивое и восхитить — роскошь фигуры, нежность кожи и пытливый ум, хоть упаковка и неряшлива вплоть до домашних тапочек, футболки поверх аккуратных холмиков грудей без лифа и прически, предварительно убитой подушкой. Да, это была Есения. Та Есения, которую увидел под покровом ночи в саду, невольно вызвала во мне умиление. Она и правда похожа на мелкого воробья, который только что проснулся и попал под раздачу крупной птице. Последним, судя по её выражению лица, был я. Девушка меня опасается, и обычно я довольствуюсь этим, но не с ней. Если Есения будет сторониться и избегать встреч со мной, то не смогу смотреть в её глаза, в глубине которых можно утонуть, не смогу видеть, как нервно дёргает и крутит фаланги своих тоненьких пальчиков. Не увижу эти темно-русые вьющиеся волосы, что, подобно кружеву, обрамляют нежное и испуганное личико. Она, как удивленная и обиженная маленькая девочка с большими шоколадными глазами и нежными чуть пухлыми губами. Несмотря на бурную и полную впечатлений ночь, проснулся рано. Удовлетворяя любопытство, поинтересовался вся ли прислуга на месте. Вся. Значит, не проспала и по-любому клюёт носом"\. Представил, как воробей драит полы и посапывает в такт половой тряпке. Улыбка невольно коснулась губ. Земная, непутевая, нежная и пугливая. Только вылупившийся птенец, верящий, что мир рано или поздно покориться ей. Наивная и доверчивая. Та, что можно погубить, лепить под себя, покорить и причинить боль. Девственница в отношениях, в вере в любовь, живущая в надежде на долго и счастливо. Пустой сосуд и хозяин сей реликвии ещё не найден. Не избран то, кто сможет заполнить его. Отчего-то захотелось пусть не наполнить, но держать в ладонях, созерцая всю красоту и элитность предмета. Стук в дверь с утра пораньше озадачил, но тому, кто вошёл моего позволения не требовалось. Игорь Матвеевич уселся в кресло и выжидательно уставился на меня. — Я больше не хочу, чтобы ты устраивал в моём доме порно-притон. — Притон — слишком громко сказано, — проронил без единой эмоции. — Ко мне ходит лишь Хельга, и всё по обоюдному согласию. А как мы ублажаем друг друга, по-моему, никого здесь не должно касаться. — Действительно, — Игорь хмуро щелкнул костяшками пальцев. — И не касалось бы дальше, если бы твоя партнерша по секс-играм не вопила на весь дом. — Прости, мне вчера было лень тащить её в изолятор. В моём лице совести ему не увидеть. — Я жалею, что позволил это всё, — задумчиво проронил мужчина. — Беда в том, что я всё время стремлюсь вытащить тебя из той клоаки, в которой ты рос. Мечтаю сделать тебя нормальным. Твоё увлечение, хоть и претит мне, но я глупо уверовал в него. Решил, что данная затея сможет помочь тебе психологически выплеснуться. Только, чем больше смотрю на это, тем больше начинаю понимать, что ты не так уж и далеко ушёл от своих родителей... Яблоко от яблоньки. Такое сравнение тебе будет понятно, как никогда. Метнул в него пораженный взор. Он сравнил меня с ними? Поставил вровень с мразями, что сломали мне жизнь?! В груди застучало, а кулаки сжались от ярости. Но Игорь ожидал этой реакции и смотрел твердо и с сожалением. — Как только я перестану платить шлюхам за это деньги, а до твоего слуха долетят мольбы о помощи, можешь сразу вызывать полицию, — сохраняя доли спокойствия, отчеканил я. — Марк, послушай, пожалуйста, — Игорь умоляюще сложил ладони, подавшись вперёд. — Ты неплохо продвинулся в борьбе со своей фобией. Вспомни, ведь раньше ты не мог даже находиться с женщиной в одном помещении, а сейчас твоя проблема стала управляема. Ты не только терпим, но и занимаешься сексом с ними, пусть и так… по-скотски. Я усмехнулся, зная, что Игорь никогда не поймёт данное направление в плотских утехах. — Чего ты хочешь? — устало посмотрел на него. — Хочу, чтобы ты не останавливался на достигнутом. Чтобы подружился с какой-нибудь девушкой. Нормальной девушкой! Стал более открытым для противоположного пола. Ты — мужчина. Умен, богат и красив, любая за тобой пойдёт. — Это точно, — хмыкнул я. — За это сейчас бабы и любят. — Ты сам окружил себя продажными шлюхами... — Все бабы продажные, — повысил я голос и жестко взглянул на него. — Даже эта горничная, которую ты ни с того ни с сего принял на работу. Сколько ты ей заплатил? Игорь разрезал мою фигуру сердитым взором, но отвечать на обличающие вопросы не собирался. — Неужели, ты не хочешь даже попытаться? – печально уронил Игорь. — Ради меня. Я стар... — А сейчас остановись! — поднял вверх ладони. — Ты ждешь от меня потомство? Этого не будет! Такому, как я, нельзя иметь ни детей, ни семью. Волков встал и понуро посмотрел на меня. Его фигура сгорбилась и лучики морщин вокруг глаз стали более четкими. — Я очень виноват. Виноват, что был слеп и не хотел тогда замечать, что происходит. Считал, что твоя мать просто в депрессии и ничего дурного не делает. При упоминании о матери вены, словно натянулись, голова загорела огнём, щеки вспыхнули, а раскалённый меч гнева пронзил плоть вдоль позвоночника. Тремор начал овладевать мной, как тогда... Тогда, когда испытал самое страшное, что может произойти с несмышленым и таким доверчивым мальчишкой. Когда крик "Мама!" не просил о помощи, а умолял о пощаде. — Игорь, прошу — замолчи! — процедил я, скрипя зубами. В груди заболело. Он знал данную реакцию и всегда старался отступить, сделал это и сейчас. — Марк, всё изменилось. Я назвался твоим отцом, дал всё, что у меня есть, сделал всё, о чем ты просил. Никто никогда не узнает о том, что произошло в прошлом. Всё похоронено. Теперь твой черёд сделать шаг для меня. — А если я не могу? — голос вдруг осип. — Не могу, не потому что не хочу... Я боюсь! Ты сам сказал, яблоко от яблоньки. Так может и правда?! Мне легче, когда женщины подчиняются, кричат как от боли, так и от наслаждения. Мне может нравиться бить их?! Это месть за моё прошлое. Да, я — животное, извращенец... Это всё моя гребаная генетика... — Прекрати! — яростно рявкнул Игорь, но схватился за сердце. Пошатнулся, сморщившись от боли. Во мне тут же проснулся тот мальчик, который нуждается в помощи взрослого, такого, как Игорь Волков. Перепугавшись не на шутку, метнулся к нему и обеспокоенно приобнял, поддержав. Положил ладонь на его грудь со стороны сердечной мышцы, словно так могу помочь. — Пап, тебе плохо? Снова сердце? Я позову Алексея Олего... — Не надо. Всё нормально. Просто перенервничал. Сейчас отпустит, — и начал оседать обратно в кресло. Заботливо помог ему опуститься, панически разглядывая побледневшее лицо. — Пап... Я всегда плохо верил в хорошее — ему нужен врач, пусть не сейчас, но как можно скорее. Игорь взглянул на меня и мягко улыбнулся.