— Ты никогда не будешь таким, как они, сынок, — проронил он. — Потому что у тебя есть сердце. Ты умеешь любить. Злой человек не может смотреть такими глазами, как ты сейчас смотришь на меня. Я верю, что найдется та, которая это разглядит в тебе, несмотря на все недостатки и твою ершистость, а ты… Ты сможешь довериться и пойти за ней. Мне оставалось лишь кивать, молча принимая его желание. На пару с управляющим отвёл Игоря в комнату и настоятельно попросил вызвать его лечащего врача. Спустя некоторое время, когда вернулся к себе, напряженно обдумывал сказанное друг другу. Уважить старика? Успокоить или разочаровать? Можно и пойти на поводу. Нанять актрису, поиграть в любовь... Нет, в любовь не смогу — чересчур! — можно в дружбу. Да, лучше так. Дескать, я попытался, но не срослось. Не обессудь, пап. В конечном итоге, эта навязчивая идея выйдет из его головы. Вопрос за малым — где найти жертву, для столь деликатного дела? Хельга? Ну нет, она лишь живая кукла для секса. Нанять со стороны? Черт знает на кого напорешься. Нервно щелкая пальцами, выглянул в окно. Солнце уже достаточно поднялось на восточной стороне, как раз осветив своими осенними лучами живую изгородь, герани и ту скамью, на которой сидел тот воробушек. Мысленная картинка тут же унеслась к ней. Миловидная, вроде не такая дура и под боком. Да, немного раздражает странная реакция мозга и тела на неё, но думаю пройдёт. Когда надо будет, сделаю всё, чтобы Игорь пришёл к верным выводам. Скрывать от будущей компаньонки свой план не собирался, так как нужны результаты, и не дай бог девчонка надумает больше, чем мне нужно. В голове назначил определенную сумму. Деньги таким, как она, не лишние, и девушка окажется полной идиоткой, если не согласится. Ждал её в кабинете. Совместный завтрак с Есенией? Каких-то минут пятнадцать-двадцать потерплю. Хотя, если придется изображать из себя друзей-товарищей, нужно привыкать. Этот совместный приём пищи пусть будет репетицией. Воробей вошла в кабинет попой вперед. Да, ещё не ас по виртуозному разносу подносов и одновременному открытию дверей. В поле зрения попали её стройные ножки, а через лёгкий ситец спецодежды успел оценить округлые ягодицы. Кашлянул, отогнав странное желание, внезапно защемившее где-то в районе диафрагмы. Есения, справившись с дверью, тоже, кстати, закрыв её филейной частью, быстро прошла к столу и поставила поднос. — Во-первых, доброе утро, — состроил недовольную гримасу. — Во-вторых, Вы, Есения, обязаны были сначала постучаться и, получив моё разрешение, войти. — Вы же меня и так ждали? — девушка вытянула удивленное лицо. — Зачем стучать-то? Вдобавок, как я, по-вашему, должна была постучать? Ногами или головой? Крепче сцепил зубы, чтобы не улыбнуться ей в лицо. — Думаю, Ваш зад вполне дружит с дверями, а стучаться, прежде чем войти, это признак хорошего тона. Я, например, мог быть занят или не одет. Девушка скептически осмотрела меня и помещение. — А что Вы часто сидите в кабинете голым? — скривилась она. Только тут понял, что сморозил чушь. Кашлянул, но признавать себя идиотом не хотелось. — В своём доме я могу делать всё, что мне захочется. Даже это. Или Вы против? — Нисколько, — выпрямилась Воробей, пожав плечами. Смотрю на ворот её форменной одежды, который расстегнут на две пуговицы вниз. Ещё бы одна и увидел бы ложбинку между грудей. Сглотнул, поняв, что вот-вот захлебнусь от слюны. Этот воробушек вызывает во мне букет совсем ненужных эмоций, за что появилось желание её хорошенько встряхнуть, чтобы выбить подобную способность. Нотки вредности поползли по жилам. — Отлично. Увы, я тогда вынужден заняться вашим воспитанием. Сейчас попрошу выйти из кабинета и зайти вновь, выполнив все нормы этикета, о коих я только что поведал. — Издеваетесь? — опешила Есения, раскрыв рот. — Я же уже вошла... Я поняла вас, обещаю, в другой раз сделаю, как вы говорили... — Для особо глухих повторяю, выйдите из кабинета и вернитесь, как положено правилам этикета. — Этикета? — переспросила девушка и покривела. — Боюсь, не вам о нём говорить... В груди начало закипать. Она явно не Хельга и не будет беспрекословно выполнять мои приказы, хотя обязана, как моя прислуга и подчиненная. Злость рьяней застучала в груди. Сверкнул на неё лезвием сощуренных глаз. — Вышла на хрен из кабинета и вернулась, пока я не помог... — громыхнул, багровея в лице. — Пошёл ты! — рявкнула в ответ Есения и, показав средний палец, вылетела из кабинета. Ах так! Зарычал от злости и рванул за ней. В конце коридора видел убегающий в сторону кухни силуэт. Днем я никогда и носа не показывал в том районе, но эта паршивка выбивает из меня все принципы. Поняв, что преследователь у неё на хвосте, Есения рванула быстрей в кухню и спряталась за спиной поварихи. — Вера Александровна, — испуганный и умоляющий о помощи вскрик воробья. Старая повариха, не сразу поняв суть происходящего, заозиралась, но увидев, нежданного и разъярённого гостя в своей обители, всё поняла. — Марк Игоревич? Неужели я омлет пересолила? Женщины! Постарался проигнорировать тётку, пока испепелял яростным взглядом Есению. — Вера Александровна, будьте добры, выйдите на пару минут, — процедил я. — Нет, Вера Александровна, пожалуйста! — взмолилась горничная, крепче вцепившись в плечи поварихи. — Марк Игоревич, не могу я. У меня каша сгорит... — Уволю к чертовой матери! — не шутил я. Повариха побледнела и склонила покорно голову, сожалея, глянула на Есению и поспешила удалиться. Победно вернул взгляд на Воробья и чуть вздрогнул, когда девчонка метнулась к раковине и вооружилась грязным половником. Пару секунд смотрел на эту храбрую птичку. Испуганные карие глаза, усиленно дышит и готова постоять за себя до последнего. Половник венчал весь этот кадр. Злоба вдруг испарилась, и я, не сдержавшись, начал хохотать. Смех ввёл её в растерянность, но использовать момент она не упустила. Бросив оружие в меня, поспешила обогнуть и выбежать из кухни. Зря. Увернулся от опасности и поймал негодницу за талию, прижав к себе и блокируя опасные руки. Взвизгнула, уставившись на меня. Я, наверное, ещё ни одну женскую фигуру так близко не приближал к себе. Каждым дюймом тела ощутил её дрожь от страха, отчего невольно начал заводиться. Этот воробушек в тряпье прислуги, похоже, явно возбуждал во мне самое скрытное и ещё неведомое. В её широко раскрытых глазах отражался мой лик, а нежно-розоватые губы напоминали лепестки цветов. Захотелось коснуться их. Рывок, и, кажется, её коленка попыталась заехать мне в пах. Хрен тебе! Приподнял девушку вверх и развернул к себе спиной. Блокировал руки и грудную клетку в надёжное кольцо и наклонился к уху. — Тш-ш, — шепнул, опалив своим дыханием. Есения вздрогнула и замерла. Мурашки выступили на бархате кожи. — Сейчас ты вернешься в кабинет... — Черта с два, — новое сопротивление от неё, но уже не так уверенно звучащее. — Ты вернешься и позавтракаешь со мной. Взамен прощу тебе средний палец. Идёт? Легонько поцеловал в плечо и разжал хватку. Воробей развернулась, пошатнувшись, но устояла на ногах. Смотрит затравленно и пораженно. Почему меня это так возбуждает? Страх с нотками гордости, живой и не купленный. — Жду в течение пяти минут. Не придёшь — разговор будет другой. Не забудь постучаться. Глава 9. Отвергнутый ЕСЕНИЯ Очень хотелось послать всё к чертям, а этого грубияна ещё дальше. И я бы так точно поступила, если бы обязательства перед больной сестренкой и Игорем Матвеевичем. Пришлось запихивать гордость подальше и, тщательно подышав в бумажный пакет, направиться обратно в злосчастный кабинет. Ах да, постучать. Повернулась к двери спиной и трижды со всей дури долбанула по ней ногой. Косяки задрожали. — Сова, открывай! Медведь пришёл, — издевательски осведомила я, пародируя Винни-Пуху. Получив стальное «Войдите», толкнула несчастную дверцу и после захлопнула с таким же грохотом. — Такая мелкая, а столько шума, — буркнул Марк, восседая за своим столом. — Первое впечатление всегда обманчиво, — вскинула гордо носик. — Например, вы. — Что я? — смотрит лениво и насмешливо. — Когда дама стоит перед мужчиной, то и он обязан встать. По правилам этикета, — важно проинформировала я. — Вы, как ярый приверженец манер, должны об этом знать, — и жестом руки потребовала выполнить. Марк приподнял одну бровь, оглядывая меня с ног до головы. — О'кей, — мужчина вынужденно поднялся, признавая свою оплошность. — Один-один. Довольно посмотрела на него, но глаза тут же вновь расширились от непонимания — Марк не только встал, но и, обойдя стол, приобнял за талию, увлекая к стулу. Крепкая ладонь легла на плечо, настойчиво приземляя мою пятую точку. В эту же секунду стул вместе со мной заехал под стол. Край столешницы больно врезался в ребро. Меня словно арестовали. — Спасибо, — выдохнула остатки воздуха и чуть отодвинулась, давая себе больше пространства. Мужчина ухмыльнулся и так же опустился на стул, напротив.