— Окей. Тоже. Я недоверчиво посмотрела него. Странно, но его взгляд был серьезным. — Ты выйдешь из игры? Обещаешь? — Да, я сделаю все, что в моих силах. Еще секунд десять я смотрела на него, а затем обняла. Леон обнял меня в ответ. — Мы можем уже пойти спать? — на ухо тихо спросил он. — Да. Я уснула как обычно, прижавшись к нему. Утром, когда я проснулась Лео уже не было. Больше мы не касались этих тем. По ночам Леон был дома, я занималась новым детищем. Я понимала, что у него не получится так сразу все бросить, но надеялась, что он и правда сделает все возможное. Так прошло еще несколько месяцев. Приближался его день рождения и вечером перед этим днем мне захотелось встретить его с работы. Я знала, что у него дела в каком-то центре и решила подождать его на стоянке машин. Он вышел с парочкой его людей и увидев меня, улыбнулся. Обзор на них буквально на мгновение мне закрыла большая грузовая машина. Раздались несколько выстрелов. Все произошло так быстро, что я даже не сразу отреагировала. Стоило машине умчаться в неизвестном направлении, как Леон рухнул на колени. Один из мужчин бросился к нему, второй тут же стал звонить куда-то по телефону. Мое сердце сковало в плохом предчувствии. Мозг не хотел верить. Я сделала один шаг, второй, а затем побежала к Леону. Я подоспела ровно в тот момент, когда мужчина почти рухнул на асфальт. В итоге я успела подхватить его. Я сама рухнула вниз, придерживая его тело, в особенности голову. Я положила руку на его живот, и моя ладонь тут же стала красной от крови. В ужасе я ощутила как меня трясет. — Господи, господи, — твердила я, пытаясь понять, что нужно делать. Я слышала, как мужчины вызывают скорую, но паника не отступала. Кровь была не только в районе живота, но и в грудной клетке. Леон пытался что-то сказать, но я перебивала его, твердя «ты только не закрывай глаза, не смей меня бросать». Я подозревала, что наша с ним история закончится таким образом, но не думала, что все случится так скоро. — Я тебя люблю. Только не уходи, — шептала я, касаясь его лба щекой. Слезы катились градом, а сердце было готово выскочить из груди. Когда-то я так мечтала избавиться от него, а сейчас все, о чем я молила, чтобы он всегда был рядом. — Я… тебя… люблю… — прохрипел он. Ощущение было такое, словно я попала в страшный сон и никак не могу проснуться. Когда Лео везли в больницу, я все время держала Леона за руку, хоть и мешалась врачам. Я так боялась больше не увидеть его улыбки, ощутить тепло его руки. Я говорила ему, что так будет, но все равно надеялась, что эти лишь мои страхи. Оказалось, что мои слова стали пророческими. Я вспоминала историю нашего знакомства, его маниакальное желание быть рядом и как я этого не хотела. Леон добился всего, он был упрямым и надеюсь настолько, чтобы цепляться всеми силами за жизнь. Я не хотела быть без него, он сделал все, чтобы стать частью моей истории, самым главным звеном. Видеть его таким беспомощным, бледным, в крови, было невыносимо. Подъехав к зданию его, быстро транспортировали внутрь. Я еле успевала за процессом. У входа в больницу, я отпустила его руку. Я продолжала идти позади, словно на автопилоте. Лишь у двери в операционную меня остановили, сказав ждать снаружи. Через пол часа приехал отец Леона. Подозреваю, что жену он попросту брать с собой не стал, чтобы не волновать. Я видела отца Лео лишь пару раз и даже этого мне хватило, чтобы понять в кого он пошел характером. Увидев меня, он подошел и обнял меня за плечи. Мы ждали долго, время тянулось очень медленно. О чем я думала? Я молилась, может впервые в жизни. Когда, наконец, врач вышел к нам, я не смогла встать на ноги. Отец Леона отошел с врачом, и я не слышала, о чем они говорили. Когда он вернулся ко мне, он сказал сухо и коротко: — Его не смогли спасти. Леон погиб. Мои губы затряслись, в голове зашумело, из глаз полились слезы. Когда-то я бы не убивалась так по нему, но с той поры все изменилось. Голова кружилась, и я была на грани нервного срыва. — Нет, нет, я не верю, — шептала я. Мужчина пытался обнять меня, но я вдруг резко вскочила и закричала: — Пустите меня к нему! Я не верю! Он жив! — вот это была уже истерика. Отец Леона сдерживал меня, как мог, пока мои ноги не подкосились, и я не рухнула коленями на пол. Я ощущала его руки, но не слышала того, что он мне говорил. Ощущение неправильности происходящего оглушало. Я не помню, как прошли следующие три дня. Мне давали какие-то успокоительные, пытались накормить, но большую часть времени я либо спала, либо просто смотрела в стену, лежа в постели. В этом доме все напоминало о нем. Пришло время похорон. Людей было немного. Я пыталась держаться, настраивала себя быть сильной, но стоило увидеть тело Леона в гробу, как здравый смысл покинул меня. На глазах его родителей я подошла к месту, где он лежал, наклонилась и практически положила голову ему на плечо, как делала это раньше. Моя рука коснулась его руки. Она была холодной. Я безмолвно плакала, понимая, что пришло время прощаться. Я больше никогда не увижу его. Мысленно я просила простить его за то, что была такой упрямой, за то, что не дала нам больше времени быть вместе. Я поцеловала его в лоб и вышла из церкви, не дождавшись конца церемонии. В этот же день я собрала свои вещи и уехала из города. Следующие четыре месяца были адом. Первое время я переезжала с места на место, пытаясь как-то отвлечь себя от жутких мыслей. Через пару месяцев я таки остановилась в небольшом городке. В тот день я впервые позвонила матери Леона. Говорить было тяжело, но нам обеим это было необходимо. Мы стали созваниваться, иногда переписываться. Я понимала, как им тяжело потерять единственного сына. Я устроилась работать в небольшое кафе. В основном я занималась управленческой работой и это меня устраивало. Не было ни единого дня, чтобы я не вспоминала о Леоне. Ночами я то и дело плакала в подушку, смотрела видео с ним. У меня никак не получалось отпустить того, кто с таким трудом смог пробраться в мое сердце. Когда отец Леона упомянул дом в Италии, где вырос Лео и куда хотел отвезти меня, я наотрез отказалась ехать туда. Несмотря на это, еще неделю я думала об этой поездке. Я понимала, что мне будет тяжело, но другой стороны я надеялась, что смогу найти покой в этой поездке. Мне прислали по почте ключи от дома, и я с тяжелым сердцем полетела туда. Город оказался безумно красивым. Таксист быстро домчал меня до места, и вот я предстала перед домом, где когда-то родилась и жила моя любовь. Глава 87 Леон Ну вот все было хорошо, к чему были эти разговоры, я не понимаю. Я столько лет жил нормально, да было всякое, были и руки по локоть в крови, но чаще всего кровь была не моя. Наверное, все дело было в том, что мне нечего было терять. Сейчас есть, но все ведь прекрасно, к чему что-то менять, однако Примроуз была бы не собой, если бы не психанула и не заставила меня дать ей обещание. Ладно-ладно, просто пойдем уже спать, а не глупостями заниматься. Я задумывался об обещании, которое дал своей девушке, но при этом ничего не мог сделать. Это семья, а из семьи уходят исключительно вперед ногами, но Прим об этом знать не обязательно. Я жил так, как и до этого обещания, делал все тоже самое, только пораньше возвращался с работы, как она и просила. На самом деле дел было слишком много, чтобы думать о чем-то больше, но как не крути этот новый роман просто возвысил меня к небесам. Я был счастлив, действительно счастлив, и все не так как обычно — через две недели я устал от этого и сбежал, нет. Все становилось только ярче и сильнее. В какой-то день я выходил из офиса с парнями, шел к стоянке и увидел на другой стороне Примроуз. Ничего себе, моя малышка решила меня встретить. Я заулыбался во все тридцать два, но мое счастье было не долгим. Черный грузовик остановился на дороге, перекрывая наши взгляды, оттуда буквально высыпались пару человек и начали бездумно стрелять по мне, я даже не успел увернуться, пули одна за другой пронзали тело. Земля будто уходила из-под ног, а я пытался схватиться за воздух. Я ничего не успел сделать, уши заложило, я перестал держать равновесие, лишь успел увидеть, как подлетела Прим и успела поймать меня, но мы оба упали на асфальт. Я смотрел на нее и видел слезы, слышал ее голос. Господи она такая красивая… Я никогда не боялся умереть, я так и думал, что закончу все вместе со свинцом в теле. Только вот я совсем не успел насладиться этими моментами вместе с Прим… У нас было так мало времени. Я столько всего не успел ей сказать… Парой месяцев ранее… — Она вчера взяла с меня обещание выйти из игры… — задумчиво сидел я, покручивая в руках нож. — И ты дал ей это обещание? — переспросил отец. — А какой у меня был выбор? — Сказать правду. — Какую? Что меня быстрее убьют, чем я выйду из игры? Я задумался, а затем выпалил: — А ведь когда-нибудь меня снова попытаются убить, — в моем голосе это уже больше походило на план. — Когда это постараются сделать, скажи всем что я умер. В моем голосе звучала радость, надеждаю — Надеюсь я и правда не умру, — я засмеялся. — Лео… — укоризненно протянул отец. — Серьезно. Это единственный способ выйти из игры — умереть для всех. Если вдруг, такой момент произойдет, тебе позвонят как близкому родственнику. Договорись с врачом. Похороните меня. А потом скажи Прим, что у нас есть семейный особняк в Италии и пусть она туда поедет. Я сделаю себе поддельные документы и поеду туда. Это единственный шанс, отец. Я говорил серьезно, а мой отец всегда знал, что меня вряд ли получится переубедить. — Ты не скажешь ей? — Нет, если меня попытаются убить, за ней будут следить, искреннее горе будет символом того, что меня не стоит искать. Это чтобы нас не искали. — Она тебя возненавидит. — Мы такое уже проходили, — улыбнулся я и откинулся в кресле. — Это идеальный план. — То есть ради нее ты и правда готов все бросить? — Вы же всегда этого хотели. Радуйтесь, что хоть кто-то меня в этом убедил. — Я предупрежу мать, если она будет правда думать, что хоронит единственного сына, она не переживет. — Ладно, — махнул рукой я. — Только будьте убедительнее. — Только не умри. Спустя 4 месяца… Италия. Палермо Прошло четыре месяца с момента моей смерти. Я жив, цел, орел. С тремя дырками в теле, которые уже почти не ноют. Мои похороны прошли, весь круг мафии на них был. Кто был в гробу? Я и был… Как я и просил отца он все сделал по высшему разряду. Врачу дали очень много денег, они даже придумали план, как мне казаться умершим, но при этом быть живым. Я не вникал во все это, я согласился на все. Похороны прошли, а уже через пару часов меня выкопали и отвезли в безопасное место, где я пришел в себя после волшебного укола. Мне было адски больно, но теперь я был тенью. Мне дико хотелось сказать обо всем Прим, но это бы навредило нашему плану. Пока я поправлялся отец ходил по черному рынку и добывал для меня то, что обычно очень сложно достать. Поддельные документы на имя Витторио Вальверде. Купил недвижимость через родственников, которые мне потом передадут ключи. Все постепенно было готовым к тому, чтобы начать новую жизнь. Я так скучал по Прим, это было просто что-то невыносимое. — Уверяю, она сама тебя убьет, — заметил отец, с которым мы говорили по телефону. — Она правда тебя любит, она была убита горем. — Ради нее я все это и делаю, — сказал я. Когда я лежал весь в крови и смотрел на нее, я понял, чего я действительно боюсь — потерять ее. Даже умирая, я боялся не смерти, а быть там без нее. Эгоизм. Но я ведь жив, я оказался жив, теперь я могу нормально исполнить свое обещание. — Сможешь убедить ее поехать в этот дом? — Придется соврать, что ты там родился и хотел ее туда отвезти. — Добейся, чтобы она туда поехала любой ценой, если нужно будет, просто усыпи ее и отправь самолетом. Мы такое уже практиковали, — засмеялся я.