— Иногда мне стыдно, что ты мой сын. — А я и не твой сын, я Витторио Вальверде, ты забыл? Старик, пей таблетки уже — засмеялся я. — Ладно, я уже в норме, в доме обжился, но мне тут слишком одиноко, мне нужна Прим, пожалуйста. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍С этими словами я сбросил звонок и оперся о перила балкона, с которого виднелся вид на море. Морской бриз обдувал кожу, воздух был такой чистый, а я ощущал себя так свободно, но в то же время немного грустил. Теперь и правда придется найти занятие не связанное с криминалом. Все мои деньги были распределены между отцом, на весь наш план, а остальные переданы Примроуз, мы сделали вид, что я понимал, что никогда не смогу освободиться и на этот случай написал завещание. План был отличный, за исключением того, что все эмоции и все что происходило для Прим было настоящим. Как хорошо, что я не видел всего этого, видит Бог, я бы сорвался и просто выдал себя. А сейчас у нас будет начата новая жизнь, мое имя Витторио Вальверде, а ей мы придумаем такое, какое она захочет, если захочет. Осталось лишь дождаться ее. — Тебе тут понравится, Прим. У нас было несколько вариантов того, как помочь Примроуз добраться до этого места, и не все из них были гуманные. Не хотелось возвращаться к тому, с чего мы начинали, но если бы она упрямилась, то пришлось. Однако спустя еще пару дней мне позвонил отец и сказал, что «птичка вылетела», а это означало, что совсем скоро она будет тут. Несмотря на то, что она больше не жила в том городе, она всегда была под присмотром. Мое сердце пустилось в пляс, господи, я наконец-то ее увижу. Я принялся бегать по дому и думать, что нужно еще докупить, что ей может понадобиться. Я затарился едой на долгое время, забил холодильник до отвала. Я догадываюсь, что реакция на меня может быть, как положительной, так и отрицательной, с побегами. У меня для этого уже все заготовлено. Также я закупил все необходимые медицинские препараты для оказания первой медицинской помощи, на случай если в меня что-то полетит. Нужно быть готовым ко всему. Я как мальчишка, ждущий кануна нового года, чтобы наконец открыть подарки, бегал от одного окна к другому. И вот наконец к дому подъехала машина, а из нее вышла моя прекрасная, идеальная Примроуз. Я заулыбался во все тридцать два и довольно протянул: — Моя королева… — в отличии от нее я точно знал все проходы в этом доме и стоило ей оставить вещи в коридоре и пойти вглубь дома, к террасе с которого открывается вид на задний двор, я закрыл на ключ дверь на территорию. Сомневаюсь, что она станет перепрыгивать высокий забор, чтобы убежать и для точного отреза дополнительных путей я забрал из ее сумочки паспорт и кредитку. Медленно я прошел дальше, следом за ней. Она смотрела на яркие виды заднего дворика, а после чихнула. — Будь здорова, — с улыбкой и теплом в голосе сказал я. Она обернулась резко, явно не ожидая увидеть тут кого-то, но стоило ей увидеть меня, как она замерла, а затем пошатнулась. Черт… Я рванул к ней, успевая подхватить свою малышку, потому что она упала в обморок. Да, к этому я тоже был готов. Я поднял ее на руки и понес в гостиную, а после аккуратно уложил ее на диван. Я взял нашатырный спирт и немного смочил им ватный диск, после чего пошел к Примроуз и аккуратно, на расстоянии от носа, поводил рукой, как маятник. Резкий запах должен был привести ее в чувство, что и произошло. Я заботливо тут же начал говорить: — Спокойно… Не делай резких движений… Это правда я, я жив, я все тебе объясню. Она смотрела на меня не веря, а после я буквально видел, как ее глазки превращались в огромные блюдца. — Ты хотела, чтобы я вышел из игры… Ты была права в том, что моя деятельность рано или поздно могла бы навредить мне, или не дай Бог тебе… Это нападение открыло мне глаза, что я могу потерять тебя. Поэтому я решил, что дам им повод думать, что они меня устранили. Я не хотел говорить тебе, потому что ты была бы первой, по реакции кого, могли заподозрить неладное. Примроуз все еще молчала, поэтому я продолжил: — Лежа на твоих руках я словил себя на мысли, что если бы мы поменялись местами, видит Бог, я бы перестрелял их всех, а потом застрелился бы сам, потому что без тебя я не хочу. Ты одурманила мой разум, влезла в него, пропитала собой весь мой мозг и… Я люблю тебя, Примроуз. Она все еще долго смотрела на меня, в шоке, а после резко толкнула меня, зацепляя раны, которые хоть и зажили, но все равно то и дело причиняли дискомфорт. Я чуть сморщился, лежа на полу, держа руку в области пулевых ранений, а после перевел взгляд на нее. К тому времени Прим вскочила с дивана и остановилась у комода. — Я в принципе и не ждал радости и крепких объятий, ты вправе злиться на меня. Она смотрела на меня, но пока я поднимался с места, она уже взяла в руки шкатулку, стоявшую на комоде и запустила в меня ее. Я еле успевал уворачиваться от того, что в меня то и дело летели разные вещи, которые разбивались, гремели, а параллельно с этим у Примроуз начался словесный взрыв. Она кричала, оскорбляла меня, негодовала, спрашивала, как я мог и все это чередовалось с вещами, запущенными в меня. В какой-то момент я перестал уворачиваться, лишь прикрывал лицо, а точнее глаза. — Успокойся, — пытался вразумить ее я, но все бес толку, до того пока в меня не прилетела ваза, прямо в лицо. Она буквально разбилась о меня, на что я немного тряхнул головой, а после резко подорвался к ней, прижимая, ловя ее руки, которыми она пыталась меня колотить. Было больно, походу у меня еще и синяк будет, но я вновь не подавал виду, как делал это обычно. Сильно сжав ее в объятиях, я придавил ее к стене, после чего дал ей выговориться, а после громко заявил сам: — Успокойся! Да это жестоко, да в меня стреляли, но я выжил, но, чтобы выполнить твою просьбу и быть свободным. Из мафии уходят только вперед ногами, но я пошел на этот шаг. Леона Галанте больше нет, он умер, а перед тобой стоит Витторио Вальверде, человек не имеющий никакого отношения к мафии. Рядом с которым, ты не будешь больше переживать, что в очередной день кто-то явится, застрелит его, или навредит вред тебе или нашим детям! Теперь мы оба свободны и больше не имеем отношения к этому всему, но есть обратная сторона медали — я ничего не умею, кроме того, чтобы быть беспощадным солдатом. Но ради тебя, ради нас, ради нашей безопасности и я пошел на это. Поэтому теперь ты еще больше нужна мне, потому что без тебя я снова сверну не на ту дорожку, а ты делаешь меня нормальным. Ты самая лучшая женщина, которую я когда-либо встречал, без которой я уже не могу! Глава 88 Примроуз До и после похорон Леон часто снился мне. Открыв глаза и увидев его, я подумала, что все еще сплю. Его голос казался таким реальным, родным. Поначалу я слушала его, не понимая всей сути происходящего, но чем дольше он говорил, тем больше я приходила в себя. Реакция на его появление была постепенной. Сначала подумала, что просто схожу с ума, что он находится лишь в моем воображении, затем я ощутила неверие от того, что он может и правда быть рядом, а потом во мне всколыхнулась ярость. Я столько времени оплакивала его, я была на его похоронах! Я знала, что он эксцентричный человек, но не думала, что он сможет поступить жестоко со мной. Оказалось, может. В ход пошли первые попавшиеся под руку вещи. Я кричала, оскорбляла его, из глаз лились слезы. Как он мог так поступить, как он мог позволить мне пройти через все это. Когда я-таки попала в него вазой, на долю секунды я испугалась. Я даже сделала шаг ему навстречу, но тут же остановилась. Оказавшись прижатой к стене, я все еще ощущала целый ураган эмоций. Я была жутко зла и обижена на него, но вместе с тем до меня начал все больше доходить тот факт, что он и правда жив. Я чувствовала его руки, его лицо было так близко, что это обескураживало. В отчаянии я стала бить его кулачками в грудь. — Ты должен был сказать мне! Должен был! Ты не имел права так со мной поступать! Ты хоть понимаешь через что я прошла? Я была на твоих похоронах! Я видела тебя в гробу, ощущала твою холодную кожу и думала, что больше никогда тебя не увижу! Ты сволочь! Ты мог сказать! Мог! Я должна была знать! Слезы душили, я истерила, а удары кулаков становились все слабее. Леон сжал меня в объятиях, и я уткнулась в него, всхлипывая. Он ласково поглаживал меня по голове, а я сама не заметила как вместо того, чтобы вырываться вцепилась пальцами в его одежду. — Прости… Не представляю, что ты пережила… Ты очень сильная девочка, я бы не смог так. — Ненавижу…, — шептала я, плача. — Никогда не прощу. Но пальцы все так же сжимали в кулачках его одежду. Чувствовать его парфюм было невыносимо приятно. Я не забыла его, это пьянящее ощущение. — Я люблю тебя и даже если мне всю оставшуюся жизнь придется вымаливать у тебя прощение — я согласен на всё. — Если бы ты и правда любил, ты бы не поступил со мной так жестоко! — в моем голосе сквозила обида. Да, я хотела жить нормально жизнью, но кто же знал, что путь к ней будет таким тяжелым! — Если бы не любил, я бы не прислушался к твоим словам. Был бы вне закона, и меня убили бы реально. Я всхлипнула, прижимаясь к нему крепче. — Не прощу, — твердила я, хотя сама уже обнимала его за шею и льнула к его телу, как потерянный котенок. С каждой минутой мне становилось все легче. С момента его липовой смерти у меня было ощущение словно я не могу вздохнуть полной грудью, словно кто-то перекрыл мне кислород. Теперь это чувство потихоньку уходило. Его объятия словно исцеляли. — Моя маленькая…, — он крепко обнимал меня, поглаживая, и целуя в плечико. Я бы хотела уехать отсюда, хотела показать свою гордость, помучить его, но это бы означало и мои собственные мучения. Я больше не могла его потерять. Мысль о том, что мы теперь оба свободны была словно спасательной соломинкой. Я отстранилась от Лео и более внимательно глянула в его глаза. Я коснулась пальчиками скул, тихо говоря: — Подозреваю, родился ты не в этом доме… — Не совсем. Это дом, где я родился второй раз, получается. Это дом, где мы начнем новую жизнь, и проживем ее так, как ты захочешь. — Обещай, что больше никогда не соврешь мне. — Обещаю. Я вновь обняла его, пытаясь запомнить это мгновение. Он был рядом и несмотря на то, что он решил за нас двоих, я поняла, что могу закрыть глаза на прошлое. Он был жив, он был рядом и мне этого было достаточно. Италия. Палермо. Год спустя… Сегодня вечером мы открыли наше с Леоном, кафе. Для всех он был Витторио, но для меня так и остался моим Лео. В этот раз мы решили заниматься одним делом, чтобы максимально много видеть друг друга. События прошлого научили нас, что мы должны ценить каждый миг, каждую минуту, проведенную вместе. Наша история не была банальной и даже сейчас Леон удивляет меня своими поступками, действиями, решениями, сюрпризами. Мы поженились пару месяцев спустя с момента нашей встречи в Палермо. Теперь я миссис Вальверде, Паола Вальверде, но я навсегда останусь его Прим, Примроуз, миссис Галанте, самым большим наваждением в жизни. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Конец