– Мы сделали запрос на телефонную станцию, и там сказали, что звонок поступил напрямую с телефона-автомата студенческого городка. – А что, если Эдвин потихоньку улизнул из кинотеатра? – не удержалась от вопроса Дэнс. – Исключено. Фуэнтес сидит в ресторанчике напротив и не спускает глаз с центрального входа. Черный вход закрыт и поставлен на сигнализацию – Габриэль лично убедился в этом. «Вполне может оказаться, что мы зря записали Эдвина в маньяки, – подумала Кэтрин. – Выходит, он обыкновенный неудачник, влюбившийся в девушку из другой вселенной. Типичная история!» Однако эта версия никак не вязалась с тем хладнокровием, которое выказал Эдвин на допросе. Из головы Дэнс не шел тот его цепкий и пристальный взгляд – точно лазерный прицел снайперской винтовки, красная точка на лбу! А эта фальшивая, с издевкой, улыбочка? Да еще вдобавок дьявольская рассудительность? Решив, что Эдвин не так уж и прост, Дэнс задала вполне логичный вопрос: – А подвал вы проверили? – Какой еще подвал? – не понял Мэдиган. – Не мог Шарп спуститься в подвал «Риальто» и уйти через другое здание? – Черт его знает… – задумчиво произнес старший детектив, быстро нажимая клавиши стационарного телефона. Комнату заполнил треск набираемых цифр – общим числом одиннадцать, – а затем раздались гудки. – Фуэнтес! – с места в карьер начал Мэдиган. – Строительный магазин рядом с кинотеатром – у них там, часом, не общий подвал? Есть подозрение, что Эдвин слинял. Габриэль озадаченно помолчал, а затем отозвался: – Сейчас проверю. Перезвоню. Три минуты спустя раздался звонок. Оказалось, что Дэнс угадала. – Шеф, подвал и впрямь общий. Спустившись, я обнаружил, что дверь в подвал строительного магазина не заперта. – Выводите из кинозала зрителей, – скомандовала Кэтрин. – Надо убедиться наверняка. – Выводить народ посреди сеанса? – изумился Габриэль. Мэдиган уставился на Кэтрин, затем опомнился и рявкнул: – Фуэнтес, ты оглох, что ли? Выполняй приказ агента Дэнс! Останавливайте фильм, зажигайте свет и выводите всех к чертям собачьим! – Хозяева кинотеатра будут не в восторге… – начал было Габриэль, но вдруг умолк: не время и не место сейчас беспокоиться о благосостоянии любимого Фресно. – Понял, выполняю. Через десять минут Фуэнтес снова перезвонил. По его голосу Дэнс сразу поняла, что у Габриэля возникли проблемы не только со сбежавшим подозреваемым. «Как говорится, беда не приходит одна». – Ты уверен? – со вздохом спросил Мэдиган. – Да, уверен. Время раннее, и людей в зале не так уж много. Эдвина среди них не оказалось. – Вот засранец, – буркнула Стэннинг. – Тут у нас вышла еще одна неприятность, – промямлил Фуэнтес, готовый подтвердить догадку Дэнс. – Пока я из ресторанчика наблюдал за «Риальто»… – Ну и? – нетерпеливо прорычал Мэдиган. – Кто-то обчистил мою патрульную машину… – Не тяни резину! Что украли? – «Глок». Я забыл пистолет в машине. «Глок» лежал в кейсе на заднем сиденье. Я накрыл его курткой… Даже и подумать не мог, что кто-то осмелится шарить в полицейском автомобиле! «Судя по тому, как Фуэнтес добровольно во всем признался, – подумала Кэтрин, – пистолет лежал на самом виду». – Твою ж мать! – взорвался Мэдиган. – Шеф, простите. Надо было запереть «глок» в багажнике, но я подумал – и так сойдет… – Какого черта дома-то его не оставил? Это же твой личный ствол! – Да я, вообще-то, на стрельбище вечером собирался, – оправдывался раздавленный Габриэль. – Мне все равно, куда ты там собирался. Фуэнтес, ты порядок знаешь. У меня нет выбора. – Знаю-знаю. Сдаю значок и табельное, верно? – Ага, до выяснения обстоятельств. Бумаги оформим сегодня же, но процедура займет дня три или четыре, не меньше. А пока ты отстранен. – Виноват, шеф. – Тащи свою задницу и барахло сюда! Да поживее! – бросил Мэдиган и брякнул трубкой о рычаг. – Может, на местные банды надавить? – пробасил Арутян, как всегда, невозмутимо. – Это не бандиты, – отрезал старший детектив. – Это наш гребаный преследователь! Ну, только попадись мне, дружок! Уж я тебя упеку за решетку на долгие годы! Экий ведь башковитый сукин сын нашелся, а? И Фуэнтеса вывел из игры, и ствол коповский в придачу надыбал! Дэнс поглядела на листок с текстом песни, прикрепленный на покосившейся пробковой доске, и задумалась: «Что же все-таки у него на уме? Река… Но какая?» – Ну и кто же будет следующей жертвой? – спросила Стэннинг. – Есть мысли? Глава 23 – Мэри-Гордон, ты разве меня не слышала? А ну слезай с багажной ленты! Читать разучилась? – Но, мам, тут же написано «Запрещается прикасаться во время движения», а она стоит на месте! – воскликнула шестилетняя девочка, и поспорить с этим Сью Санчес не могла: логика была на стороне дочери. – Она в любое мгновение придет в движение! – Ну, мамуль! Вот загорится тот огонек, и я сразу слезу! И почему только дети вечно испытывают терпение родителей? Мать и дочь прилетели во Фресно из Портленда. Пока девочка околачивалась возле багажной ленты местного аэропорта, Сью подыскивала кого-нибудь, кто мог бы подкинуть их до города. Рейс прибыл на двадцать минут раньше обычного, и встречающих пока наблюдалось немного. Оставив на время затею найти таксиста, Сью снова повернулась к дочери и, придав голосу особую строгость, воскликнула: – Мэри-Гордон! Ты только глянь, какая лента грязнющая! Все платьице замараешь! Судьба платьица, похоже, мало волновала шестилетнюю девочку, но вот особый тон, которым это было произнесено, казалось, возымел действие, и светловолосая малышка тут же отступила в сторону. «Интересно все-таки получается, – подумала мать. – Мы ведь ни разу даже руки на нее не поднимали, а ведет себя не в пример лучше соседских ребятишек, которых родители в воспитательных целях лупят так, что аж искры летят! Вот же садисты! – возмутилась Сью. Тема жестокого обращения с детьми всегда задевала ее за живое. А затем она приказала себе успокоиться и остыть. И так из-за смерти Бобби вся семья на нервах. – Как там, интересно, Кейли? Держится? – размышляла Сью. – С Бобби они, конечно, давние друзья, и Кейли, наверное, просто с ума сходит. Бедняжка! Неужели Бобби и впрямь убил тот сумасшедший поклонник? Да что происходит в этом мире?!» Нынешним утром ей сперва позвонила Кейли, а затем отец. Диалога у них не получилось: Бишоп тараторил без умолку, пересказывая дочери страшные события последних дней. Если звонок отца порядком удивил Сью, то его сердобольность – он хотел, чтобы она утешила младшую сестру, – вызвала подозрения. И вскоре Сью раскусила намерения папаши: Бишоп хотел переложить ответственность на кого-нибудь другого, и желательно – полностью. «Поди его разбери! Отец только выглядит простачком, а так ему палец в рот не клади!» – подумала Сью и воскликнула в сердцах: – Да где же эти чертовы чемоданы? Сью кардинально отличалась от Кейли. На этот счет она даже придумала целую теорию: чем больше разница в возрасте между братьями или сестрами, тем меньше они похожи друг на друга. Сью была старше Кейли на целых восемь лет. Высокая, широкоплечая и полнокровная молодая женщина, весившая на добрых пятнадцать фунтов больше Кейли. Нос длиннее, подбородок крепче, волосы темнее… Хотя выглядели волосы у обеих сестер одинаково роскошно и при малейшем ветерке развевались, как в рекламе дорогого шампуня. К сентябрьской жаре во Фресно Сью подготовилась как следует: бордовое летнее платье с глубоким декольте и вырезом на спине и сандалии «Брайтон», украшенные над пальцами серебристыми сердечками, так восхищавшими Мэри-Гордон. Но даже в этом летнем наряде бедняжка уже вся взмокла. По сравнению с Портлендом, где термометр с утра показывал шестнадцать градусов, во Фресно было настоящее пекло. – А где тетя Кейли? – Она готовится к выступлению. Мы пойдем слушать ее в эту пятницу. «А может, и не пойдем, – подумала Сью. – Кейли нас еще не приглашала». – Класс! Люблю, когда она поет! Прозвенел сигнал, вспыхнула оранжевая лампочка, и багажная лента тронулась. – Вот видишь, как все быстро произошло! Ты бы ни за что слезть не успела! – А вот и успела бы! И зачем слезать, когда можно прокатиться и узнать, что за теми шторками?