– Так бы тебе и разрешили. Это строго-настрого запрещено. – А почему? Решив не забивать девочке голову подробностями про службу авиационной безопасности и террористов, Сью лишь твердо повторила: – Запрещено – и точка. Но Мэри-Гордон, увидевшей их первый чемодан, было уже не до споров. Белые парусиновые туфельки на резиновой подошве поскрипывали по линолеуму, когда девочка, в развевающемся розовом платье и с красным бантом в волосах, сломя голову помчалась к ленте. Вызволив свой багаж, мать и дочь отошли подальше от ленты и толпы пассажиров. Когда они остановились перевести дух у выхода из аэровокзала, у Сью зазвонил телефон. Она глянула на экран и ответила на вызов: – Привет, папуля! – Долетели, значит! – прохрипел Бишоп. «Ни здрасьте тебе, ни как дела! – подумала Сью, но промолчала. – Папашка в своем репертуаре!» – Я послал за вами Ричи. «Мог бы, между прочим, сам сесть за руль и встретить старшую дочь и внучку! – возмутилась про себя Сью. – Ну или если сам не можешь, то в команде Кейли наверняка нашлись бы желающие отвезти в аэропорт самого Бишопа Тауна! Но нет, какое там! Для этого ведь надо захотеть!» Она поймала себя на том, что, даже беседуя с отцом по телефону, несмотря на все расстояние, разделявшее их, фальшиво ему улыбается. На Сью, в отличие от Кейли, Бишоп давил меньше, но напряжение в их разговорах все равно присутствовало. – Да ладно, пап, я такси возьму! – Еще чего не хватало. Нет, с Ричи будет быстрее, он уже подъезжает, – сказал Бишоп, а затем задумался, как будто что-то вспоминая. – А как там, кстати, моя малышка Мэри-Гордон? «Наверное, жена номер четыре пихнула его локотком под бок, – подумала Сью. – Так бы ни за что не вспомнил! Сухарь!» – Ждет не дождется встречи со своим ненаглядным дедулей! «Не слишком ли вызывающе прозвучало? – насторожилась молодая женщина. – Ну… разве что самую малость!» – И я тоже, – отозвался Бишоп и повесил трубку. «Вот назло отцу возьму такси! Не нужны мне его подачки!» – возмутилась про себя Сью и спросила Мэри-Гордон: – Сходим в туалет? – Не-а, не хочется. – Ты хорошенько подумала? Путь до тети Кейли не близкий! – Ага, хорошенько! Мам, а можно мне мармеладных мишек? – У тети Кейли дом наверняка ломится от сладостей, потерпи. – Ну ла-а-адно. – Извините, вы Сью? Она обернулась и увидела молодого человека, которого, вероятно, звали Ричи. «Ну конечно, это он! Ошибки быть не может! Только у Бишопа водитель может одеваться как звезда кантри-сцены», – подумала Сью. – Добро пожаловать во Фресно. Я ваш шофер. Рад встрече, – сказал молодой человек и пожал Сью руку, а затем наклонился к девочке, улыбнулся еще шире и прибавил: – И тебе привет! – Здрасьте, – недоверчиво отозвалась малышка. – Ты, я так понимаю, Мэри-Гордон, верно? Очень красивое имя! – Мамуля! Этот дядя не ошибся! – Дочь аж просветлела лицом. Девочку назвали не просто Мэри, а Мэри-Гордон – благозвучным двойным именем, как это было принято у южан. Малышка очень этим гордилась и незнакомцев, думавших, что Гордон – это ее фамилия, поправлять не стеснялась. – Давайте-ка я вам маленько подсоблю, – произнес шофер и подхватил оба чемодана. Мэри-Гордон, польщенная осведомленностью незнакомца, недолго думая вручила ему еще и свой рюкзачок. – Ну как, дамы, готовы к испепеляющей жаре? Тут вам не Орегон! Куда едем, мэм? К отцу или к сестре? – Лучше к Кейли. Устроим ей сюрприз. – Что ж, давайте удивим ее! «Если после таких событий она еще способна чему-то удивляться!» – подумала Сью. «Ни в коем случае не звони Кейли! – наставлял ее отец, прекрасно понимая, что младшая дочь, скорее всего, будет отговаривать Сью от приезда. – Она и слышать не хочет никаких соболезнований, но я считаю: семья в трудную минуту должна быть вместе» «Я ваш отец, и мне лучше знать! – вспомнив любимую присказку Бишопа, Сью иронически усмехнулась. – Ага, как же! Знаток!» – Между прочим, у Кейли дома шикарный бассейн! Ты знала? – спросил шофер у Мэри-Гордон. – Купаться любишь? – У меня целых два купальника! Пока один сушится, я во втором плаваю! А потом наоборот! – Ну что за предприимчивая юная особа! – восхитился водитель. – А что за купальники? Красивые, наверное? «Хэллоу, Китти»? – Я уже выросла из «Хэллоу, Китти» и «Губки Боба»! – Мэри-Гордон сморщила носик, а затем прибавила: – Значит, так: один у меня в цветочек, а второй голубенький. Кстати, плаваю я без нарукавников! Они вышли из здания аэровокзала. Жара и в самом деле стояла страшная. – А знаешь, – обернулся мужчина к Мэри-Гордон и улыбнулся, – ты миленькая, точно пуговка! – Это как? Шофер переглянулся со Сью, и оба расхохотались. – Честно говоря, и сам не знаю! Пропустив несколько машин, они перешли дорогу и оказались на автостоянке. – Хорошо, что вы приехали, – вполголоса, чтобы девочка не слышала, сказал водитель. – После гибели Бобби бедняжка Кейли просто места себе не находит! – Представляю, каково ей. Что-нибудь уже выяснили? – Пока нет. Смерть Бобби никого не оставила равнодушным, – ответил он и с прежней веселостью обратился к девочке: – Мэри-Гордон, а давай по дороге к тете Кейли заедем в одно прикольное местечко, а? Клянусь, скучно не будет! – Конечно заедем! Обожаю все прикольное! – Местечко и впрямь суперское! – Он вопросительно глянул на Сью. – Как насчет небольшой остановки? – Мамочка, ну пожалуйста! – заметив на лице матери сомнения, взмолилась малышка. – Хорошо-хорошо! – согласилась Сью. – Только недолго. Ладно, Ричи? Шофер удивленно посмотрел на нее: – Ричи? Нет, я не Ричи. Он попросил меня подменить его. Все трое подошли к машине, и мужчина закинул чемоданы и сумку с ноутбуком в багажник огромного ярко-красного «бьюика». «Редко в наши дни встретишь такой цвет!» – мелькнула у Сью мысль. Глава 24 Тем временем в доме у Кейли агент Дэнс беседовала с Дартуром Моргеном, который не расставался с одним из своих потрепанных томиков в кожаном переплете. Но открывать книжку телохранитель не решался – как-никак при исполнении! – Надо же, необычно как тебя зовут, – между делом заметила Кэтрин. – Морген в переводе с немецкого означает «утро». Только пишется иначе, – произнес Дартур с характерным для него каменным выражением лица. – Весьма занимательно, – отозвалась Дэнс, – правда, меня удивило твое имя, а не фамилия. – Ах, имя!