Остаток дня они проводят, обговаривая будущие перспективы. Нелли держится подальше от мяса, вяло пережевывая салат — тошнота так никуда и не делась. Также ей не дают ни капли алкоголя и не курят рядом, чтобы не дай бог не навредить ребенку, который сейчас размером с горошину. В какой-то момент девушка начинает ощущать себя чуть ли не больной, настолько бесит её такое отношение. В итоге уходит с посиделок пораньше, ещё до того, как солнце начинает клониться к закату, сказав, что у неё болит голова. Глупая ложь, но Нелли становится немного легче, когда она оказывается в своей постели. Смотрит, как солнечный луч скользит по потолку, просившись сквозь плотные шторы, а сама думает, чем теперь обернётся её положение. В порыве чувств берет допотопный телефон в руки, набирает по памяти номер отца. И, не давая себе времени на лишние размышления, нажимает кнопку вызова. — Слушаю, — коротко отвечает Башаров, в его голосе слышится недовольство. Нелли молчит, боясь произнести хоть слово. — Алло? — Папа, это я, Нелли, — девушке приходится использовать всю имеющуюся смелость, дабы проговорить простые слова. — Ясно. Что-то хотела? — не отличается приветливостью мужчина. Нелли сразу же падает духом. Она ожидала хотя бы толику теплоты, но никак не холодного приема. Видимо, отец окончательно вычеркнул единственного ребенка из своей жизни. — Ты скоро станешь дедушкой. Только это. — Надеюсь, что теперь-то остепенишься и станешь нормальной девушкой, а не шлюхой, — отрезает он и бросает трубку, оставляя дочь в недоумении. То ли слишком резкие чужие слова, то ли эмоциональность из-за гормонов, но Нелли не выдерживает всех тягот этого дня и дает волю слезам. В очередной раз мочит подушку ими, рыдает отчаянно. И также быстро успокаивается, поняв, что истерика в её ситуации бесполезна. Она давно знала, что отцу почти безразлична, особенно после того, как мать покинула их семью. Единственное, что совершенно точно себе обещает девушка, утирая слезы, так это то, что насколько бы ребенок ей не был ненавистен, она его не оставит, повторив судьбу своей родительницы. Глава 26 После выходных, в понедельник, Ренат отправляется с Нелли в женскую консультацию. Настаивает на том, чтобы теперь это был хорошо знакомый ему врач, и девушке приходится согласиться. Раз уж решила быть честна с мужем, то не стоит лишний раз у него подозрения вызывать. — Его зовут Руслан Тарасович, будь вежлива, — дает наставления Соколов, прежде, чем они заходят в кабинет. В его руках заполненная анкета, которую он сжимает так сильно, что кожа на пальцах белеет. — Не перечь мне в его присутствии, не показывай свою невоспитанность и дерзость. Врач замечательный, нас принимает по рекомендации, поэтому будь тиха, как мышь. Договорились? — Как-то мне не по себе от мысли, что он будет в моих внутренностях копаться, — не может промолчать Нелли, а затем спрашивает у мужчины, — а тебе нормально? — Он — доктор, — отрезает Ренат, как бы намекая на то, что разговор закончен. В последнее время делает это всё чаще, ведь с одной стороны жену не простил за боль, что та причинила, а с другой же ребенок, ещё не родившийся, но кому бизнесмен хочет дать всё в этой жизни, в том числе и мать, что всегда рядом и поддержит, будет любить. — Просто молчи, и не будет проблем, — приходит к единственно верному решению. Нелли же сейчас волнуется совсем не о вежливости, а о том, как посторонний заглянет в её самое сокровенное место. Как бы она не была распутна, со сколькими бы парнями не переспала, ища того самого, но те не копались в ней инструментами, не трогали руками матку, пытаясь понять, всё ли в порядке. Это выглядит унизительным действием даже в фантазиях. А в реальности наверняка окажется ещё страшнее. Наконец их вызывают. Девушка на трясущихся ногах подходит к двери, Ренат услужливо открывает её перед нею, пропуская вперед. В кабинете чисто, почти стерильно, но при этом уютно настолько, что, если бы не кресло с «рогаткой», то можно было бы подумать, что это рабочая комната у кого-то дома: диванчик с плющевой бежевой обивкой, пара стульев, мягкие даже на вид, детские игрушки на полке, приятно пахнущий букет полевых цветов на столе у врача. Да и сам он, не смотря на очень уж говорящее, восточное, имя, выглядит как славянин, тем самым успокаивая Нелли на толику. Но не до конца. — Ренат! — довольно восклицает доктор, пожимая руку своему знакомому. — Наконец-то и ты меня посетил со своей женой. Думал, что понянчу твоих детей уже на старости лет, а тут такой чудесный поворот событий. Руслан Тарасович так искренне радуется, что Нелли не может не улыбнуться. Оказывается, не все друзья Соколова бегают с пушками наперевес, а в качестве хобби пытают неугодных. Нет, этот человек совсем другой. «Пусть и не красавец, — рассуждает девушка, разглядывая своего нового врача, — но что-то в его внешности цепляет. Ни у кого никогда не видела таких глаз и такой улыбки. А ресницы длинные, словно у девчонки». Видимо, кто-то ещё из представительниц женского пола успел оценить обаяние Руслана, потому что на безымянном пальце его правой руки можно заметить тонкий ободок белого золота — обручальное кольцо. — Очень приятно с вами познакомиться, — протягивает ладонь Нелли для рукопожатия, но врач удивляет её, целуя тыльную сторону кисти, коротко и едва заметно. — Ренат сказал мне, что вы профессионал, поэтому конечно же доверю вам вести мою беременность, которая, — смотрит выразительно на мужа, — закончится благополучно появлением малыша на свет. Так она говорит о том, что никак не будет мешать своему положению, хоть ему совсем и не рада. Вначале Руслан Тарасович опрашивает её и мужа, задаёт все возможные вопросы, что может задать врач. Удовлетворенно отодвигает клавиатуру компьютера, по которой минуту назад бодро щелках, сохраняя информацию, натягивает резиновые перчатки и приглашает жену друга на кресло. Та стесняется, но послушно раздевается по пояс, пока врач отвернулся, дабы не смущать, а вот Ренат смотрит во все глаза, будто никогда не видел голого женского тела. Раздвигает и поднимает ноги, сгорая от стыда девушка, однако, никак не возражает. «Себе дороже. Раз уж Соколов захотел, чтобы меня вели тут, значит, на то есть причина», — мысленно рассуждает Нелли, отлично понимая, что муж не стал бы рисковать жизнью и здоровьем наследника, лишь бы насолить ей. Нет, он так никогда не поступит. Эта капля благородства ещё присутствует в насквозь пропахшем кровью и темными делами Ренате. На удивление, врач работает руками осторожно, касаясь то тут, то там. Ни капли боли не причиняет. И очень быстро заканчивает осмотр, чем несказанно радует пациентку. Затем просит её пройти на кушетку рядом с аппаратом УЗИ. Нелли натягивает одежду, но оголяет живот, который всё ещё плоский — никаких признаков зародившейся жизни. Ойкает, когда холодный гель оказывается у неё на коже, а следом и датчик. Руслан Тарасович осторожно ведет, замечая: — Насколько я вижу, с ребенком всё хорошо. О, а вот и сердечко, — надавливает чуть сильнее, и кабинет наполняют звуки размеренного учащенного сердцебиения. — Как у маленькой птички. Нелли замирает. Прямо сейчас, в этот самый момент, она понимает, что ребенок настоящий, он уже есть, его сердце бьется. Он ещё совсем крошечный, но уже существует в этом мире, борется за существование, растет внутри неё. Он живой. И он её. «Неужели то же самое чувствовала моя мама, когда носила меня под сердцем?», — задается вопросом девушка, вновь вспоминая о родительнице. Такой нежности, что она сейчас испытывает по отношению к малышу, она ещё никогда на себе не ощущала. И вся та ненависть, что месяцами жила в Нелли после свадьбы, перестает касаться ребенка, как будто он вдруг стал лучиком света в темном царстве, наполненном тенями. Теперь девушка осознает, что ребенок для неё не проклятие, а самое настоящие благословение, возможность получиться любовь, детскую, ничем не замутненную. И любить в ответ, не боясь, что её предадут. — То есть, волноваться нам не о чем? — переспрашивает Ренат, находясь под таким же впечатлением от услышанного, что и его жена. — Да, ты везунчик и в этом, друг, — хлопает его по спине врач, вытирая живот Нелли салфетками. Отворачивается вновь, когда она встает и поправляет одежду. — Надеюсь, что на следующем осмотре всё будет также замечательно. Соколов забирает документы, прощается с Русланом, а Нелли же в это время погружена в радостную эйфорию от осознания того, что быть матерью может быть так замечательно. Счастье затапливает её до самого последнего мига, даже когда она с мужем подходит к машине, готовясь взяться за ручку. «Как только окажемся дома, я извинюсь перед Ренатом за ту ложь с таблетками. Расскажу, что теперь понимаю его чувства», — мечтает она, улыбаясь робким лучам утреннего солнца. А затем раздаётся взрыв. Глава 27 Нелли ничего не видит, ничего не слышит, ничего не понимает в первые секунды после того, как машина совсем рядом с ней и Ренатом превращается в груду металлолома. Её банально оглушает, пригвождая ударной волной к асфальту. Она не чувствует боли в ободранных ладонях, колени тоже в крови, но девушка предпочитает сейчас об этом не думать. Единственное, что Нелли не дает покоя, так это то, что её муж лежит рядом с ней, без сознания. Его голова в крови, как и грудь, жизнь вытекает из мужчины и не останавливается, заливая все вокруг. Собрав последние силы, Нелли подползает к нему, пальцы прижимает к шее, пытаясь найти хотя бы ниточку пульса, услышать хотя бы один удар. Но этого не случается, будто сердце мужчины, которое до этого билось сильно и уверенно, решила вдруг остановиться. – Эй, очнись, очнись, я сказала! – Нелли стукает по груди мужчины кулаком, наивно предполагая, что так поможет завести его сердце, но конечно же при этом и осознает, как глупо поступает. Ну что ещё она может сделать? Только позвать на помощь, что и предпочитает сделать, – помогите, – вначале тихо, а затем повторяет громче, – помогите! Не может же быть такого, чтобы среди дня, на парковке, где множество машин, никого не было. Нелли молится про себя, чтобы отозвался хоть кто-то. Кричит снова и снова, надеясь. Однако, этот день явно не самый счастливый для их семьи, потому что никто не отзывается. Тогда девушка пытается подняться, чтобы бежать хоть в каком-то направлении – телефон-то разбился – и найти помощи таким способом. И в этот момент она начинает чувствовать всю боль, которая сваливается на её тело. И пусть кости вроде бы не сломаны, по крайней мере не торчат наружу, такое ощущение, будто Нелли вся переломана. Подняться не получается с первой попытки. И в какой-то момент Нелли с ужасом думает о том, что теперь парализована. Но затем, усилием воли направляя себя, двигает вначале одной ногой, затем и другой. Со страхом шевелит ими, сгибая и разбивая в коленях, и наконец встаёт. Это оказывается сложнее, чем казалось вначале. Но, как только удается, девушка, отринув любые сомнения, бросается в сторону клиники. Залетает в неё, подобно урагану, сразу же оказываясь на ресепшене. Просит девушку вызвать скорую, полицию, пожарных – всех, кого только можно. Поднимает шум, который вряд ли забудется в ближайшее время. Пока ждут скорую, шокированный Руслан Тарасович сам выносит из больницы набор для реанимации, спасает друга, прикладывая все силы. Нелли же лишь приказывает: – Вернись в больницу, пусть тебя осмотрит моя коллега, спроси Валерию Алексеевну, – голос его звучит твёрдо, несмотря на сложившуюся ситуацию. Мужчина бледный, но дело своё знает, продолжая делать массаж сердца своему другу, не останавливается, – я волнуюсь не только за тебя, но и за ребёнка. Ренат мне не простит, если с ним что-нибудь случится. Нелли так и подмывает спросить, неужели её никто сейчас не воспринимает, как человека? Лишь как инкубатор, в котором лежит драгоценные яйцо фаберже. Но она замолкает и делает так, как ей сказано, ведь, если подумать, то приходит осознание того, что может действительно потерять своего ребёнка. Она его уже любит и ждёт. Поэтому послушно находит нужного врача, молча укладывается на кушетку, пока делает та ей УЗИ и анализы, тоже молчит. И только после этого, убедившись, что всё в порядке, возвращается на парковку. Там уже стоят машины всех вызванных служб, а люди суетятся, словно насекомые в муравейнике. Полицейские осматривают место происшествия, пометив пространство лентами, которые сообщат всем проходящим мимо, что заходить за них не стоит. Пожарные тушат то, что осталось от машины, медики склонились над Ренатом, экстренно его интубируя — мужчина так и не начал дышать сам. Не успевает Нелли и слова сказать, как её мужа грузят на носилки, засовывают в машину скорой помощи, и та уезжает, громко завывая сиреной. И никто при этом ничего не говорит. Как будто она пустое место. Но, пока окончательно не отчаялась, к ней подходит Руслан Тарасович. Кладёт руку на плечо, обращая на себя внимание, затем и вовсе обнимает, пытаюсь так успокоить. – Мы сейчас поедем за ними, поэтому не накручивай себя раньше времени. Да, он много крови потерял, но не умер же. Не смей хоронить раньше времени, – успокаивающее похлопывает девушку по спине, надеясь, что всё обойдётся. – Там была кровь. Море крови. Его сердце не билось, – исступлённо повторяет Неля, у которой перед глазами так и стоит ужасная картина, хуже, чем в триллерах. Только реальность способна рисовать подобное. Её начинает трясти, шок, который настиг после взрыва, наконец потихоньку рассеивается, давай всем тем чувствам, что на время притихли, проявить себя в полной мере. — Я ведь могла погибнуть. Я стояла совсем рядом. Она вдруг взорвалась. Несёт чушь, но никак иначе не может поступить. Мозги не варят, будто они единственные и пострадали. «Может, так и случилось. Я же упала прямо на асфальт», – только и думает Нелли, страшась одной мысли о том, что случилось бы, если бы взрыв раздался, когда они с Ренатом уже сели в машину. Тогда никто бы из них не вышел, это совершенно точно. Она кладёт руку себе на живот, нашептывает ребёнку, что все будет хорошо, а затем отстраняется от врача, коротко прося его: – Я была бы вам очень благодарна, если бы мы не стали терять драгоценное время. Если с Ренатом что-то случится, я должна быть рядом, потому что я его жена, – наконец-то признает очевидное девушка вслух, тем самым беря на себя обязательства. Теперь она не может спрятаться и убеждать остальных в том, что её брак временный, что ещё чуть-чуть, и они разойдутся. Нет, кажется, теперь они повязаны на очень-очень долгое время. Если только Ренат не умрёт. – только вот у меня ни сумочки, ни денег, ни телефона… ничего нет, – все потеряно в ядовитым огне пластика, металла и бензина. Нелли до конца не осознает, насколько глупо думать о простых вещах, но ей нужно за что-то ухватиться. – Не волнуйся, милая, все будет хорошо. Я уверен, что врачи не дадут умереть такому хорошему человеку, как твой муж. Соколову это не утешает, наоборот, кажется, она наконец готова расплакаться. Слишком неожиданно навалилось несчастье. Но её интересует один вопрос: кто мог желать им двоим смерти? Или же только одного хотели убить, а под руку попались супруги вместе? Где была хвалёные телохранители Рената, когда это случилось? Как на платной парковке частной клиники такое могло произойти? Куда смотрят местные охранники? Тысяча вопросов, ни одного ответа на них. И что, теперь Нелли каждый трястись от страха, подходя к машине? Глава 28 Провода окутывают тело Рената, словно он причудливая бабочка, попавшаяся в сети паука. Именно так это видит Нелли, когда ей наконец разрешают зайти в палату, где в медикаментозной коме лежит на койке её муж. А перед этим девушке пришлось провести больше семнадцати часов в комнате ожидания, бездумно пялясь в белые стены и стараясь не сойти с ума от переживаний, пока Рената оперировали. Даже если бы она могла быть рядом, всё равно бы не выдержала видеть то, что делали с её мужем, чтобы привести его в относительный порядок. В конце концов вышедшие врачи сказали прямо, что в ближайшее время Соколов будет без сознания, его повреждения так сильны, что организму нужно время, дабы к ним приспособиться, в ином случае он может испытать сильный шок, который приведёт к очередной остановке сердца. Такого допустить ни в коем случае нельзя, поэтому Нелли соглашается с решением врачей, а сама устраивается в палате у мужа. Наблюдать за тем, как ему устанавливают множество катетеров, вешают мешки и капельницы, меняют повязки — Нелли просто невыносимо. В какой-то момент девушка не выдерживает и выходит в коридор, прислоняется спиной к стене и съезжает по ней на пол. Ей хочется быть сильной, но как быть таковой, когда отец её будущего ребёнка находится в состоянии овоща? Никто никогда не объяснял Нелли, как вести себя в подобных ситуациях, как оказывать поддержку, как ухаживать, как не сломаться, когда все настолько плохо. Она жалеет о том, что последние годы провела праздно и ничему полезному не научилась, а лишь скакала по клубам и развлекалась с мужчинами.«Лучше бы вместо этого хоть раз взяла книгу в руки, и то полезнее было бы. А теперь я тут, беспомощная, словно овца на заклание», – корит себя Соколова, едва сдерживая рыдания. Но она понимает, что слёзы никак не помогут, лишь усугубят ситуацию – она не хочет, чтобы ребёнок чувствовал состояние матери, поэтому собирает все свое мужество в кулак и сдерживается. «Кроме меня никто не позаботится об этих твоих, вообще сомневаюсь, что найдётся хоть один так называемый друг Рената, кто позаботится о его переломанном теле, которое совсем недавно было человеком. Чтобы не говорил Руслан Тарасович, что-то я его не наблюдаю в этой палате», – с яростью думает Нелли, внезапно осознавая, что и у неё нет друзей, которые стали бы заботиться о ней, если бы что-то случилось. Получается, что и у неё, и у её мужа нет никого ближе друг друга. Даже отцу девушка не собирается звонить, просить о помощи. И тут в её голову приходит ещё одна мысль: «Вполне возможно, что Ренат оставил какие-то указания на подобный случай». Она сразу же достает свой допотопный телефон, набирает номер их семейного юриста. Тот отвечает почти сразу. – Если вы по поводу Рената, то все уже готово, – загадками отвечает он на приветствие, не понимая, что клиентка совсем не в курсе дел. Муж совсем недавно ей начал доверять, но даже рождение ребёнка в будущем пока не сменило его позицию в отношении жены. – По распоряжению Соколова, в случае его смерти или же состоянии, в котором он не может сам распоряжаться, заявляя свою волю, он хотел, чтобы это делали вы и его друг – Карим Баринов. Вот значит как. Никого с таким именем Нелли не знает. Мысленно перечисляет всех охранников, всех телохранители, всех, кто был вхож в их дом, но не может вспомнить. Видимо, придётся ей поднапрячь свои старые связи, чтобы выяснить хоть что-то. Адвокат же тем временем продолжает: – Контроль над бизнесом будет осуществлять Баринов, как и над большинством счетов в банке. Вам будет выдана карта, на которой установлен лимит. Также по желанию Рената за вами будет установлена круглосуточная слежка, что значит постоянное нахождения рядом по крайней мере двух телохранителей. – Не уверена, что они способны что-то сделать. За собственным боссом не уследили, с чего бы им вдруг грудью на амбразуру бросаться ради меня? – Справедливо возражает Нелли, не желая вновь попасть под колпак. – Они будут выбраны из тех, кто находится в другом подразделении, городском, там у парней совсем другая подготовка. Вы можете не волноваться за свою жизнь и жизнь ребёнка, – успокаивает её мужчина, продолжая перечислять, – также, в случае смерти Соколова всё его состояние перейдет к наследнику, то есть пока ещё не рожденному ребёнку. До достижения им совершеннолетия распоряжаться его волей будет Баринов, как более просвещенный взрослый. Вы будете принимать участие в воспитании ребёнка, как мать. Если Нелли до этого ещё готова была простить Ренату его решения, то, как её отодвигают от собственного малыша, девушку совершенно не устраивает. Как будто она не мать, а какая-то нянька, которой делают одолжение, дозволяя общаться с собственным ребёнком. Полностью зачитав желание Соколова, адвокат отключается, оставляя девушку пылать от ярости. Ей уже не хочется плакать, ей хочется войти в палату к своему мужу и придушить его, благо, что тот никак не сможет ей помешать в этом. Но Нелли идёт в совсем другом направлении: покидает коридор, спускается по лестнице на первый этаж, открывает дверь на улицу и уходит из клиники. Если этот козел доморощенный, по недоразумению зовущийся мужем, так с ней поступил, то он уж точно не нуждается в сочувствии жены. Пусть сам выкарабкивается из своей комы, врачи о нём уж точно позаботятся. Дома Соколова оказывается через час, приехав на такси. Вызывать его, правда, пришлось, попросив телефон у прохожего, но природное обаяние и красота всегда спасали девушку в непредвиденных ситуациях. – Подождите минутку, сейчас я вынесу деньги, – просит она таксиста, и, не дожидаясь ответа, выходит из машины. Берет деньги у первого попавшегося человека Рената, немало его тем удивляя, возвращается и платит за проезд. Прощается, сердечно благодаря человека, который поверил ей и довез до дома. – Счастливого вам пути. Получает визитку мужчины, которому явно приглянулась – его взгляд не мог об этом солгать. Невзначай даже думает, что это хорошо, что она не успела растерять своего обаяния, несмотря на то, как Ренат с ней обращался, не уделяя должного внимания и даже не смотря в её сторону. «Может, если он помрёт, я найду себе более достойного спутника жизни и отца для малыша», — мстительно мечтает Нелли, хотя в душе у неё мало желания вновь связывать себя узами брака, – «побыла разочек замужем и хватит, впечатлений на всю жизнь хватило, кто знает, каким окажется мой следующий избранник? Может, ещё большим монстром, чем нынешний». Лишь раздевшись в своей комнате, Нелли понимает, что что-то не так, если до этого, проходя повторное обследование в клинике, ничего на животе у неё не было, то теперь там сияют синевой ушибы, в некоторых местах переходя в черноту. И, как по указке внутренних часов, вдруг начинает тянуть живот. Так сильно, что девушка скрючивается от боли на полу. Глава 29