И я теперь не доверяю. Но нужно ее как-то подбодрить. — Может, тебе это не понравится, мам, но сейчас Валентин Игоревич скорее страдалец, чем подлец. Видимо, жизнь его наказала. — Скорее болезнь. Какая, говоришь, у него диагноз? — Не знаю. Но, кажется, что-то с сердцем. У него был приступ сегодня. — с грустью сообщаю я. Знаю, что по идее должна ненавидеть того, кто отравил жизнь моим родным, но к Валентину Игоревичу испытываю лишь жалость. Может, потому что он стар и болен. Может, потому, что никому не нужен, и даже родная семья ждет его смерти ради денег. — Медики быстро приехали. Еще его родственники про операцию говорили. Что нужно расписаться до нее. Не поверишь, он они все ждут его кончины…. Мама смолкает. Кажется, ей тоже в глубине души жаль того старика, но злость и обида при этом никуда не проходят. И я отлично понимаю ее чувства. Она оставляет чашку, из которой почти и не пила, берет меня за руки и тяжело вздыхает. Смотрит мне в глаза так, что душу щемит. — Спасибо тебе, моя маленькая, нежная девочка. Я плохая мать. От этого мне опять хочется плакать, но слез сегодня было столько, что меня иссушило. — Не говори так, пожалуйста. Ты самая лучшая. Ты у меня одна, — прошу ее, а затем отвлекаюсь на будильник. Пора на работу собираться в клуб. Да-да, этот брак спасет только Варю, а о себе я буду заботиться сама, как раньше. К тому же, тяжелый труд — это лекарство от боли, и спасение от мыслей. На обессиленных ногах спускаюсь из подъезда и иду к метро. Голова такая пустая, что ветер летает. Я этому рада, потому что не хочу думать о Кирилле. Слишком больно. В клубе все так же. Мегера, девчонки и клиенты, готовые скидывать десятки тысяч на алкоголь ради того, чтобы показать свою статусность. А еще у Светки день рождения, и она собирает всех, чтобы выпить после смены. Невольно вспоминаю свой первый глоток крепкого спиртного и то, как проснулась у Кирилла, и сердце щемит. Вот бы сейчас так же, только проснуться уже после развода рядом со здоровой Варей. Но так не бывает. Обнимаю Свету и отказываюсь от застолья, ссылаясь на усталость. Это не ложь. Я, действительно, так валюсь с ног, что едва не отключаюсь в такси. Добредаю до квартиры и все. Темнота. — Врр. Вррр. Вибрация моего потрепанного телефона мешает спать. Хочу отключить дурацкий будильник, но, увы, это не он. Это… Антон! И что ему нужно в такую рань?! Стоп! Подскакиваю, ожидая новости о Варе, но вместо приветствия слышу отборную ругань, и тут же приглушаю звук динамика, чтобы мама, не дай бог, не услышала и не расстроилась от того, как со мной обращается этот тип. — Какого хрена ты не отвечаешь?! Я тебе сорок раз звонил! — Я спала после смены. — Какой нахрен смены, Лера?! Чтобы в следующий раз, когда я тебя наберу, трубку сняла со второго гудка, ясно?! Какой же хам! У меня аллергия на один только его заносчивый голос! Терпи, Лера. Терпи. — Если не буду в это время работать, то обязательно сниму, — отвечаю я. — Я — теперь твоя работа. Или я мало бабок в тебя вкладываю? Чтобы через двадцать минут была у меня в офисе в Сити. — Через двадцать я не успею, даже если сейчас выбегу. Мне минимум час ехать до Сити. — Я сказал, через двадцать, Лера. А если не успеешь, пеняй на себя. Глава 27. Увольняйся! Сердито слетаю с постели и бегу в ванную. Через десять минут наспех натягиваю туфли и лечу к метро, но знаю, что все равно не успею. При всем желании. Связи в подземке нет. Извожусь от мысли, что Антон, вероятно, звонит по истечению двадцати минут. Думаю, что сейчас вырвусь из вагона и как побегу к нужному зданию, но останавливаюсь в растерянности. По Сити я гуляла с Варей несколько раз, но в основном по торговому центру, куда дойти проще простого, а вот разобраться сейчас, какая из стекляшек нужная мне башня, оказывается непросто, и опять теряю время. Нахожу искомое, влетаю в светлый холл, где все внутри сверкает и блестит глянцем. Люди все солидные, ухоженные, будто я на другую планету попала. Нет, я тоже не абы как пришла, привела себя в порядок, хоть и спешила. Но сейчас чувствую себя какой-то букашкой в мире великанов. И дело не только в простой одежде. Дело в том, как они держаться. Уверенно. А я…. Я как потеряшка. Опять. Прочищаю горло и подхожу к ресепшену. — Подскажите, как попасть в “Сокол групп”? — У вас посылка или документы? — спрашивает меня девушка небрежным голосом, хотя еще секунду вся расплывалась в улыбке перед другою дамой. Видимо, я не того сорта. И по мне это заметно. Нет, я не претендую быть тем, кем не являюсь. И у меня нет желания показывать свою инакость. Но сейчас я предпочла бы равноправно вежливое обращение. Я ведь вежлива с любым клиентом независимо от того, кофе он хочет или десять блюд. Но здесь не так. Размечталась я что-то. — Если посылка не в руки, оставьте здесь. Мы сами передадим, – продолжает девушка. — Я не курьер. — Что? — ее глаза округляются, а в уголках губ появляется какая-то странная усмешка. — На собеседование? Оглядывает меня с головы до ног, вынося не самый приятный вердикт выражением лица. — Я по личному делу, — остаюсь вежливой, несмотря на то, что уже хочется ей съязвить. — А у вас назначено? — Полагаю, да. Я к Антону Соколову. Он ждет. Дамочку почему-то передергивает, а затем она задирает подбородок вверх. — Антон Юрьевич?! — говорит так заносчиво, что тетушки на “Почте” кажутся мне уже ангелами. Вот отчество я его как-то не запомнила. Досада. — Да. — Уверены? Да что же с ней такое? — Звягина Валерия. Может по списку посмотрите, или как тут у вас заведено? — сдержаться все сложнее, чудом справляюсь. Хмыкает, но все же смотрит куда-то за стойку, щелкает мышкой. Хмурится. И вот теперь как-то растерянно, но все равно озлобленно выдавливает улыбку. — Верно. Можно ваши документы? Так “заведено”, — сообщает она. Паспорт дать не проблема. Жду еще несколько минут, получаю магнитную карту и адрес внутри здания и снова начинается квест. Сначала дождаться очереди и пройти по карте через турникет к лифтам. Их тут 6. Лифтов. Один едет до 20 этажа, другие с 21 по 40, третьи с 41 по 69. Но это я понимаю не сразу. Теряюсь в таком непривычно огромном пространстве. Говорю же, будто другое измерение. И в глазах уже рябит от блеска. Наконец-то, красная от стыда и злости, попадаю на нужный этаж. Благо, здесь администратор уже в курсе и в спешке ведет меня к кабинету, но войти не успеваю. Антон выходит сам. Злой, как черт. — Я сказал, двадцать минут, Лера! – рычит он, а я отхожу в сторонку, чтобы прохожих скандалом не привлекать.