И на последнем вздохе он убедил себя, что она рядом. 23 Человеку свойственно иметь секреты, а также желание рано или поздно их раскрыть. Филип Рот Февраль 2007 года Три дня спустя Зимнее солнце ласково освещало зеленые аллеи кладбища Гринвуд, придавая ему сходство с парком. Гроб только что опустили в могилу, и все, кто хотел попрощаться с Элиотом, подходили и бросали горсть земли или цветы. Энджи вместе с матерью, приехавшей из Милана, подошли первыми. Потом потянулись коллеги и многочисленные пациенты, которых Элиот оперировал на протяжении тридцати лет. Если бы Элиот увидел, сколько благодарных людей пришли отдать ему последнюю память, он был бы удивлен и растроган. Присутствие еще одного человека особенно обрадовало бы его: бывшего детектива Малдена. Старику было за девяносто, и он подошел к могиле, опираясь на руку своего бывшего коллеги, капитана Дугласа, который теперь возглавлял городской комиссариат. Церемония закончилась через полчаса, когда уже почти стемнело. Выйдя с кладбища, все быстро расселись по машинам и разъехались по домам. И многие в этот вечер думали: «И я когда-нибудь умру… Только пусть это будет как можно позже». * * * Маленькое кладбище опустело. Поднялся ветер. Убедившись, что он остался один, к могиле подошел мужчина, во время церемонии стоявший поодаль. Это был Мэтт. Тиффани пыталась его отговорить. Она считала, что незачем провожать в последний путь человека, который за тридцать лет ни разу не позвонил. Но Мэтт все-таки пришел. Вместе с Элиотом умерла их молодость и надежда на примирение, которую Мэтт втайне лелеял все эти годы. Потому что он не мог избавиться от мысли, что тридцать лет назад с Элиотом что-то случилось. Иначе как объяснить его внезапную враждебность к своему самому близкому другу? Как объяснить его разрыв с Иленой, которую он любил больше всего на свете? Столько вопросов, которые теперь навсегда останутся без ответа. – Значит, ты решил унести свои секреты с собой, – с грустью сказал Мэтт. Пока он стоял перед только что положенной могильной плитой, на него нахлынули тяжелые воспоминания. Когда-то они были так близки. Их дружба началась сорок лет назад, а Мэтту казалось, что это было вчера. Он опустился на колени перед памятником и долго стоял так, даже не пытаясь сдержать слезы. С возрастом слезы стали приходить чаще, и он ничего не мог с этим поделать. Поднявшись, он бросил с горькой иронией: – Раз ты ушел первым, прибереги для меня местечко в раю, как обещал тридцать лет назад… Он уже собрался уходить, когда почувствовал, что сзади кто-то подошел. – Наверное, вы – Мэтт… Он обернулся, удивленный незнакомым голосом. Перед ним стояла молодая женщина в длинном черном пальто. – Я Энджи, дочь Элиота, – представилась она, протянув ему руку. – Я – Мэтт Делюка. – Папа предупредил меня, что вы дольше всех останетесь на его могиле. – Мы были друзьями, – пояснил Мэтт, смутившись. – Очень близкими… – Он помолчал и добавил: – Но это было очень давно, задолго до твоего рождения. Разглядывая молодую девушку, Мэтт не мог сдержать волнения, заметив ее сходство с Элиотом. Энджи унаследовала приятную внешность отца, но не его тревожный характер. Цветущая девушка, несмотря на грусть в глазах, излучала жизнерадостность и обаяние. – Папа просил передать это вам, – она протянула большой пакет из толстого картона. – Мне? – удивился Мэтт. Энджи помолчала и нерешительно добавила: – За несколько недель до смерти папа сказал, что если со мной случится что-то серьезное… – Да? – спросил Мэтт, желая услышать продолжение фразы. – …если у меня будет какая-нибудь проблема, то я могу обратиться к вам. Растроганный этим знаком доверия, Мэтт с волнением ответил: – Конечно, я сделаю все, что в моих силах. – Тогда до свидания. Мэтт подождал, пока она скроется из виду, и повернулся к могиле Элиота. – Ты можешь на меня рассчитывать, – заверил он друга. – Я присмотрю за ней. Он уходил с кладбища, и на сердце у него было немного легче. * * * С глазами, полными слез, Мэтт мчался в Калистогу, городок в долине Напа, где росли его виноградники. Тиффани уехала в Европу – проводить рекламную кампанию их вин, и ему не хотелось возвращаться в пустой и холодный дом в Сан-Франциско. Мэтт был богат. Последние тридцать лет он не щадил сил, ухаживая за виноградниками, и теперь они считались одними из лучших в долине. Одно нажатие кнопки на пульте дистанционного управления – и перед ним открылись автоматические ворота его владений. Он проехал мимо виноградников и остановил машину в конце аллеи. Старый деревянный дом давно снесли, и на его месте возвышался красивый особняк в классическом стиле. Мэтт поздоровался с охранником и спустился в винный погреб – просторную комнату, украшенную картинами и скульптурами известных художников: Фернана Леже, Дюбюффе, Сезара, а также безумно дорогого Баскии, которого Мэтт подарил Тиффани на последний день рожденья. Мягкое освещение придавало паркету красивый бронзовый оттенок. Мэтт сел на дубовую скамью и с волнением надорвал упаковочный пакет. Ему не терпелось увидеть «завещание» друга. Внутри оказался деревянный ящичек с двумя бутылками вина. Мэтт внимательно изучил этикетки: «Шато Латур, урожай 1959 года», «Шато Мутон Ротшильд, урожай 1982 года» – это были лучшие винтажи двух самых знаменитых марок Медока – пример абсолютного совершенства в нашем несовершенном мире… Улыбнувшись намеку Элиота, Мэтт вынул бутылки из ящичка и с изумлением обнаружил под ними толстый блокнот в кожаном переплете. Дрожащими руками Мэтт раскрыл его. В блокноте было не меньше сотни страниц, исписанных каллиграфическим почерком, в котором он узнал почерк друга. Мэтт пробежал глазами первую страницу и похолодел. «Дорогой Мэтт, Если ты читаешь это письмо, значит, чертов рак меня победил. Я боролся сколько мог, но такого врага победить нельзя… Во вчерашней газете ты, конечно, видел мой некролог, и так как ты хороший друг, то пришел на мои похороны. Готов поспорить, что ты спрятался за деревом и ждал, когда сможешь поговорить без помех с моим надгробием… Я знаю, что ты до сих пор на меня обижен. Знаю, что ты так и не смог понять мой поступок и страдал из-за него так же, как я. Мне надо было все объяснить тебе гораздо раньше, но я не мог. И ты поймешь почему… Ты прочтешь о невероятном приключении, которое свалилось на меня и из-за которого пострадали мы все: ты, Илена и я. Каждый раз я пытался принимать правильные решения, но, как увидишь дальше, у меня не было поля для маневра. Когда ты прочтешь эти страницы, прошу тебя – не упрекай себя ни в чем! Для меня ты навсегда остался другом, мне страшно с тобой повезло! Не грусти! Прежде чем читать, откупорь бутылку и выпей за мое здоровье. Я пишу эти строки и знаю, что это мои последние дни. В моей комнате открыто окно: я вижу небо густой синевы – такого нет нигде, кроме Калифорнии, – по нему бегут легкие облака, а ветер доносит до меня шум прибоя. Может, это пустяки, которые нам всегда было некогда замечать… Но как тяжело с ними расставаться.